Когда я очутилась у высокой резной двери, вся верхняя часть которой оказалась полукруглой и расписанной белыми цветами, все внутри у меня уже свернулось в жесткий, пульсирующий от страха узел.
Если Астариен Риш однажды убил самого главного жреца Шейсары, то, может, семена бледной немочи нужны ему для того, чтобы теперь уничтожить царя?..
От страха в голове появлялись самые черные и ужасающие предположения.
Я так и стояла перед дверью, не в силах дернуть ее и зайти внутрь. Сердце билось быстро‑быстро.
Однако в какой‑то момент на лестнице позади меня раздались быстрые шаги.
Судя по легкости, с которой неизвестный ночной гость переступал с ноги на ногу, это была женщина. И чем громче становился звук, тем больше я была уверена в том, что эта особа движется прямо туда, где стояла я.
Пульс ударил в виски, сердце подскочило к горлу. От неожиданности я не выдумала ничего другого, кроме как отскочить и спрятаться за соседней колонной.
Как я и думала, через несколько мгновений со стороны лестницы показалась женская фигура, затем ее шаги затихли, зато раздался громкий стук в дверь лаборатории, напротив которой я только что стояла.
Боясь, что меня обнаружат, я едва дышала. Однако любопытство было сильнее, и на короткое мгновение я высунула голову из‑за колонны, чтобы посмотреть на ту, что пришла к мастеру ядов так поздно.
Может, это какой‑нибудь лаборант или академистка, которая забыла в кабинете лекции?
Однако увы. Предположения не оправдались. Перед дверью Астариана Риша стояла сирена Элайнира.
И в этот миг все внутри у меня словно налилось раскаленным свинцом.
Дверь в лабораторию открылась так резко, словно Астариен все это время стоял прямо за ней.
Как только в проеме появилась его мощная высокая фигура в темно‑бордовой мантии, расшитой золотыми узорами, у меня по спине прокатилась волна мурашек.
Я уже гораздо уверенней выглядывала из‑за колонны, хотя страх быть обнаруженной никуда не делся. Просто он проигрывал любопытству примерно позиций сто.
– Элайнира? – приподнял темную острую бровь льесмирай, все так же держась за ручку двери, как и прежде.
Он не отошел на шаг назад, не освободил проход.
Сирена переминалась с ноги на ногу, словно отчаянно желала зайти внутрь, но прорываться с боем вроде как не планировала.
– Астариен! – воскликнула она наконец. – Я так рада… я весь вечер только и думала…
Ее такой красивый и уверенный голос неожиданно прозвучал жалко.
Женщина нервничала, накручивая на палец кончик длинной жемчужной косы.
Мастер ядов не сдвинулся даже на миллиметр. Его лицо оставалось таким же непроницаемым, как и прежде, и только длинные черные волосы, фривольно рассыпавшиеся по плечам, чуть колыхнулись, обнажив несколько темных нитей с мельчайшими сверкающими бусинами.
– По‑моему, мы обо всем договорились, Элайнира, разве нет? – спросил он так холодно, что впору было замерзнуть. Сирене, само собой.
Но женщина не повела и ухом. Напротив, она словно взяла себя в руки, глубоко вздохнув, а затем как‑то неуловимо перетекла в новое положение. И вот она уже стояла так близко к мастеру ядов, что ее торчащая вверх пышная грудь, почти совсем не скрытая узкой блузкой под распахнутой мантией, выпятилась на всеобщее обозрение. Даже мне из‑за колонны было видно, как аппетитно качаются полукруглые прелести.
– Ну что ты, милый, я вижу, ты не в духе сегодня. Давай я зайду, сделаю тебе массаж, как ты любишь?
В этот момент меня кольнула такая острая игла ревности, что хотелось найти эту иглу, вынуть ее и заколоть ею Элайниру насмерть.
Затаив дыхание, я взглянула на Астариена, ожидая, что же он будет делать дальше. Казалось, что, если он сейчас согласится, какой‑то большой и зубастый червь съест меня изнутри.
– Тебе не стоило приходить, Элайнира, – ничуть не менее холодно, чем прежде, ответил мастер ядов. Только мне показалось, что он с силой стиснул челюсти в этот миг. – Мне не очень нравится повторять, но раз уж это необходимо, так и быть, – проговорил он, и голос стал еще жестче. Даже меня пробрало. Как сирена умудрялась стоять к нему так близко, когда он с каждым мгновением все больше начинал злиться, я понятия не имела. – У нас с тобой была простая интрижка. Сейчас она закончилась. И я надеюсь, что больше не увижу тебя у своей двери.
Элайнира побелела.
– Да как ты… – выдохнула она, сжав кулаки, словно вот‑вот бросится в драку. Но… прошла доля секунды, и, похоже, сирена передумала сражаться с мастером ядов.
Конечно! Какой же дурак станет нападать на мирая, отравившего своего предшественника и заколовшего казиса Шейсары?
Правильно – таким дураком могла быть только Фиана Шиарис.
– Ты уверен, что ничего не перепутал, Астариен? – звонко спросила Элайнира, откинув косу назад, на спину. – Сегодня утром, кажется, у нас с тобой было все в порядке. Что изменилось?
Ее голос снова зазвучал странно, очень мелодично и переливчато, и я как‑то даже расслабилась. Всего на миг, пока не вздрогнула, отбрасывая наваждение.
Сирена применила свою природную магию.
У меня сердце упало куда‑то низко‑низко.
Сразу же вспомнились осоловевшие физиономии парней в моей группе, когда вот точно так же эта мильера пустила в ход свою магию.
Кто вообще и с какой целью придумал такую страшную силу для живого существа? Это ж ведь все что угодно можно с такой магией натворить. На базар пришел и чуть лениво бросил, накручивая блестящую косичку на палец: “Мне, пожалуйста, лучшую говяжью вырезку и самого дорогого вина”. И лоточник со стеклянными глазами все отдал! А ежели эдак в лавку с драгоценностями? Продавцу сумочку протянул, а он тебе туда сам все золото и сложил, разинув рот от радости.
Мне бы пару лет назад такая возможность очень пригодилась, но увы.
В общем, едва мне удалось стряхнуть с себя морок сирены, как я с ужасом стала ждать, что случится дальше.
Но все случилось совсем не так, как я думала.
Не знаю, что было не так с мастером ядов. Я бы на его месте давно запустила это полногрудое чудовище в лабораторию и, разинув рот, слушала ее воркование. Но Астариен стоял на месте, как скала, и… даже не глядел на ее призывно качающуюся грудь!
– Я устал повторять одно и то же, Элайнира, – с легким рычанием ответил льесмирай, и даже издали я заметила, как его глаза вспыхнули алым. – И если ты еще раз попробуешь тренировать на мне свои фокусы, то обещаю, что буду тренировать на тебе – свои.
Сирена дернулась, как от удара, и отшатнулась на шаг назад. Затем она стиснула зубы и выдохнула:
– Что ж, ладно. Прошу прощения за беспокойство. Счастливо оставаться, мастер Риш. Теплой ночи.
Она поклонилась ему, словно они только что вели культурную светскую беседу, затем резко развернулась, отчего ее коса подпрыгнула в воздухе, и умчалась прочь по коридору.
Когда звук ее шагов окончательно стих, я еле слышно выдохнула. А затем чуть не закричала. Потому что мастер, что все еще стоял в дверях лаборатории, опустив голову, словно думал о чем‑то, вдруг проговорил:
– Ну и долго ты еще будешь там стоять?
И в следующий миг его глаза, горящие алым огнем, взглянули на меня.
Все внутри разом перевернулось, зажигаясь от этого взгляда, пылая и превращаясь в пожар за время, равное половине хлопка ресниц.
– Заходи, – бросил он, когда я так и не смогла ничего ответить, глядя только на него. В его уверенное, спокойное лицо, на котором не дрогнул ни один мускул ни при разговоре с сиреной, ни сейчас.
А я все никак не могла осознать того факта, что все это время он знал, где я прячусь… И разговаривал с Элайнирой на моих глазах.
Это же должно что‑то значить, верно? Вот только что?..
В глазах мирая на миг вспыхнуло что‑то непонятное, но почти тут же Астариен отвернулся и прошел вглубь своей лаборатории.
Мне на дрожащих ногах пришлось идти следом, стараясь не свалиться в обморок по дороге.
Мое обучение у мастера ядов началось.
