— Я его убью, — сказал он зло — какие к черту наказания? Вы еще месяц не отучились! Где твои перчатки Крис?
— Они порвались еще на вашем занятии и свалились с рук. А он сказал, что не смотря на них должна отрабатывать в полную силу. А потом что-то сделал, что я не могла не бить ту куклу.
Мальчишки с класса смотрели на меня широко раскрытыми глазами и не знали как помочь. Куратор отдал меня целителю, а ребят отослал в казарму. Сам за шиворот вытащил своего помощника и заставил отрабатывать без перчаток тоже упражнение. Но он не сказал ему, что задал время всего час, а не два как было у меня. Я приходила в себя и восстанавливалась почти двое суток. Мальчишки приходили рассказывали, что было на уроках и спрашивали как делать домашку. Я с удовольствием им помогала, это позволяло отвлечься от боли в руках. Ведь за время отработки я сломала все кости, что были в руках до локтя. А мягкие ткани были содраны до костей, которые местами торчали наружу.
— Очень больно? — по новой спросили ребята.
— Уже не так, — сказала с улыбкой — обезболивающее все же действует. Что вам помочь?
— Мы все сделали, — признались они — просто пришли тебя проведать. Когда тебя выпишут?
Мы вместе посмотрели на целителя.
— Завтра утром. На разминке уже будет с вами бегать. Вот, лучше отнесите в столовую записку. Нашей девочке нужно лучше питаться, а то она слишком тощая даже для своего возраста. А косточки такие тонкие и хрупкие просто диву даюсь. Ты раньше часто ломала конечности?
— Нет, — честно призналась — всего несколько раз было. Сильнее всего когда летать училась и упала.
Целитель побледнел и сел на край стула.
— Бедный ребенок! Хорошо хоть выжила. Тебе сколько лет было?
— Когда поломалась шестнадцать.
— А вылетела ты во сколько? — нахмурился целитель.
— В четырнадцать. Меня тогда ветер подхватил и швырнул, я не смогла удержаться в воздухе.
— Еще бы кнопка была маленькая, а туда же в воздух. Куда только мать смотрела?!
— Она бы обрадовалась сдохни я.
Все кто слышал выпали в осадок.
— А папа? — вкрадчиво поинтересовался мужчина.
— Папа бы расстроился как и братья и бабушка с дедушкой. Мама меня не любит и не скрывает этого.
— Вот потому и не говори так больше. Если кто-то один не любит, это его проблемы.
— А можно я буду уже в казарме спать?
— Нет, я еще перевязку ночью буду делать. И если ручки меня твои порадуют отпущу утром на тренировку.
Утром уже смогла бегать, прыгать и делать все что и раньше. Ребята мне были рады и все подошли проверили что мои ручонки в порядке и больше не выглядят страшными. На завтраке мне досталась персональная порция творога и стакан молока. Парни с меня дружно смеялись.
— Ты первый раз молоко видишь? — спросили они хохоча, я им кивнула — Да ладно?
— Раньше не давали. Дома как бы на всех одинаково готовили и у бабушки с дедушкой такого тоже не было у брата дома тоже.
Съела все и чувствовала себя немного обожравшейся ящерицей. Парни надо мной по доброму смеялись. На уроках на удивление все быстро усваивалось и на втором занятии по физподготовке я уже нормально могла тренироваться.
История была одним из предметов, что мне не дали пропускать. Могу не писать, но присутствовать обязана. Преподаватель видел, что я делаю краткие пометки из его лекции. А если неожиданно спрашивал, то отвечаю на все вопросы.
— Кристина, — позвал он — откуда у вас синяк на голове, — он убрал прядь волос и внимательней посмотрел. — Да точно синяк под волосами. Только не говори, что сама ударилась. Кто тебя ударил?
— Мальчик.
Мужчина хмыкнул.
— Который из них?
— Не из нашего класса, я не знаю как его зовут. Ему показалось забавным стукнуть меня подносом по голове.
— Так-с мальчики это не нормально обижать девочек! И не нормально не заступаться за девочку которая с вами учиться.
— Они не видели, я первая в столовую прибежала.
Дальше вместо истории была лекция о том, что мальчики должны бережно относиться к девочкам и защищать их. Я сама слушала открыв рот. В столовую меня вели за руку ребята из класса. Тот парнишка, что утром меня треснул подносом тоже уже был здесь. И стоило мне взять свою еду на поднос и отойти у меня забрали его и вывернули на меня. А несколько ребят стали смеяться. Кто-то из них когда вывернул поднос еще и уронил меня на пол.
— Не могу понять что тут такого смешного? — спросила у хохочущих ребят.
— Таких как ты нужно ставить на место?
— Таких как я? Это каких? Может объяснишь, а то я не понимаю, по каким критериям ты оцениваешь.
Парень, что говорил мне про мое место растерялся. Подошли два куратора.
— Ну мы тоже хотим послушать ответ, какое такое место ты отвел Кристине?
— Девчонкам здесь не место!
— В уставе такого нет, — фыркнула и применила к себе заклинание и снова стала чистой. — Сам приберешь? Ты ведь это устроил.
— Живо убрали! — прошипел их куратор — Еще одна выходка и я вас выдеру на плацу.
Парни на меня посмотрели затравленно. Я промолчала про их утреннюю подставу. Но зато понял мою мимику мой куратор.
— Кристин, ты не хочешь ничего про них сказать еще? Пусть их отлупят.
— Нет, не хочу, — буркнула и пошла за новой едой.
Мне ее выдали без очереди.
— Вас только что спасли. И кто же?! Девчонка младше вас троих балбесов.
В этот же день у нас была отработка ударов. Как зовут паренька, что меня треснул подносом и потом смеялся я так и не знаю. Но их класс занимался сразу после нас.
— И чего так реветь?! — спросил он раздраженно и стащил перчатку что я не могла сама снять. Я заметила как он побледнел — Куратор, а это нормально?!
— К сожалению у нее это постоянно, — сказал мой куратор — Так что Тим, Кристина у нас слабая девчонка, которую нужно унижать?!
— Нет, сэр.
— Уже три месяца как она в школе, а такие синяки и переломы у нее каждый день. Чаще всего на последней тренировке. Ребята, — махнул куратор Анжей своим подопечным — отведите Кристину к целителю. Надеюсь просто синяки.
Сегодня мне повезло отделалась сильными ушибами. Мне выдали обезболивающее и зелье для быстрого восстановления. Которое нужно выпить после ужина и незадолго до сна. А вот на следующий день, утром у меня было парочка переломов в левой руке и растяжение в правой. Плюс у нескольких ребят из класса заметила растяжение и надорванные связки. О чем пришлось сразу сказать. Потому что мальчишки решил проигнорировать. А куратор похвалил и попросил посмотреть остальных. Попросил ребят самим признаться у кого очень болит. Так выявили еще парочку. У одного трещина, у другого надорвана связка. Мы дружной толпой сходили к целителю. Вот только мальчишки повели себя немного странно и отказались от обезболивающего. Их фразу что они же мальчики, я не поняла. А преподаватель на истории заметил, что некоторые слушают не очень внимательно и постоянно морщатся. Перевел взгляд на меня и спросил:
— Кристина, вы девочка адекватная, скажите, что произошло?
— Они отказались от обезболивающего.
— Мы мужчины и должны спокойно переносить боль, — заявил Кирилл, он порвал связку и сидел бледный от боли.
— Хорошо, что я девочка и могу позволить себе напиться обезболивающего и спокойно слушать преподавателей и вести конспекты.
После моей колкости некоторые помрачнели.
— И хорошо, что целитель у нас добрый и выдал мне с собой на вас всех таких терпеливых по порции обезболивающего. Ну, кто поумнел?
Поумнели все, быстро подошли и выпили зелье.
— Нет ничего плохого, чтобы признаться, что вам больно. Другое дело если бы мы потерялись в лесу и не было нужных травок. Тогда да, нужно молча терпеть. А так зачем? Это не рационально. И так гораздо быстрей идет восстановление.
Еще пока не выпал снег целитель сказал мне:
— Нужно слетать в лес и собрать некоторые травы, как раз некоторые набрали нужные соки и вошли в силу. Троих ребят в сопровождение тебе хватит? — кивнула соглашаясь.
