Энзар слегка улыбнулся.
— Да вроде никаких вопросов пока нет, — я почесала затылок, но вопросов от этого не прибавилось.
— Тогда дай мне твою руку, — попросил Энзар.
Я послушно исполнила его просьбу. Он одной рукой взял мою ладонь и перевернул её тыльной стороной вверх и начал водить по ней пальцем. При этом он что-то шептал, а с его пальца срывались небольшие огненные искры. Потом мою ладонь неожиданно обожгло, я быстро отдернула руку и прижала её к себе. Когда боль прошла, на ладони проявился какой-то необычный рисунок. Выглядело это, будто поверх знака бесконечности положили английскую букву джи. Знак сначала засветился красным, а потом исчез, вроде как и не было его совсем.
— Что это? — я прищурившись посмотрела на Энзара, — теперь ты всегда будешь знать где я?
— Нет, — засмеялся Энзар, — это всего лишь руна связи. Я подумал, что с твоей насыщенной жизнью вовремя схватить артефакт для связи ты не успеешь. Не исключено, что можешь и попросту забыть про него. Поэтому руна в данной ситуации самый оптимальный вариант.
— И как ею пользоваться? — спросила я, все ещё рассматривая свою ладонь.
— Просто сожми руку в кулак и назови моё имя, — с улыбкой сказал Энзар наблюдая за моими манипуляциями.
— Это что у госпожи Горже у меня тоже была руна? — я оставила в покое руку и теперь внимательно смотрела на мужчину.
— Нет, — этот самый мужчина резко закашлялся, видимо смехом, зараза, подавился, — в госпитале настроен канал связи, по которому и пациенты и сами врачи могут вызвать себе любого находящегося на территории госпиталя. Так намного проще, у нас ведь нет всякой непонятной техники для этих дел. Попадая на территорию ты автоматически попадаешь в список смотрящего за госпиталем. А так же твое присутствие могут заметить обитатели госпиталя, которые лично с тобой знакомы. Это своего рода система охраны. Скрыть своё настоящее имя там не получится, а сам смотрящий всегда знает, в каком именно месте госпиталя ты находишься, — объяснили мне.
Вот это система. У нас на Земле такого нет. А ведь не помешало бы нам такое.
— И что у этой системы нет ни изъянов, ни слабостей? — спросила я. Ведь по-моему в любой, абсолютно любой системе можно найти слабости.
— Нет, система полностью совершенна, — не оправдал моих ожиданий «дядя».
— Однако мне еще учиться и учиться, — я снова почесала затылок. Надо будет по возможности спросить у призрака. Если эту систему изобрели при нем, то он должен всё о ней знать, раз был частью совета магов. Но, разумеется вслух я этого не сказала. Не хватало снова довести Энзара до трясучки. Пусть успокоиться. К счастью, он моих размышлений не заметил и спокойно встал с кресла.
— Тогда я пойду, надеюсь, мне удастся поспать. Если что-то случится воспользуйся руной, — и снова прежде чем я успела что-либо сказать он открыл портал и нырнул в него. Вот же быстрый какой.
Я снова осталась одна. Как ни странно, но голова моя уже абсолютно не болела. Но думать о чем-то мне всё равно было лень. Поэтому я разлеглась на кровати и основательно так потянулась. В моем теле захрустели все косточки. Потом просто лежала вытянувшись некоторое время. Оказалось, что потолок в моей комнате похож на картину. То, что картинка на потолке постоянно менялась, меня уже не удивило. Потолок показывал мне как строилась академия, как в неё приезжали студенты, даже отрывки лекций. Так я и пролежала довольно долгое время, ведь процесс строительства не так уж и быстр.
Однако через некоторое время лежать мне надоело. Пришлось встать и протопать ванную. По пути я внимательно осмотрела все комнаты на предмет посторонних лиц. И убедившись, что никого нет, я довольная пошла мыться.
Смыв остатки прошлого дня я так и осталась стоять под теплыми струями воды. Вода успокаивала. Голубоватые прозрачные струи стекали по телу, оставляя после себя мокрые дорожки. Мышцы тела расслаблялись под теплом стекающих струй. Звук льющейся воды завораживал и заставлял забыть обо всех проблемах.
Не знаю сколько я так простояла и долго бы ещё выдержала, но внезапно мою идиллию прервал звук бурчащего живота. Вот это реально было неожиданно. Очаровывающий эффект испарился и, как бы я ни пыталась, снова расслабиться у меня не получилось.
Я выключила воду, основательно вытерлась мягким полотенцем и немного покрутилась возле большого зеркала. Я пыталась разглядеть своё новое тело до малейших деталей. Есть ли родинки и сколько их. Имеются ли в наличии какие-нибудь шрамы, хотя понимала, что тело было в оболочке, поэтому никаких шрамов быть не может. Все мои воспоминания о сумасшедшем детстве сгорели вместе с оболочкой. Надеюсь, когда-нибудь я узнаю кто и зачем спрятал меня. Прервав свои, изъедающие грустью, мысли, я завернулась по самые уши во вчерашний халат. Надеюсь, я не пущу в него свои корешки.
Выйдя из ванной я обнаружила на своём столе поднос с едой. Как, однако, вовремя. Надеюсь, они принесли все это не из-за громкого бурчания моего желудка. Мне было бы стыдно, если до них все-таки дошёл его призывающий еду вопль.
В этот раз я ела не спеша, тщательно разжёвывая каждый кусочек, получая истинное удовольствие от процесса. Вкус еды был восхитителен. А желудок требовал не прекращать трапезу. Но объедаться сегодня в мои планы не входило.
Утолив голод, я отправилась в гардероб. Нужно было вылезти из халата. Да и мало ли кого может неожиданно принести. Сегодня я выбрала для себя костюм из кофты и брюк, он был черного цвета. Волосы я заплела в высокий хвост и даже нанесла немного косметики на лицо. Довольная своим внешним видом я отправилась в большую комнату, вчера вроде как на столе ещё остались неизученные бумаги.
Судя по всему сегодня меня тревожить не собирались. Поэтому я спокойно уселась за стол. Подноса из под еды на нём уже не было, но это меня даже не удивило. Похоже я начинаю привыкать к этому странному миру. Я взяла в руки белую бумагу, сложенную в несколько раз и развернула её. А вот то, что я увидела, смогло меня удивить. На огромном развернутом листе красовался макет всей академии. Не смотря на то, что он был небольшого размера, на нем видна была каждая мелочь. Это как будто была маленькая копия всей академии. Видимо это карта. Я без труда нашла на ней своё общежитие и столовую. Я пользовалась привычными словами. Если смотреть сверху, то видно, что четыре шестиэтажных
