тоже вяло подхватил заздравные крики.
– За тебя, Ольга! – Поднял свой бокал Хогламил, поворачиваясь к смущенной соседке.
Вспыхнувшая девушка не знала, что и сказать. Зато заметила, как удивлены такому бурному приветствию сидящие за дамским столом. Как перекосило некоторых женщин. Как зашептались там, кривя губы.
Но в целом дальше праздник шел спокойно. Насколько спокойным может быть народное гуляние. На грохот периодически разбивающейся какой-либо посуды никто не обращал внимания. Между столами шумно носились многочисленные босоногие дети – как более-менее опрятно одетые, так и совсем растрепанные. Пару раз особо смелые мальчишки даже подбегали ближе к хозяйскому столу – когда милорд отходил по своим делам в сторону. И, весело шушукаясь и демонстративно храбрясь, таращились на Ольгу. Но когда девушка улыбалась им в ответ, почему-то уносились прочь еще быстрее.
Хорошо, что танцы здесь вроде бы не планировались. Музыкант со своей лютней ходил между столами, присаживаясь то с одной компанией, то с другой, развлекал людей своими песнями. За женским столом оживленно переговаривались, и Ольга даже на миг немного позавидовала тем кумушкам. Даже захотелось посидеть за тем столом, пока оттуда не полоснули ответно презрительными взглядами. "Нет, пожалуй, я туда не хочу!" – решила для себя Ольга.
Затем она покосилась на своего соседа, который лишь изредка ронял скупые фразы, и решила, что, видимо, хозяином большого поместья быть не так уж весело. Но как и о чем говорить аж с маркграфом тоже не представляла, тем более вблизи ушей любопытных слуг. Вряд ли стоило интересоваться местным курсом валют или прогнозом на урожай – она совершенно ничего в этом не соображала. Говорить о заврах в такой праздничный день тоже не тянуло. Хотя сами завры никуда не делись, остались по ту сторону границы.
Прошло еще сколько-то времени. Давным-давно насытившаяся и скучающая Ольга, затянутая в жесткий корсет местного наряда, потихоньку разглядывала окружающих. Праздник набирал обороты. Всё громче и развязнее звучали разговоры за столами, отзвуки которых поднимались куда-то наверх, в сумерки высоченных сводов. Всё веселее был смех. Свободнее вели себя люди в зале. К сожалению, служанки тоже.
Ольга не сразу заметила, а когда заметила, не сразу поверила своим глазам. Но подающие на их стол блюда и напитки служанки всё демонстративнее стреляли глазками в сторону непробиваемого как обычного теронца. Ее теронца! И всё активнее демонстрировали свои бюсты, также мало прикрытые.
Вначале Ольге было смешно, а затем она разозлилась, видя слишком навязчивый "сервис" молодых женщин. И совсем не выдержала, когда одна наиболее бойкая, медленно наклоняясь над столом, чтобы поставить блюдо, чуть не уронила свой открытый всем взорам роскошный бюст в эту же широкую тарелку.
Психанувшая ведьма задействовала совсем немного своих сил, чтобы резко дернуть подаваемое блюдо вниз. По крайней мере, она так визуализировала. Телекинезом Ольга вроде бы не владела, хотя в свое время отвести руку Алексея с пистолетом получилось.
И ей вновь удалось!
Широкое металлическое блюдо резко плюхнулось вниз, за малым не растеряв свое содержимое, и глухо стукнуло об накрытый тканью стол. Служанка, которая чуть не выронила поднос, испуганно ойкнула, суетясь стала поправлять посуду. А затем, словно догадавшись, подняла глаза на ведьму. Ольга выразительно смотрела на нее в упор с ехидной улыбкой на губах. Теронка побледнела, пискнула и тут же унеслась прочь, забыв прихватить со стола пустую посуду.
– Развлекаешься? – негромко спросил мужчина в соседнем кресле.
"То есть он всё это видел?! – удивилась Ольга. Но затем ее стало заносить не в ту степь. – То есть ужимки служанок тоже видел?! И молчал?! Не возражал?!".
– Нельзя? – глухо отозвалась она, ощущая, как закипает лава где-то в животе. – Здесь только мужчинам можно... развлекаться?
Теронец ответил не сразу, подождал, пока отойдет в сторону слуга с вином и только потом сказал:
– Можно. Тебе, Ольга, всё можно.
Девушка даже повернулась к соседу, убедиться, не смеется ли. Нет, мужчина был предельно серьезен и внимательно смотрел на нее своими бесконечно темными глазами. Шум гомонящего вокруг зала стал отдаляться. Сейчас Ольга не слышала и не видела ничего, кроме мужчины напротив. Кроме его темных губ.
– Потому, что ведьмам дозволено больше?
– Нет. Потому, что именно тебе дозволено больше.
Ольга хотела уточнить, почему ей такие поблажки, но опять подошел пожилой слуга, чтобы подлить вино в и без того полные бокалы господ. Пришлось умолкнуть. Зато лава внутри утихла, утихомиренная скупыми словами мужчины.
Прошло еще немного времени, и сидящие за женским столом куда-то засобирались. Упорядоченным гуськом дамы потянулись от своего стола к центральному, останавливались и вежливо склонялись перед сидящим Макнамаром, говоря какие-то вежливые фразы. Затем одаривали хирургически режущими взглядами сидящую рядом с ним Ольгу и уходили прочь, гордо задрав подбородки. Ольга заметила, что и в зале осталось меньше женщин и детей.
Зато оставшиеся мужики всё громче гоготали, бродя по залу и собираясь группками. Всё чаще оглядывались на Макнамара, особенно "старшие" по статусу теронцы – командир отряда Тхилгах, почти сержант Сэко, тот мужик со шрамом – как оказалось, он был кем-то вроде не то коменданта, не то смотрителя замка.
– Мне тоже уйти? – Догадалась Ольга.
Кажется, официальная часть банкета закончилась. Дальше начиналась приватная тусовка.
– Так будет лучше, – сухо ответил сосед по столу.
"Ну конечно, лучше держаться подальше от толпы пьяных мужиков" – понимала и сама Ольга. Тоже встала из-за стола. Мужчина, слишком занятый, чтобы лично провожать, лишь махнул какой-то ближайшей служанке, чтобы проводили госпожу до ее комнаты.
И вновь Ольга брела по темным переходам за очередной девицей, подсвечивающей им путь масляной лампой. С одной стороны, хотелось действительно уединиться в своей комнате и наконец-то расслабиться после такого длинного и столь насыщенного новостями дня. С другой, где-то далеко в глубине точил червячок, что, мол, даже несмотря на то, что она ведьма, и что аж сам маркграф Макнамар "позволил лично ей всё", нет у них равноправия. И быть не может. Женщины послушно расходятся "по местам", мужчины продолжают гулять, сколько и как их душе угодно.
"Другой мир, другие правила" – утешала себя Ольга, с сожалением думая, что в своем мире они с компанией друзей все одинаково сидели бы в баре. Столько, сколько хочется персонально каждому, а не как требуют какие-то там приличия.
"Но здесь точно не стоит повторять подобное! – Понимала сама девушка. – Даже если теронцы меня хоть сколько-то уважают, выдержит ли это уважение
