Проклятая жара выпивала из меня последние силы. Много часов я шла по пустыне, утопая в обжигающем коричневом море песка, но пейзаж не менялся. Форменную рубашку я давно сняла и повязала на голову, и скоро спина, плечи и руки покраснели и покрылись волдырями. Пот застилал глаза и, добравшись, наконец, до скал, я стала самой счастливой женщиной во вселенной. Тень от камней дарила прохладу, и я почти без сил привалилась к ним ноющей спиной. За время, прошедшее с момента катастрофы, я так и не заметила ничего, что прояснило бы судьбу остального экипажа. Мне все еще не хотелось признать, что они погибли, что я осталась одна на незнакомой смертоносной планете. И что я умру, не дожив до следующего дня, если он вообще когда-нибудь наступит. Мне нужна была вода, хотя бы глоток…
— Чёртова планета! — зло выругалась я сквозь слезы. — Чёртова экспедиция! Чёртова Земля, будь она проклята!
Эмоции опустошили меня. Я закрыла глаза и попыталась ни о чем не думать.
— Земля?
Чужой голос прозвучал совсем рядом, прямо над ухом. Я испуганно дернулась:
— Кто здесь?
— Никто.
Рядом действительно никого не было, но я точно слышала голос! Я схожу с ума?
— Мне нужна помощь, — осторожно произнесла я. — Наш корабль разбился. Что это за планета?
Тишина длилась столько, что я почти поверила в собственное безумие.
— Нет никакой планеты. Ничего этого нет. Только иллюзия.
— Я не понимаю, о чем ты? — я озиралась по сторонам, но по-прежнему видела только небо и песок. — Почему я тебя не вижу?
— Потому что меня нет. Это место убивает, забирает сначала тело, потом память, остаётся только голос, но и он скоро исчезнет. Мне жаль.
Я ничего не почувствовала: ни страха, ни паники, ни отчаяния. Быть может, просто устала.
— Значит, я скоро умру? И никто не узнает, что со мной случилось?
— Едва ли.
Мы помолчали немного. Я и бестелесный голос, который то ли бы на самом деле, то ли я его придумала.
— Меня зовут Лея, а тебя?
— Не помню. Это было давно.
— Совсем ничего не помнишь? — ужаснулась я.
— Помню Землю. Какая она сейчас?
Я задумалась, как ответить на этот простой вроде бы вопрос. Сказать правду или пожалеть то, что осталось от человека?
— Она… она умирает. Континентальные плиты пришли в движение. Суша постепенно уходит под воду, а то, что уцелело, больше похоже на ад, — я замолчала, вспоминая горящие дома и пепел, словно серый снег, падающий с хмурого темного неба.
— Я помню ее другой, — голос тихо вздохнул. — Голубое небо, теплый дождь, радуга…
Он пробыл на несуществующей планете очень долго, может, даже пару веков. Словно отвечая на мой невысказанный вопрос, он пояснил:
— Время здесь течет иначе. Мне кажется, это была еще вчера.
Я попыталась встать и не смогла. Мышцы будто одеревенели.
— Я не могу пошевелиться! Что со мной?
На этот раз в голосе неизвестного прозвучала искренняя жалость:
— Ты исчезаешь. Скоро тебя не станет, так же как и меня.
Вопреки мрачному предсказанию, я отчаянно пыталась пошевелить рукой или ногой, но моя поза ничуть не изменилась — я попала в ловушку собственного тела и могла только плакать. И разговаривать.
— И ты не помнишь, кем ты был до того, как… — мне вдруг стало неловко напомнить о том, что произошло с моим невидимым собеседником, будто это что-то решало.
— Совсем. Надеюсь, я был хорошим человеком. Я правда не знаю. А ты, Лея? Кто ты?
— Я… Просто Лея, — я сидела без движения и смотрела в одну точку. Мысли текли вяло и неторопливо. Разве имеет сейчас значение, сколько у меня дипломов о высшем образовании и ученых степеней. — Одинокая женщина чуть за тридцать, нет ни детей, ни любимого человека. Обо мне и плакать-то, наверное, будет некому.
Я вспоминала лица солдат, играющих в преферанс, и глаза сержанта Горачека, отражающие свет звезд. Кстати, его зовут Лукаш. Красивое имя.
— Всегда есть кто-нибудь, кто будет тебя вспоминать, — негромкий голос будто читал мои мысли. — Мне кто-то говорил это, не помню, кто.
Сквозь мои руки просвечивал коричневый песок. Неужели ничего нельзя сделать?
— Должен быть выход! Не может не быть!
— Даже если он есть, то я его не знаю. Мое время почти пришло, Лея. Приятно было познакомиться…
— Нет! Пожалуйста, не уходи, не оставляй меня здесь одну! — воскликнула я, но тщетно. Тихий голос незнакомца, ставший за такое короткое время почти родным, растворился в раскаленном воздухе со вздохом, преисполненным облегчения. На сей раз навсегда.
Меж тем и мое тело почти исчезло. На меня нахлынуло необыкновенное чувство свободы и легкости, и я новым взглядом окинула пустыню, отмечая невидимые ранее детали пейзажа, крупинки песка, все оттенки коричневого, розового и лилового. Это было даже красиво. Подходящее место для смерти, однако, если бы я могла выбирать, то предпочла бы припорошенную пеплом землю родной планеты. Планеты, на которой я не успела встретить свое счастье.
Усилием воли я заставила себя подняться выше, почти к самым облакам. Я больше ничего не весила, я была ветерком, легким дыханием. А потом останется только голос.
Ради чего мы живем? Всегда есть кто-нибудь, кто будет тебя вспоминать — сказал мне человек, имя которого я никогда не узнаю. Я иллюзия, существующая в иллюзорном мире. Что может меня спасти? Только что-то действительно настоящее, что-то, ради чего стоило бы вернуться.
Я думала о голубом небе, о мягкой траве и холодной воде, от которой ныли зубы. О родителях, так и не дождавшихся, когда повзрослеет их дочь. Думала о том, что я люблю. И кого я люблю.
Кого я когда-то любила.
Кого я могла бы полюбить.
Далеко подо мной низвергались в черную бездны тонны песка и камня, вокруг меня стремительно темнело бледно-розовое небо, и сгущались облака. А я все думала, потому что остается не голос, остается мысль и она сильнее всего на свете.
Меня подхватила спираль ослепительного сияния и закружила в завораживающем танце бессмертной Вселенной. Я думала, думала, думала, воображала картины своего будущего и не могла сдержать счастливого смеха, пока свет не заполнил меня полностью, и сознание мое не разлетелось миллиардами искрящихся новой надеждой звезд…
Кто-то, наконец, отключил сирену. Я слышала голос капитана, отдающего короткие команды подчинённым, и гулкие шаги, отдающиеся эхом в моей голове. Похоже, я крепко ударилась при падении. Попытка подняться с пола удалась не с первого раза, но тут чьи-то руки подхватили меня за талию и помогли подняться.
— Господи, Лея! Ты нас всех напугала, — сержант Горачек неожиданно бережно поддерживал меня одной рукой, другой заботливо стирая кровь с моего лба. Шаттл не пострадал и уже оставил загадочную туманность далеко позади. Один из солдат доложил, что на борту не хватает нескольких человек. Я все помнила и догадывалась, куда они могли пропасть. В ловушку, из которой можно никогда не выбраться, а можно выйти совсем другим человеком. Лукаш не спешил отходить, не сводя с меня обеспокоенного взгляда. И я сделала то, что давно хотела, но откладывала до бесконечности.
