Жаль, подумала я, проходя под огромным деревом, которое едва могли бы обхватить шесть человек. Корни были большими и кривыми, торчали завитками из земли, как мосты и арки гения-архитектора. Жаль, что я не успевала хорошенько рассмотреть лес. Тут были тайны. Древние, мощные, интересные. Воспоминания о временах, давно утерянных для людей, знания, ждущие, что их обнаружат. И сам Игендорн. Древний, будто вне возраста. Красивый и ужасный. Какие тайны он был готов раскрыть…
Фэррин!
Я вздрогнула, повернулась, словно меня кто-то поймал за рукав и потянул.
— Келлам, еще раз говорю, оставь меня… — я утихла.
В десяти ярдах от меня было пострадавшее дерево. С его кривых веток падали капли жидкого серебра.
Все во мне сжалось тут и в реальном теле, сидящем на коленях в камере. Вот и все. Демон — носрайт — был близко. Я коснулась странной руны от матушки Уллы, как рыцарь — рукояти меча. Я с дрожью вдохнула и пошла к дереву.
Фэррин…
Один шаг. Два шага. Три.
Фэррин…
Я покачала головой, отгоняя тревогу. Я не знала, было это мое чувство или Келлама. Это было не важно.
Фэррин, будь осторожна…
— Таким ведь и был план, да?
Пруд жаркого серебра окружал пострадавшее дерево. Здоровые золотые деревья неподалеку словно отпрянули от него. Я почти ощущала, как их корни двигались под землей, они старались отодвинуться на безопасное расстояние. Я вдохнула, осторожно обошла дерево, пытаясь понять, откуда прилетел зал.
Я заметила еще одно дерево в паре ярдов.
А за ним еще одно.
И еще, и еще. Участок леса был полным горячего серебра. Бедные измученные деревья будто дрожали от боли, умирая, еще не до конца мертвые. Носрайт был близко.
Я сжала посох и пошла к серебряному лесу, босые ступни сжимались с каждым шагом. Я облизнула пересохшие губы, гадая, что ощущало сейчас мое физическое тело в камере. Я покрутила руны вокруг себя, коснулась каждой по очереди. Руна щита, гвейир, дрогнула от моего прикосновения, но выстояла. Она мне поможет? Может, удастся отчасти отразить удар, и я успею сбежать.
Но я не могла сбежать. Не в этот раз. Сейчас или никогда. Если я не остановлю носрайта тут, я умру. От руки монстра или фейри.
Там!
Присутствие Келлама возникло в моем разуме, и я увидела тень среди пара раскаленного серебра. Горбатый силуэт, двигающийся рывками, без ритма, без грации. Существо волочило за собой длинные руки. Оно вышло из-за согнувшегося от страданий дерева, подняло ужасную голову. Длинные прорези, видимо, ноздри, раздулись, что-то странно двигалось за склеенными серебром веками.
Я потянулась к угасающей руне щита. Но нет! Я не могла в этот раз. Нужно было атаковать. Закончить это.
Я сдвинула руну гвейир, опустила посох на землю. Я не хотела закрывать глаза, когда лицо монстра было повернуто ко мне, и он подтягивал неуклюжее тело, чтобы устремиться ко мне. Но я заставила глаза закрыться, вспомнила новую руну, представила ее.
Семь богов, она была сильной! И куда сложнее, чем я думала. Не открывая глаза, я стала рисовать ее, посох двигался медленно до боли, неуверенно. Я соединяла линии и добавляла изгибы. Земля дрожала, носрайт несся сюда. Как скоро я окажусь в зоне его атаки? Мои ладони дрожали, заклинание трепетало.
Спокойно… спокойно…
Сила руны росла, пылала на конце посоха, сжигая тьму в моей голове. Я почти ее видела, почти могла ее вызвать. Я была близко.
Я открыла глаза.
Носрайт был передо мной, так близко, что я могла сосчитать торчащие из ноздрей волоски, видела черные зрачки за веками.
Руна матушки Уллы сломалась. Разбилась с искрами.
Пасть монстра раскрылась шире, серебро заблестело в его горле.
Я сжала руну бега, ватрис, повернулась и побежала за миг до того, как раскаленное серебро попало по земле, где я стояла.
17
Келлам
— Семь богов! — я дернулся, глаза открылись, ругательство слетело с губ. Шок от незаконченной руны, которую Фэррин не смогла создать, пронзал связь, и все мое тело с болью дрожало. Я сжал кулаки и стиснул зубы.
— Что случилось? — нос матушки Уллы возник в поле зрения. Я попытался отвернуться, она подвинулась, чтобы я ее видел. — Наша девица использовала руну квирора? Которую я дала?
— Семь богов, — снова выругался я и уткнулся лицом в ладони. Мой мозг будто гремел в черепе. — Нет! Она попыталась, но потеряла решимость. Она использовала заклинание и убежала.
— Что ж, — старуха прислонилась к моему столу. Желтые ногти стучали по нему без ритма. — Носрайт не обычный монстр сна, да? Я бы посмотрела, как ты выступил против такого без обучения.
Я поднял голову, скрипнул зубами.
— У Фэррин нет времени на тренировки. Она должна сделать это. Сейчас.
Матушка Улла задумчиво посасывала зуб.
— Девица — непоседа, да. Но у нее сталь в спине, когда нужно. Думаю, она смогла бы сделать это с небольшой помощью, — она поджала губы, громко чмокнула ими и выпрямилась. — Красавчик, ты можешь связать меня с ее разумом своей сияющей нитью?
— Не знаю, — я отклонился на стуле и посмотрел на заклинание связи, которое записал на пергаменте. В физическом мире это были просто бумага и чернила, но мои духовные глаза видели мерцающую силу, которую те слова тянули из измерения магии. Заклинание было хорошим, протянет какое-то время. Но как оно отреагирует, когда я добавлю пару строк к уже работающей магии, я не знал.
Матушка Улла взяла серо-коричневое гусиное перо, лежащее у моего локтя. Она покрутила им под моим носом.
— Может, попробуешь?
Я сглотнул и тряхнул звенящей головой. Я вздохнул, размял шею, взял перо, обмакнул его в чернила и склонился над страницей.
18
Фэррин
Я бежала по золотому лесу, руна ватрис несла мня, как птица на ветру. Я неслась так быстро, что почти обогнала свой страх, стала воплощением полета.
Но заклинание дрогнуло. Мое физическое тело, сидящее в темной камере, скривилось, я ощутила, как руна в круге магии угасала. Они были недостаточно сильными, нарисованные вслепую.
Я во сне запнулась, упала на колени и локти в роще сияющих изящных деревьев. Я оставалась так пару мгновений, отчаянно пыталась перевести дыхание, искала остатки руны. Но без толку. Ватрис была исчерпана.
Я слышала, что носрайт шел. Я не успела оторваться от него.
Я села, шумно дыша, горло болело. Я убрала волосы с лица и помолилась богам, которые слушали. Я уперла посох в землю рядом с собой и встала. Все во мне говорило мне повернуться и посмотреть между деревьев, попытаться заметить приближающийся ужас. Но я не осмелилась. Страх одолеет меня, едва я увижу носрайта. Нет, нужно было принять решение: нарисовать свежую руну ватрис и сделать еще рывок, или… попробовать яростно сильную руну, которую матушка Улла мне послала?
— Не глупи, — прорычала я, желая, чтобы голос был достаточно громким, чтобы заглушить тяжелые шаги и волочащиеся конечности среди деревьев за мной. — Ты недостаточно сильная! Напиши ватрис и убегай отсюда, пока…
Что-то покалывало мою голову. Не голос, просто ощущение — сухое, раздражающее, точно не Келлам. Нет, только один человек в мире мог вызывать такие ощущения.
— Матушка Улла? — охнула я, голос дрогнул. Я надеялась, что нить связи не передавала отчаянную надежду, возникшую в моей груди. — Матушка Улла, это вы?
Слов в ответ не было. Но чувство усилилось, четкое, и я почти слышала:
— Шевелись, ленивая девица!
Я подавила ругательство.
— Не могу, — прошептала я. Земля под моими ногами словно дрожала, хотя мне могло казаться. Но мне не показался хриплый звук тяжелого дыхания, становящийся ближе с каждым мигом. — Это слишком сложно для меня! И монстр…
— Сложно, ага, — простое ощущение вызывало столько эмоций, передавало слова достаточно четко. — Хватит медлить, сделай это!
Я скулила. Я попыталась повернуться, ответить на это ощущение. Я не могла разочаровывать матушку Уллу. Мне нужно было проявить себя. Сейчас или никогда. Но…
