нашем казначействе. И вот что... Рен…
Рена была вынуждена взглянуть Хаггане в лицо. Хотя бы для того, что бы сказать:
– Я не отказываюсь от Содействия! Я приду в Содействие сегодня же! Или завтра! Вот увидите! Но мне не нужны ваши деньги, я смогу заработать их сама.
– Хорошо, ступайте, - сказала Хаггана резко.
А ведь хотела что-то добавить. Или о чём-то попросить. По крайней мере, лицом она дрогнула.
– Хотя подождите. Хотите или нет, а моё предложение в силе. Пятьдесят кредитов каждый месяц. Но давать их вам в конторе я не могу: там ведь могут быть задержанные. Вдруг кто-нибудь увидит вас, узнает и выдаст Котту? Вот мой адрес!
Всё это Хаггана выпалила так быстро и резко, и так быстро сунула Рене в руку свою визитку, что девушка обмерла. А инспектор тем временем положила на стол деньги за обед, придавив их чистой десертной тарелкой, и стремительно вышла. Взглянув на неё в окно, Рена увидела, как Хаггана идёт через дорогу, подняв воротник и открыв зонтик навстречу дождю и ветру.
Девушка тоже хотела было уйти. Но тут официантка подошла к столу, взяла деньги и неуверенно спросила:
– Другая госпожа ушла?
– Ммм… да, – неуверенно ответила Рена.
Сейчас, конечно, официантка скажет, что инспектор оставила слишком мало. И что тогда? Как Рене расплатиться? Но услышала как раз противоположное:
– Тут очень много. Сколько вы бы хотели оставить себе?..
– Забирайте всё, это не мои деньги, – выпалила Рена.
– Это слишком… здесь почти вдвое больше, - робко сказала официантка. – Я думаю, сан предназначала деньги для вас!
– Вам не нужны деньги? – сердито спросила Рена, ощущая, что красная краска снова вернулась на её лицо.
Ужасно стыдно: ей оставили денег. Ей заплатили. Приблизительно столько, сколько хватило бы еще на один хороший обед.
– Очень нужны, – опустив глаза, пробормотала официантка, теребя фартук.
Рена заметила, что у неё загрубевшие руки и усталое личико. Тоже ведь несладкое житье у человека!
– Так забирайте, – ободряюще сказала она официантке.
– Тогда я принесу вам десерт, – обрадовалась девица, – и будет в самый раз!
Рена наконец-то улыбнулась. И попросила, кроме десерта, ещё и пакет, что бы положить в него то, что она не съела.
Неловкость никуда не делась, но теперь у Рены хотя бы нашлось оправдание. В конце концов, за еду заплачено. Можно забрать остатки с собой и покормить Котта. Ведь он тоже не обедал, ему там небось несладко после поединка с этой мымрой, наедине с которой он там остался!
Она наспех проглотила белоснежное кремовое пирожное, даже не почувствовав его вкус, и сложила в бумажный пакет салат, курицу с грибами в сметанном соусе и похлёбку из фасоли, которую официантка уже успела перелить в банку с плотно пригнанной крышкой. На всякий случай Рена прихватила визитку Хагганы: там был домашний адрес и телефон! Вдруг они пригодятся? А на столике, опять же, на всякий случай, оставила парочку объявлений.
И побежала домой. Да, домой! За пару недель, невзирая на неудобные удобства и поочерёдную ночёвку на единственной кровати, Рена успела привыкнуть к офису настолько, что мысленно звала его своим домом. Уже на подходе к нему она учуяла аппетитные запахи и встрепенулась. Наверно, кто-то из сердобольных лавочниц принёс Котту что-нибудь вкусненькое! Она отперла тяжёлую дверь и, миновав кабинет, уверенно вошла в их жилую комнату.
Увиденное потрясло девушку настолько, что она едва не выпустила заветный бумажный пакет из рук. Это, разумеется, пагубно бы сказалось прежде всего на банке с похлёбкой, потому Рена, призвав на помощь всё своё мужество, перехватила ношу понадёжнее.
Поймать чужого мужа или чужую жену на измене не так уж сложно. Сложнее зафиксировать факт измены – для того и существуют мелкие детективные конторы, которые почти ничем больше и не промышляют. Застать человека голым недостаточно, надо изловить его с поличным в недвусмысленной позе и изобличающей компании. И непременно предоставить доказательства адюльтера!
В самом начале второй эпохи, в сто пятидесятом году, для этой цели был изобретён портативный фотоаппарат моментальной съёмки. Размером примерно со среднюю дамскую сумку-бочонок. И такой же увесистый, как эта сумочка в руках опытных дам, которые никогда не забывают набить её предметами первой, второй и третьей необходимости. Стоил такой аппарат дёшево, примерно ещё столько же стоили картриджи мгновенной печати. Фотоаппарат исправно плевался маленькими жёсткими карточками. На их желтоватом картоне быстро проступали изображения самого скверного качества. Владельцы респектабельных фотоателье при виде этакого устройства плевались ядом. В их мастерских стояли на треногах длинномордые «Фокусы», которые независимо от года выпуска отличались солидными размерами. Печать «фокусных» фотографий была истинным священнодействием, а готовые изделия назывались искусством.
Но детективы и шпионы всех мастей были счастливы приобрести именно «Глаз-да-глаз», как назвал своё изделие предприимчивый изобретатель.
Став свидетелем потрясающего зрелища в спальне, девушка потихоньку отошла к огромному обитому кожей столу, поставила на него пакет с обедом и взяла взамен «Глаз-да-глаз». Так же тихо, крадучись, вернулась к приоткрытой двери и осторожненько просунулась в щель вместе с фотоаппаратом. При нажиме кнопка издавала тихий звук, а затем слышалось негромкое жужжание, после чего карточка стремительно вылетала наружу – успевай ловить! Бывали случаи, когда горе-детективы и не успевали. Кто-то, говорят, уже изобрёл сетку, в которую падали карточки, а ещё ходили слухи, что следующая модель «Глаза» будет выдавать фотографии плавно.
Щелчок. Жужжание. Щелчок. Жужжание. Щелчок. Карточки с мутноватым изображением, ещё тёплые, падали на пол.
На третьем «жжж» Деми, наконец, опомнился, оторвался от своего занятия и повернулся к Рене.
– А теперь в такой позе, – сказал он с улыбкой, приподнял лопаточку в победном жесте и приосанился.
– У тебя б-блинчик сгорит, - с трудом проговорила Рена.
Это было великолепно и смешно: мужчина, который в единственной жилой комнате, являющейся и спальней, и кухней, и столовой для двоих людей, готовит на электрической плитке блинчики. Вот что за запах поманил Рену в офис! Именно он распространялся по всему крошечному агентству. Передника у Деми не было, а его запас рубашек оставлял желать лучшего, поэтому он не придумал ничего лучше, чем раздеться до пояса. Рена не преминула заметить, что это,
