Быть может, теперь, когда она сама все выяснила, я смогу объясниться с ней по поводу кофе.
Обстоятельств ее смерти никто доподлинно не знал, поэтому я не могла не спросить:
- Ты знаешь, как умерла? Что произошло?
В нашей семье ходили слухи, что бабушка Лиллиан умерла в коммуне хиппи в Мадриде на подъеме «цветочной революции». До этого она действительно вела жизнь путешественницы. Летом ездила в Южную Америку и Европу, а зимой – в Африку и Австралию. И даже после смерти не изменила этой традиции, «разъезжая» по всему миру. Тем более что с тех пор отпала нужда в паспорте. Но никто так и не смог рассказать мне, как именно она умерла. Или чем зарабатывала на жизнь. Как ей удавалось обеспечивать себе все эти путешествия, пока она была жива. Я в курсе, что какое-то время бабуля Лил была замужем, но у меня в семье о ее муже почти ничего не знали. Как-то дядя рассказывал мне, что муж ее скорее всего был нефтяным магнатом из Техаса, но со временем связи оборвались, и никто ничего не знал наверняка.
- Точно не знаю, - покачала головой бабушка Лиллиан. – Помню, мы сидели у костра, пели песни, закидывались кислотой…
Мне понадобилась вся сила воли, чтобы накативший ужас не отразился на лице.
- … а потом Берни спросил, что со мной, но он и сам только что принял, поэтому я не обратила на него внимания.
Это я могла понять.
Она подняла на меня влажные от горя глаза.
- Наверное, надо было к нему прислушаться.
Я обняла ее за узкие плечи.
- Мне очень жаль, ба.
- Знаю, тыковка. – Она потрепала меня по щеке холодными пальцами, в которых не было ни плоти, ни крови. Потом улыбнулась своей жутковатой улыбкой, и я подумала, не умерла ли она от передозировки. – Я помню день, когда ты родилась.
И снова я удивленно моргнула.
- Правда? Ты там была?
- Ну конечно. Мне очень жаль, что так случилось с твоей мамой.
Меня пронзила вспышка острой скорби. Я не была к этому готова, поэтому несколько секунд ушло, чтобы взять себя в руки.
- Мне тоже.
Воспоминание о том, как умерла мама сразу после моего рождения, не входило в число моих любимых. И воспоминание это было ясным и точным до мельчайших деталей. Когда она отделилась от своего физического тела, послышался щелчок, будто лопнула натянутая резинка. В тот момент я поняла, что наша связь оборвалась. Я любила ее уже тогда.
- Ты была особенной, - проговорила бабуля Лил и покачала головой, предаваясь воспоминаниям. – И раз уж теперь ты знаешь, что я покойница, я просто обязана спросить: какого пестика ты такая яркая?
Вот дерьмо. Не могла я ей сказать правду о том, что я ангел смерти, а весь этот свет – бонус к профессии. Она думала, я особенная, а не какая-то там еще с намеком на смертельность. Вслух такая правда звучит фигово. Поэтому я решила как угодно обходить ее за тридевять земель.
- Ну… долго рассказывать, ба, но если хочешь, можешь перейти через меня. Попадешь на другую сторону и окажешься рядом с родными. – Я опустила голову, надеясь, что она не примет предложения. Мне нравилось, что она со мной, пусть это и делает меня эгоисткой.
- Шутишь? – Она хлопнула себя по колену. – И пропустить все то дерьмо, в которое ты постоянно вляпываешься? Ни за что. – Она еще покудахтала, что напомнило мне последний ужастик, который я посмотрела, и повернулась к телику. – Ну рассказывай, что такого кайфового в этой твоей посуде?
Я поудобнее примостилась рядом с ней, и мы посмотрели ролик про целый набор сковородок, которые в состоянии пережить любые издевательства. В том числе и огромные горсти щебня, которыми елозили по антипригарным покрытиям. Поскольку люди не имеют привычки жарить камни, я никак не могла взять в толк, к чему это показывают. Но сковородки выглядели симпатично. К тому же купить их можно было в рассрочку. И мне они были нужны позарез.
Мы мило беседовали по телефону с жизнерадостным представителем службы по работе с клиентами по имени Герман, когда зашла Куки. Она так часто делает. Заходит. Как к себе домой. Само собой, я была в ее квартире. В моей было не продохнуть от коробок и подавляющих воспоминаний, поэтому я перебралась в пучине собственного ничегонеделания к ней.
Куки – крупных габаритов женщина с черными волосами, торчащими во все стороны, и без малейшего намека на вкус, о чем так и кричал надетый на ней прямо сейчас желтый костюм. А еще она моя лучшая подруга и секретарь, когда у нас есть работа.
Я помахала ей и вернулась к телефону:
- Не проходит платеж? Как это не проходит? У меня еще баксов двенадцать на карточке, а у вас в рекламе говорится, что можно взять в рассрочку.
Перегнувшись через спинку дивана, Куки отобрала у меня телефон и нажала «отбой», полностью игнорируя возмущение, ясно написанное у меня на лице.
- Не то чтобы «не проходит», - сказала она, отдавая мне телефон, - сколько «отказано». – Потом взяла пульт и переключила на новости. – Я заблокировала все исходящие платежи с твоей шопоголической кредитки.
- Что? – Я раздумывала, как бы прикинуться оскорбленной до глубины души и выйти из себя, но я и так была не в себе без всяких усилий. И честно говоря, меня обуревало нешуточное восхищение. – Как ты умудрилась?
Ведущий новостей говорил о недавней серии банковских ограблений. В сюжете показали видеозапись с четырьмя людьми, которых теперь называли «воры-джентльмены». Их лица скрывали белые резиновые маски. Они были вооружены, но ни разу за все восемь ограблений никто из них не вытащил пушку. Отсюда и название.
Я как раз думала, не кажутся ли они мне знакомыми, когда Куки схватила меня за руку и подняла с дивана.
- Умудрилась, - сказала она, подталкивая меня к двери.
- Как?
- Легко и просто. Позвонила и назвалась тобой.
- И они купились? – Теперь я официально в шоке. – С кем ты говорила? С Германом? По голосу он настоящий милашка. Секундочку! – Я уперлась пятками в пол. – Ты выгоняешь меня?
- Не то чтобы выгоняю, но занимаю твердую позицию. Пора уже.
- Пора? – нерешительно переспросила я.
- Пора.
Что ж, хреново. Теперь я могу смело сказать, что сегодняшний день – полный отстой.
- Люблю желтый, - промямлила я, послушно шагая под присмотром Куки из ее квартиры в свою. – Ты совсем не похожа на огромный банан. Зачем ты заблокировала кредитку, с которой я могла оплачивать покупки на любимом канале? У меня их всего-то три.
- И все они заблокированы. Надо же мне было убедиться, что я буду получать зарплату каждую неделю. А еще все остатки с твоего счета я перевела на секретный счет в банке на Каймановых островах.
- Ты смогла перевести деньги?
- Как видишь.
- А разве это не присвоение чужого имущества?
