В погребке ссорились Изабель с Молли.
− Эй, в чужое счастье не лезь! – шикнула брюнетка на рыжую.
− Это в чье счастье я по-твоему влезла? – возмутилась Молли.
− Нет, ну что за дурочка? – картинно закатила глаза Изабель и рявкнула: – Руки, говорю, от моей шоколадки убери!
− Девочки, − подбоченился Даниэл.
Эльфийки тотчас замолкли и уставились на своего соотечественника.
− Он мой! – первой сориентировалась черноокая Изабель.
− А вот и нет! – не согласилась Молли.
Абсолютно счастливый Даниэл подсел за столик к чаровницам.
− Ну вот, ушастому здесь точно будет хорошо, − улыбнулся Доббин и повел Бригитту к другому столику.
Погребком называлась общая трапезная, где восемьдесят человек могли позавтракать, пообедать и поужинать, а также прийти сюда в любое время просто перекусить.
На кухне хозяйничал повар Хемери. Бригитта со временем убедилась, Хемери может приготовить абсолютно все. Фруктовые творожки с морожеными ягодами, сырники из творога на топленом молоке, шоколад с кедровыми орешками и черной смородиной, многослойные торты на ванильном бисквите со сливочно-сырным муссом и малиновым желе, овощные запеканки в тесте, сочные мясные стейки, грибные оладьи – любое блюдо выходило у него невероятно вкусным. Хемери настолько нравилось готовить, что мужчина практически никогда не покидал кухни. Разве что на ночь. Помогала ему Арлетта. Женщина лет сорока страдала провалами в памяти и ни одного рецепта не запоминала, но зато дотошно исполняла указания шеф-повара.
Между скаженными в погребке устанавливалось поочередное дежурство. Доббин заранее составлял список дежурных на месяц, и ежедневно пара поселенцев помогала с раздачей блюд, уборкой со столов и мытьем посуды.
− Я уже знаю, кого можно ставить в пару, а кого нет, − пояснил Модсли графине. – Лучше всех работает парочка Изабель – Молли.
− Они же все время ссорятся, − удивилась Бригитта.
− У эльфиек дух соперничества зашкаливает. Девчонки постоянно пытаются обогнать одна другую, вот и стараются.
− Ясно. А откуда столько еды? – полюбопытствовала девушка. Она наивно предполагала, что придется питаться орехами да ягодами.
− Бригитта, лес-то вокруг нас непростой. Ты заметила цветы?
− Такую красоту трудно не заметить, − естественно обратила внимание графиня на необычные растения со светящимися сердцевинами.
Изумрудные, коралловые и аметистовые цветы выглядывали над землей пышными шапками. Никаких листьев или стеблей, только чашечки с лепестками.
− Мне неизвестно назначение всех цветов, − поделился Доббин, − но тот, что с аметистовыми лепестками – цветок от хвори. Так что, если простудишься или другой какой недуг одолеет, цветок возле себя подержи.
− Здорово! – обрадовалась Бригитта такой возможности не болеть.
− А теперь представь, сколько за такое чудо готовы платить те, у кого есть чем платить.
− Вы продаете цветы, − догадалась графиня Янссен.
− Редко, − удивил Доббин. – Только когда заканчиваются деньги. Волшебные растения чуют ложь, по-другому я и не знаю, как это еще назвать. Я как-то взял такой цветок, думал себе монет припасти, так лепестки почернели и опали. А когда вынес на продажу, чтоб скаженным всего купить, так с ним все путем было.
− Интересно, − задумалась Бригитта над таким чудным явлением.
− Последняя продажа два года назад состоялась. Деньжат месяца на три осталось. Надо нового покупателя искать. Присматриваемся уже к знахарям разным. В прошлый раз псевдомагу одному продали, а еще раньше богатею из родовитых. Тут ведь осторожность требуется, не ко всякому богачу с таким предложением и соваться стоит. Могут королю сдать или выследить.
− У меня есть украшения с собой. Можешь их продать. Они дорого стоят, а подозрений не вызовут, − предложила Бригитта.
− Ну, если тебе не жалко.
− Совсем не жалко, − решила пустить девушка подарок генерала Волфуорта на благие цели.
− Доббин, расскажи, как ты попал сюда и почему принимаешь такое участие в скаженных? − попросила она.
Модсли совсем не прочь был поболтать с хорошенькой девушкой, потому обстоятельно выложил Бригитте всю информацию о себе и об устройстве поселения.
− Мне ведь виселица грозила за разбойные нападения на купеческие лавки, − честно признался он. – Я сразу согласился таблеточку безумия принять, когда ко мне в распределитель старик один пожаловал с таким предложением. Хитрый лис, знал, что у меня награбленное добро схоронено. Мы с ним обмен и совершили, я ему место тайника выдал, а он мне таблетку дал.
− Доббин, − прервала его повествование графиня, − а как тебя защитная преграда на мосту пропустила?
− Признаться, я сам тогда удивился. Как на преграду при переходе через разлом наткнулся, струхнул сильно. Но все же прошел. Есть у меня мыслишка одна на сей счет. Думаю, лес иногда пропускает самозванцев для того, чтобы мы помогали выживать скаженным. Ведь иначе пропадут тут свихнутые, если им быт не организовать.
− Дома в поселке ты строил?
− Нет, что ты. Они уже до меня тут стояли. Я теперь только с ремонтами помогаю при необходимости. В поселке, на день моего появления в нем, пять десятков скаженных проживали и один нормальный дядька среди них. Он-то и обрисовал весь расклад. К лазу привел, объяснил, как капибар с помощью сон-цветка легко с фермерских дворов уволакивать. Можно сказать, я у него эстафету принял за скаженными приглядывать. Потом год за годом еще двое ребят объявились, таких же, как мы с тобой. Стали подсоблять здорово.
− А куда делся твой предшественник? – полюбопытствовала Бригитта.
− Затрудняюсь ответить, − выдал Доббин. – Ушел однажды и не вернулся. В этом лесу нет правильных дорог. Думаешь, что по знакомой тропинке идешь, а она совсем в другое место выводит.
− У него не было компаса?
− Был.
− Может, он просто покинул Скаженный лес, раз ход имеется? – предположила Бригитта.
− Возможно и так, − не стал отрицать подобного варианта Доббин Модсли.
− Почему ты не уходишь?
− Не хочу, − признал помощник скаженных. – Тут мой дом теперь. И, думаю, предшественник мой тоже не ушел. Любил он лес.
Бригитта обживалась, привыкала, помогала по мере возможностей и через некоторое время стала замечать определенный мужской интерес со стороны Доббина и его товарищей. Могла ли она ответить кому-то из них? Как и любая девушка, графиня хотела встретить свою любовь, хотела сильных чувств, страсти. Но до сих пор только слышала, что так бывает. Ей нравились парни, которые променяли виселицу на Скаженный лес и теперь помогали несчастным безумцам. Но, если мужчина просто нравится, это ведь не то же самое, что любить? Она много размышляла по этому поводу. Но не могла решиться окончательно и сделать выбор.
Было и еще кое-что, некий барьер, останавливающий девушку. Бригитта выросла в родовитой семье, получила соответствующее статусу образование и воспитание. Она никогда не якшалась с преступниками, пусть и с бывшими, но все же преступниками. Разница менталитетов ощутимо влияла на ее суждения в делах сердечных. Графиня признавалась самой себе, что ей гораздо интереснее, чем с Доббином, общаться со скаженным магом, который в прошлом был ее круга.
Первое знакомство Бригитты с чокнутым Ханом, как его все тут называли, состоялось в погребке. Тридцатилетний Хан сам изъявил желание поближе сойтись с ней.
− Я чувствую в тебе родственную душу, − сообщил девушке маг. – Нам непременно стоит пообщаться. Но не среди плебеев, − многозначительно глянул он на Доббина.
Тот только хмыкнул, но ничего не сказал на этот выпад.
Какой колоритный персонаж, − разглядывала Бригитта высокого мужчину. Он носил модную прическу, серьгу в ухе и одевался в претенциозную одежду.
Она приняла его приглашение и с тех пор стала частой гостьей в доме, который Хан делил с художником Саяном. Большую общую светелку разделили ширмой на две комнаты. В своей части маг устроил что-то наподобие лаборатории, заставленной колбами и горшками с цветами. Еще у него проживали коты, на которых он испытывал действия приготовленных им эликсиров из растений. Вероятно, именно эликсиры Хана несколько изменили внешний облик котиков. Шкура одного светилась в темноте, у второго отросли слишком уж длинные клыки.
