ответила и даже не одарила его взглядом. Вместо неё молвила мать Гильда. Женщина выглянула из-за старшей дочери и обратилась к Годвину.
— Ты говоришь так, потому что твоя судьба в её руках. Тебе известно, что ежели она пожелает, то убьет тебя, и никто не станет возражать. Как докажешь искренность своих слов?
На развернувшуюся драму обратили внимание и другие эльфы. Вопрос вставший между необычной парочкой интересовал их гораздо больше, чем споры о ежевике.
— Коль захочет, пускай убивает. Всё равно этот мир без неё мне не важен. — ответил юноша.
Эльфийки дружно умилились его словам. Некоторые принялись хихикать, но не со злобой.
— Какой милый мальчик. — улыбнулась и сложила руки на груди Флоренса.
Вимарк поглядел на неё, приподняв одну бровь.
Авилина раздраженно сжала губы и грубо произнесла:
— Я не собираюсь прощать его из-за пары фраз!
Тут она начала бросать взгляды на односельчан и продолжила говорить:
— И вы все, ведёте себя отвратно! — девушка ударила себя кулаком в грудь — Я! Именно я, рисковала жизнью, чтобы добыть этого раба! А перед этим, годами упорно тренировалась и регулярно ходила в рейды. Вы думаете это так просто?! Ну давайте, идите, атакуйте караван, ищите такого же...
Похоже, эльфийка хотела сказать “красавчика”, но передумала хвалить Годвина, на которого была в обиде, и не смогла закончить предложение.
— В общем, давайте я припрусь в ваш дом, и буду гадить, пользоваться вашими вещами, тарахаться с вашими мужчинами, и тогда погляжу, как вы все запоёте!
— Ну ты это уже сделала. — надменным голоском вставила Милена.
Услыхав колкие слова, Авилина начала закипать. Прежде, чем она успела взорваться, за неё вступилась мать Гильда.
— Ну всё! Довольно! Мы опять возвращаемся к разговору, который звучит тут уже не первый год!
Юноша глядел то на одну эльфйку, то на другую и растерянно хлопал глазами. Он постоянно придумывал слова оправдания, но подходящего момента, чтобы высказаться не находил. После фразы от матери возлюбленной ему стало ясно, почему дети и старики не участвуют в обсуждении. Дела любовные касались только молодых.
Вдруг, поднялась юная эльфийка, совсем низкая, с маленьким личиком и длинным хвостиком на затылке.
— Я согласна! Довольно разговоров, настало время перейти к делам! Нам надобно найти много мужчин, чтобы каждая девушка получила то, что ей причитается! И я не устану повторять, пора обратиться за помощью к другим поселениям!
Кто-то потянул её за руку и зашипел, чтобы она прекратила выступать. Тогда эльфийка отдернула кисть и продолжила:
— Если у вас есть идеи лучше, говорите! Но я больше не могу терпеть! Мне восемнадцать лет, а я всё еще девственница! Я хочу настоящей любви, а не поцелуйчики с подружками!
Под конец тирады, бедняжка начала срываться на слёзы и опустилась на скамью, уже едва не плача. Эльфийские мужчины сидели молчком и улыбались. Чего не скажешь о женской “половине”. Эльфийки прониклись сочувствием к девушке, ведь для большинства здесь, это была больная тема.
Новые эльфы давно не появлялись, поэтому на ноги встала высокая и статная чародейка Дакара. Облаченная в роскошную мантию, она выглядела все также непоколебимо, как в день пленения Годвина.
— И так, думаю, можно начинать. Отсутствующим потом расскажете, что сегодня обсуждали и на чем сошлись.
В Общинном Доме повисла глубокая тишина, разбавляемая потрескиванием дров в печах и далёкими возгласами детворы. Все приготовились внемлить.
— Я протрубила в рог, когда увидела драку на поляне. Авилина, Фелисия, Милена, Альвин, Годвин, объяснитесь по очереди. И прошу не перебивать. За это вас могут выдворить.
Чародейка присела, а первой принялась вставать к ответу Авилина. Её опередила Милена, которая подскочила так, что огромные груди подлетели вверх и затряслись. Трое мужчин уставились на это зрелище, не скрывая свою заинтересованность. Авилина, вернулась на скамью и потупила грустный взгляд в стол. Юноша встревоженно поглядел на возлюбленную. Ему безумно хотелось её обнять и утешить.
— По началу ничего страшного не происходило. — молвила Милена — Я увидела странную верёвку к дому Авилины и решила проверить не случилось ли чего. Ну и застала Годвина, который развлекался с Фелисией. Когда я спустилась, эта дура набросилась на меня и стала избивать. Мне кажется у неё проблемы с головой.
— Попрошу без оскорблений. — сказала Дакара.
Всё семейство Авилины сверило грудастую эльфийку злобными взглядами. Лишь сама девушка никак не реагировала, чем поразила парня, который ожидал, чего-то вроде прыжка через стол и продолжения избиений. Похоже, возлюбленная была подавлена навалом неприятных событий и агрессия у нее сменилась просто, унынием. Годвин потянулся рукой к её ладони, но Эделина шлепнула его по пальцам и не дала дотронуться.
Следом за женой поднялся Альвин.
— Я шёл на обед и увидел, как человек Авилины бьёт лежащую Милену по голове. Ну я её защитил и решил ему тем же отплатить. А потом, в последний момент, нашел духовные силы не проявлять насилие.
На этих словах Вимарк чуть не подавился слюной. В услышанное ему верилось с трудом.
После того, как Альвин сел, ни Авилина, ни Фелисия не двинулись с места. Тогда подскочил Годвин. Он заговорил громко и уверенно, ведь последний месяц не раз представлял себя, выступающего, вот на таком собрании.
— Я рад, что наконец имею честь обратиться сразу ко всем членам этой общины…
— Тут не все. — вставила Фелисия.
— У меня не было возможности познакомиться, как следует, ведь Авилина меня не выпускала... И правильно делала! Потому что у вас здесь очевидная проблема! Но я… Сочувствую всем кто от неё страдает. Я тоже был гвардейцем и недополучал женского внимания. Вернее сказать вообще не получал. Как и вы.
— Им мужское внимание нужно, а не женское. — снова подсказала Фелисия.
— В общем, я понимаю каждого. Авилина стала для меня первой и единственной любовью. И-и… Мне жаль, что все так вышло. Признаюсь. Я изменил тебе с Фелисией. Но… Это ничего не меняет. Мне нужна только ты.
Авилина закрыла глаза ладонью и вновь тяжело
