— Надо же, — удивилась Матушка. — Хорошо. Если они веселятся в Рождественский сочельник, то… я рада них. Ах! Но взгляни на себя! Наследная принцесса! Ты прямо девушка с картинки! Зеленый так подчеркивает твои глаза. Я знала, он тебе пойдет.
Азалия уловила свое отражение в сердитом чайном сервизе. Каштановые локоны обрамляли лицо, а из-за туго затянутого корсета пылали щеки. До талии через плечо спускался серебряный шарф. Она выглядела по-королевски, что совсем на нее не похоже.
— Все говорят, что я — вылитая ты, — застенчиво сказала Азалия.
— Ты — везунчик! Сделай реверанс Шлезвиг.
Еще до того, как Азалия полностью осознала, что делает, ноги ее перехватили контроль, и она опустилась в глубокий реверанс. Струящиеся потоки от подушечек пальцев на ногах до кончиков пальцев на руках обернулись в одно волнообразное движение, сопровождаемое шелестом юбок. Она исчезла в воздушном облаке кринолинов.
— Мастерски! — засмеялась Матушка. — Ты гораздо лучше, чем я! Вверх, выше, выше. Очень хорошо! Дамские плащи — в библиотеку, мужские шляпы в…
— В вестибюль. Да, я помню, — Азалия разгладила свои юбки.
— Замечательно. Мужчины будут сходить по тебе с ума. Танцуй со всеми одинокими кавалерами и выбери для себя самого лучшего. Мы не можем позволить парламенту решать все.
Азалия поджала пальцы в балетных тапочках.
Она ненавидела это тошнотворное чувство, возникающее при мысли о ее будущем мужчине. Она представляла себе это в виде бала длинною в жизнь, на котором парламент выбрал ей партнера для танцев. И она не знала, будет ли это деликатный танцор, тот, кто с легкостью поведет ее через все сложные повороты, или он будет пошатываться на каждом шагу. Или даже хуже, если он силой поведет, насмехаясь над ней, когда она будет спотыкаться в его руках. Азалия старалась подавить это чувство.
— Я очень хочу, чтобы ты смогла прийти, — сказала она.
— Твой отец придет.
— Это не одно и то же. — Азалия наклонилась и поцеловала Матушку, вдыхая сладкий запах бисквитного кекса на яичных белках и детской мази. — Мне тебя не хватает.
— Азалия, — произнесла Матушка, протягивая руку к плечу дочери, — перед тем, как ты уйдешь, присядь.
Немного удивленная Азалия встала на колени. Пышные юбки окутали ее облаком. Пуффф.
Из ящика в конце стола Матушка достала серебряный платок, сложенный квадратом. Серебряный был цветом королевской семьи. В мягком свете переливались вышитые инициалы Б.E.В.
Матушка прижала его к рукам Азалии.
У Азалии перехватило дыхание — настолько у Матушки были ледяные руки.
— Твои сестры, — сказала Матушка. — Ты так хорошо за ними приглядываешь все эти месяцы, пока я нездорова. Ты же всегда будешь заботиться о них?
— Что-то не так?
— Обещай мне.
— Разумеется… — ответила Азалия, — ты же знаешь.
Едва слова соскочили с губ, как холодная волна мурашек пробежала по всему телу. Покалывание началось внизу спины, по венам направилось к кончикам пальцев на руках и ногах, обдавая все ее тело душем из ледяных иголок. Незнакомое ощущение заставило Азалию резко перевести дыхание.
— Мама…
— Я хочу, чтобы ты сберегла платок, — продолжала Матушка. — Он теперь твой. Леди всегда нужно носить носовой платок.
Азалия держала ее холодные руки в своих, пытаясь согреть. Матушка устало засмеялась. Ее смех переливался как ручей, несмотря на измученность. Она подалась вперед и поцеловала пальцы дочери.
К побелевшим от нажима губам медленно возвращался естественный цвет.
— Удачи, — сказала Матушка.
Король не оторвал взгляда от своих бумаг, когда Азалия ворвалась в библиотеку. От преодоления двух лестничных пролетов в объемных шелковых юбках у нее сбилось дыхание, и она ловила воздух крошечными глотками.
— Мисс Азалия, — произнес он, макая ручку в чернильницу. — У нас при дворе установлены правила, разве нет?
— Да, сударь, я знаю…
— Правило номер восемь, параграф первый, Мисс Азалия.
— Сударь…
Король посмотрел на нее. Когда он хмурился, казалось, что воздух замерзает и раскалывается словно лед.
Азалия сжала кулаки и едва удержалась от резкого ответа. Два года! Почти два года она занимается домом, пока Матушка болеет, а он все равно заставляет ее стучать! Она вышла из библиотеки, хлопнув дверью, сосчитала до двух и громко постучала.
— Да, вы можете войти, — прозвучал голос Короля.
Азалия стиснула зубы.
Король был уже одет для бала, в официальных цветах — красном и серебряном. На его военной форме был ровный ряд пуговиц и медалей, сверху одет серебряный кушак от груди до запястья, как у Азалии. Пока он перебирал бумаги, Азалия увидела несколько слов: соглашение, войска и сражение. Как генерал-капитан, он уйдет вместе в кавалерийскими полками на несколько недель помогать соседним странам в войне. Азалия не любила об этом думать.
— Теперь порядок, — сказал он, когда Азалия подошла к столу. — Невозможно управлять страной без законов; невозможно управлять хозяйством без правил. Это так.
— Сударь, — сказала Азалия, — дело в Матушке.
Услышав это, Король отложил бумаги.
— Я думаю, нужно послать за сэром Джоном, — сказала Азалия. — Я знаю, он приходил сегодня утром, но… что-то не так.
Образ матери с белыми губами, еле-еле краснеющими, всплыл в голове Азалии, она сжала пальцы. Король встал.
— Хорошо, — произнес он. — Я сам приведу его прямо сейчас. — Он взял пальто и шляпу с вешалки возле камина. — Уделите внимание гостям. Они скоро прибудут. И… — Король нахмурился. — Убедитесь, что ваши сестры находятся в вашей комнате. Они пообещали, что не выйдут, но… вы же их знаете.
— Вы заставили их пообещать, что они не выйдут из комнаты? — негодуя воскликнула Азалия. — Даже Брэмбл?[1]
— Особенно Брэмбл.
— Но это же традиция — подглядывать на Святки! Даже Матушка…
— Традиция отменена, мисс Азалия. Я не допущу этого, после полного фиаско в прошлом году.
Азалия поджала губы. Разумеется, она не хотела, чтобы бал закончился как в прошлый раз, но держать сестер в комнате, как в клетке, было несправедливо.
— Вот что мы сделаем, мисс Азалия, — сказал Король. — Я послал сладости в вашу комнату и разрезал рисунок, чтобы они вместе собрали его по кусочкам. Им не будет грустно.
Король собрался уходить, и Азалия спросила вслед.
— Вы вернетесь в течение часа? К первому танцу?
— Азалия, в самом деле! — ответил Король, надевая плотную шляпу. — Неужели для тебя все сводится к танцам?
Это и в самом деле было так, но в данный момент Азалия решила не акцентировать на этом внимание.
