Подхватив одну из разметавшихся по подушке шёлковых прядей, дёрнула и зашипела от боли. Поднесла её к глазам и потрясённо застыла, заметив ещё одну странность. Руки тоже были не мои. У меня никогда не было таких тонких, длинных пальцев и узких ладоней!
Что здесь происходит?!
И тут в мою голову хлынул поток воспоминаний, словно кто-то убрал заслонку, удерживавшую их за пределами моего сознания. Мои и чужие, по отдельности и вперемешку… Моменты из детства и юности — хорошие и плохие, мечты и надежды, победы и разочарования.
Застонав от боли, сжала виски руками, чувствуя, как по щекам стекают слёзы, щекоча шею и уши. Вот только мне было не до смеха, потому что я вспомнила, что умерла в своём мире и теперь нахожусь в другом. В чужом теле, чья хозяйка добровольно ушла из жизни этой ночью.
Что там говорили те странные сущности? Что я получу её тело, воспоминания и шанс на новую жизнь, а взамен должна буду выполнить обязательства девушки по магическому контракту?
Я напрягла память, пытаясь понять, о чём, вообще, речь. В голове тут же промелькнули чужие воспоминания.
Что? Замуж? За старика?! Мы так не договаривались! Я не знала!
“Врё-ш-шь, — прошелестело у меня в голове. — Ты сама на это согласилась. А незнание не освобождает от ответственности.”
Вру. Согласилась. Но я была не в себе!
“Ты и сейчас не в себе, в прямом смысле” — промелькнула бредовая мысль, и я не сдержала нервный смешок.
Так, ладно. Я жива, снова дышу и чувствую, и это пока главное. Буду решать проблемы по мере их поступления. А пока у меня на повестке дня — разобраться, куда меня всё же занесло, и чем мне это грозит.
Осторожно, придерживаясь за резной столбик в изголовье кровати, я встала и прислушалась к себе. Ощущения были довольно странными. Помимо общей слабости и вялости, я чувствовала дискомфорт от того, что девушка, в чьём теле я оказалась, была выше ростом и обладала совсем другой комплекцией.
Сделав пару неуверенных шагов, я отыскала взглядом зеркало в углу покоев, таинственно мерцавшее в лунном свете. Неуклюже к нему приблизилась и с любопытством посмотрела на своё отражение.
— Да-а-а, к этому придётся долго привыкать… — протянула я, вздрогнув от непривычного звучания своего голоса, эхом отразившегося от каменных стен.
Я задумчиво провела пальцами по холодному стеклу, повторяя контур узкого лица с точёными скулами, небольшого аккуратного носа и пухлых губ. Приятная, но абсолютно чужая красота.
Лишь глаза — тёмно-карие, почти чёрные, были похожи на мои. Не оттого ли, что они — зеркало души? Надо бы уточнить, не изменился ли их цвет… Вдруг тут за подобное жгут на кострах? О боже, и о чём я только думаю?
Пропустив сквозь пальцы длинные, белые, как первый снег, волосы, я перебросила их через плечо и придирчиво осмотрела своё новое тело.
М-да… Я, конечно, мечтала о стройной фигуре, но не настолько же! Мою предшественницу что, не кормили, вообще?
Я повела плечами, сбрасывая похожую на шатёр ночную рубашку омерзительного грязно-жёлтого цвета, и печально вздохнула. Ткнула себя пальцем в выпирающие рёбра и впалый живот, почти прилипший к позвоночнику. Повернулась к зеркалу спиной и загрустила ещё больше, обнаружив почти плоскую попу и жутковато выступающие позвонки.
И если попу ещё можно подкачать, то остальное… Кушать, кушать и ещё раз кушать. Хотя, если подумать… Сейчас у меня есть шанс решить вопрос с нежеланным замужеством очень легко — просто проткнув так называемого мужа острой коленкой.
Хмыкнула и осмотрелась в поисках халата или чего-то более приличного на вид, по сравнению с тряпкой, в которой я спала. Видимо, шок понемногу стал отступать, потому что сейчас я сполна ощутила сквозняки, гулявшие по моей новой спальне.
По мере того, как взгляд скользил по помещению, я всё отчётливее понимала, в каком запустении оно находится. Пыльная паутина по углам серебрилась в лунном свете этаким экзотическим украшением. Вдоль стен были свалены кучи хлама. У окна, шторы на котором, казалось, не стирались целую вечность, стояло пыльное колченогое кресло. Сквозь покрытые грязными разводами стёкла ярко светила полная луна, и в свете её призрачных лучей увиденная картина становилась ещё мрачнее.
Подпрыгивая от холода, я приблизилась к шкафу и распахнула скрипучие створки. К сожалению, вместо шикарных нарядов, там меня ждала лишь стайка голодной моли и два недоеденных ею платья, которые, скорее всего, рассыпятся, едва я к ним прикоснусь.
Фыркнув, я поковыляла к кровати и залезла под одеяло, выстукивая зубами чечётку.
— Хорошо хоть клопов нет, — проворчала я и задумалась.
Звать кого-то на помощь я пока опасалась, не зная, где нахожусь и кто может прийти на мой призыв, поэтому решила сначала проанализировать воспоминания, доставшиеся мне вместе с телом. И чем больше я погружалась в них, тем сильнее затапливала меня ярость.
Мир, в котором мне теперь предстояло жить, назывался Эрртанж и был отдалённо похож на наш, за исключением того, что здесь была магия. Пока ещё была. С каждым годом Одарённых рождалось всё меньше, а потенциал их был всё ниже.
Проблема грозила перерасти в катастрофу уже в ближайшие пару поколений, ведь в мире, где всё было завязано на магии, отсутствие тех, кто мог ею управлять, оборачивалось настоящими бедами.
Неудивительно, что сильнейшие маги в такой ситуации были самыми уважаемыми людьми во всех королевствах. Удивительно то, что все они относились к представителям Высшего Света. Или нет?
— Вот же… гады! — прошипела я, когда память девушки подбросила очень интересную информацию на этот счёт.
Оказывается, последние десятилетия рождаемость Одарённых контролировалась Королевским Советом. Ни один из аристократических родов не хотел терять влияние и делиться властью. Именно поэтому были придуманы специальные артефакты, с помощью которых наследники определённых фамилий и титулов гарантированно получали способность к магии. Зато возможности развить свой потенциал лишались другие. И чаще всего это были дети бедняков и среднего класса. Ничто не берётся из ниоткуда и не уходит в никуда…
Я нервно вскочила с кровати и заходила по комнате, не обращая внимание на то, что каменные плиты жутко холодили босые ступни, а одеяло, в которое я куталась, волочилось по полу, собирая пыль и мусор.
Происходящее меня искренне возмутило, да и как иначе, если дети, насильно лишённые магии, долго болели и, в конечном счёте, погибали, а никто, даже их родители не знали истинных причин подобного!
Зато это было прекрасно известно королю и его приближённым.
— Сволочи, какие же сволочи! — шептала я, представляя размер катастрофы. — Мало того, что губят невинных детей, так ещё и мир убивают! Неужели не нашлось никого, кто рассказал бы о происходящем всем? Кто исправил бы содеянное? Неужто ни у кого не дрогнуло сердце?
И тут же пришёл ответ: “Нашлись. Да как нашлись, так и потерялись”. Несчастные случаи никто не отменял. А ещё — неизвестные болезни, проклятья и тому подобное. С недовольными решениями власти разговор был короткий, будь они хоть трижды аристократы.
Род Хлои, в чьём теле я оказалась, был, пожалуй, одним из самых древних в королевстве Арандон. Граф Дельвейс, её дед, получил Искру — артефакт, контролирующий наследственность магии — одним из первых. Вот только изначально он не знал принцип его действия, а когда узнал, стало поздно. Со всех, кто был посвящён в тайну, взяли магическую клятву, обойти которую до сих пор никому так и не удалось.
Эти знания переходили к следующему главе рода после смерти предыдущего, как и обязательства по их сохранению, а магический талант, имевший слишком высокую цену — к его детям.
И возможно, ничего так и не изменилось бы, если бы артефакты наследия не стали давать сбои. То ли их заряд истощился, то ли сам мир противился подобному насилию над своими детьми, но всё чаще использование Искры не давало никакого результата.
И тогда король Арандона приказал усилить действие артефактов, объединяя их. Именно по этой причине Хлоя оказалась невестой престарелого графа Аристеса, обладавшего Искрой со схожей магической составляющей.
