После невольно брошенной фразы, смысл которой не дошел до меня до конца, Ханна слегка помрачнела. А я могла лишь гадать, что за правила на самом деле душат молодого мирая Джерхана, что ему пришлось надеть чужую личину.
Но в том, что эти правила существовали, уже не было никаких сомнений.
Дверь зала открылась для нас неожиданно. Казалось, мы всего на мгновение замерли на пороге, как позади нас появилась чья‑то хрупкая фигура, а затем тонкая рука взялась за ручку и толкнула ее.
– И долго вы собираетесь тут стоять? – прозвучал тонкий и настолько приятный женский голос, что я едва не впала в ступор повторно.
Но стоило повернуть голову и увидеть женщину, которой этот голос принадлежал, как все мысли вылетели из головы, оставив внутри легкое ощущение шока и… какой‑то неприятной горечи.
Рядом с нами стояла та самая особа, с которой вчера флиртовал в коридоре мастер ядов. Похоже, передо мной была девушка Багрового змея.
Проходя в зал гиацинтов вслед за этой женщиной, я не могла оторвать от нее взгляд. Все присутствующие тут же повернули головы в ее сторону, словно безусловно поддерживали меня в моем интересе.
Или восхищении…
Длинные волосы мастера уязвимостей, а это, несомненно, была именно она, широкой косой спускались от затылка до самых бедер. Их цвет мне никак не удавалось обозначить одним словом, потому что такого слова просто не существовало. Они были светло‑русыми, одновременно отливающими и жемчугом, и блеском морской волны. Академическая мантия с запахом, которую носили тут все преподаватели, у нее несколько отличалась от стандарта. Она была приталена, выделяла высокую грудь, вместо того чтобы ее скрывать, а оторочка на ней бросалась в глаза красивым жемчужно‑голубым орнаментом, который великолепно сочетался с цветом ее волос.
Глаза же у преподавательницы и вовсе были какими‑то магическими. Раскосые, заостренные к внешним углам и подведенные тонкими черными линиями идеального изгиба. Все это будто нарочно концентрировало и приковывало взгляд к глубокому голубому цвету ее радужек, уже не позволяя отвернуться. Забыть.
Кроме того, эта женщина, казалось, прекрасно знала о том, как выглядит и какое впечатление производит на окружающих. Она загадочно улыбалась и, оглядывая весь небольшой зал с разбросанными по мягкому ворсистому ковру подушками, умело одаривала вниманием каждого академиста. Даром что все они были мужчинами, кроме меня, и реагировали на ее взгляды одинаково завороженно.
Только я чувствовала себя… чужой. Но ладно бы только чужой! Стоило мне наконец немного оклематься от созерцания преподавательницы и расположиться на одной из подушек, как мне захотелось спрятаться подальше. Забиться в какой‑нибудь дальний угол и никогда оттуда не выбираться, потому что сравниться в красоте с этой женщиной у меня не было никаких шансов…
Даже Ханна смотрела на нее, почти не мигая. Хотя что я там могла увидеть за толстыми линзами ее дымчатых очков?..
– Теплого солнца, гематиты. Рада приветствовать вас всех здесь, – мелодично проговорила женщина, перекинув косу вперед, отчего внимание присутствующих тут же переключилось на ее грудь. – Меня зовут Элайнира ис‑Савардия, мастер уязвимостей академии Самоцветов. И я…
– Сирена, – выдохнула Ханна рядом со мной, будто завороженная.
– Верно, – улыбнулась Элайнира, накручивая кончик косы на палец.
Я перевела взгляд с Ханны на остальных и поняла, что никто из парней даже головы от нее отвернуть не может.
Это было уже из ряда вон… А еще – довольно сильно пугало. Одним махом я словно попала в какое‑то зачарованное место, в котором внезапно осталась один на один с чарующим, невероятно красивым… монстром.
И в этот момент “монстр” посмотрел на меня.
В ее голубых, как северные льды, глазах скользнул холод. Вот казалось, только что она улыбалась, как нормальный человек, а теперь улыбка осталась только на лице, не трогая взгляда. И от странного впечатления, навеянного таким недобрым вниманием, мне за шиворот будто кто‑то просыпал ведро снега.
Стало сильно не по себе.
А ведь я ничего не имела против сирен! Напротив, еще пару дней назад я бы сказала, что с удовольствием познакомилась бы с кем‑нибудь из этого дивного народа, способного управлять своим голосом, как самой сильной магией.
Теперь мое мнение слегка изменилось. А может, мне просто не повезло с этим “кем‑нибудь”...
Через мгновение Элайнира отвернулась и снова продолжила занятие:
– Наверно, все вы сейчас думаете об одном, – сладко пропела она, и несколько парней даже невольно наклонились вперед, словно она собиралась что‑то ласково прошептать им на ушко.
Я же сложила руки на груди, едва не буркнув: “Ага, конечно, об одном они думают… О том же, о чем и мастер Астариен…”
Кажется, я ревновала. Но даже сама абсурдность этой мысли – что я ревную одного не имеющего ко мне отношения преподавателя к другому – не могла привести меня в чувство. Я все больше и больше расстраивалась.
– Вы думаете о том, каким же уязвимостям может научить вас простая хрупкая женщина, – продолжала тем временем мастер с кокетливой улыбкой. – Есть ли у вас какие‑нибудь варианты на этот счет?
С этими словами она скользнула между несколькими подушками, как морская волна, и коснулась плеча одного из парней. Кажется, это был кто‑то из дракайнов.
– Может, уязвимостям от ядов? – промямлил он хрипло, явно бросив первое, что пришло ему в голову. В том месте, где рука сирены коснулась его обнаженного плеча, сверкнула красивая чешуя. И пропала.
Как ни странно, несмотря на абсурдность ответа парня, никто не проронил ни звука.
Я почувствовала себя еще более не в своей тарелке, чем прежде. У них что, у всех мозг отключился? Что вообще происходит?..
Но совсем скоро мне довелось прочувствовать ответ на этот вопрос на своей шкуре. Элайнира звонко рассмеялась, отчего мне под кожу словно напихали горсть портняжных иголок. И ответила:
– Нет, мой сладкий. Ядами занимается мастер ядов. Полагаю, вам уже довелось с ним познакомиться. Смотри не ляпни такую глупость на его занятии. В наказаниях мастер Астариен может быть очень... изобретательным…
После этих слов ее глаза как‑то похотливо блеснули.
Я отвернулась, скрывая раздражение и новую вспышку ревности. И прямо в этот момент сирена обратилась ко мне. Почему именно ко мне? Ведь я со своей подушкой расположилась аж на другом конце зала.
Оставалось лишь догадываться и строить предположения одно абсурднее другого.
– Может, нам ответит единственная человеческая девушка среди первого курса гематитов? – проговорила Элайнира, и ее голубые глаза при взгляде на меня снова застекленели. – Чему именно учит мастер уязвимостей и чему могу научить вас я?..
Когда она будто случайно сделала упор на слове “человеческая”, я внезапно почувствовала себя неловко. Словно провинилась в чем‑то. Особенно после рассказа Ханны о том, что девушек на Черный гематит, как правило, не берут вообще.
Впрочем, если Элайнира рассчитывала, что я стушуюсь и промолчу, она ошиблась.
Я сцепила кисти, стараясь сохранять спокойствие, и, глядя исключительно в глубокие глаза сирены, проговорила:
– Полагаю, что мастер уязвимостей должен обучить нас тому, какие уязвимости имеют те или иные расы Шейсары. А также о сильных и слабых сторонах расовой магии, – предположила я то, что сразу же пришло на ум.
Преподавательница приподняла подбородок, едва заметно сжав губы. Создавалось впечатление, что ей не понравился мой ответ. Потому что я угадала?..
– Прекрасно, – вопреки внешнему виду ответила женщина, снова накрутив кончик косы на палец. – Тебе повезло догадаться, гематит?..
Она приподняла бровь, как бы спрашивая мое имя.
– Фиана Шиарис, – сказала и зачем‑то тут же добавила: – Я догадалась, потому что предположила, что именно мужскую уязвимость перед чарами сирен вы демонстрируете в данный момент. И не более того.
Вот кто меня за язык тянул?
Впрочем, хоть в моей фразе и не было ничего крамольного и простой преподаватель мог бы даже похвалить меня за догадливость, я чувствовала, что с этой мильерой лучше не разговаривать вообще. Молчать и не высовываться. Почему именно так? Гессайлах ее знает! Но Элайнира явно невзлюбила меня с первого взгляда.
