– Ты уезжаешь?
– Мы уезжаем, – ухватился за слабый интерес парень. – Я хочу, чтобы ты поехала со мной.
– В качестве кого, Вадим?
– Я… мне…
– Прости. Ты мне не нравишься, в том самом смысле. Ты отличный парень. Я, правда, желаю тебе всего хорошего. Так что насчёт расходов?
– Зачем ты так? Я не давал повода Наташе… Чёрт, я вообще не давал ей надежды на взаимность, – разволновался он.
– Я и не виню тебя. Наташа тут не при чём. Да, кстати, мотоцикл. Ведь она его угнала и угробила машину. Я тебе больше должна.
– Ничего ты мне не должна. Прекрати. Тебе нельзя здесь оставаться. Поехали со мной, и я тебя защищу.
– От кого? У меня нет врагов, – я впервые взглянула на него.
Красивый парень. Но у меня ничего не ёкало в груди, когда смотрела на него. Полное безразличие. Даже ненависть испарилась.
– У Наташи есть. И они тебя не оставят в покое.
– Не поняла?
– Она вляпалась в нехорошую историю. Компашка, в которой она тусовалась, решила списать на неё долг. Она ведь умерла и ответить за себя не сможет. А ты сможешь. И от тебя не отстанут.
– Да, уж. Если проблемы, то по полной. Горе одно не приходит, – вяло ответила я. Сбросила последние крошки и поднялась, чтобы уйти.
– Маш, ты мне нравишься. Правда. Поехали со мной? – его голос звучал искренне. Но зачем мне это? Я была уверена, что пожалею сразу же, как соглашусь. Не моё это.
– Береги себя, Вадим. Деньги пришлю переводом.
– Не пожалеешь? – с обидой выкрикнул он. Никто не отказывал до сих пор?
– Нет.
Соседка пришла на второй день. Она нервничала. Но старалась выглядеть спокойной.
– Я несколько раз видела подозрительных ребят, что крутятся возле вашей двери. Про гибель Наташи они знают, но про тебя я ничего не сказала, – начала она сразу, как удостоверилась, что со мной всё в порядке.
– Да? И что им было нужно?
– Не сказали. И так видно, что ничего хорошего ждать не приходится. Может, продашь квартиру? Ты же знаешь, что дочке моей нужна квартира? Скоро у меня родится внук, и одной комнаты в коммуналке мало для семьи. Я бы купила. И деньгами не обижу.
Так я и продала трёхкомнатную квартиру, не выходя из больницы. Соседка не обманула. Часть денег отправила Вадиму, часть положила мне на счёт соседка. С документами тоже бегала она. Комната в коммуналке, что принадлежала молодой семье, теперь была моей.
В день выписки чуть не нарвалась на преследователей. Вычислили, где нахожусь. Мне повезло, что узнала одного из компашки Таши. Мне удалось уйти незаметно.
Первое, что сделала – это посетила свой новый дом. Комната мне понравилась. Светлая, большая. Кровать, стол, шкаф, полки для книг. Все мои вещи из старой квартиры лежали большой горкой посреди комнаты. Приняла душ, хорошенько поела и решила посетить родных. Вещи сестры и некоторое барахло, что мне было не нужно, собрала в огромные мусорные пакеты и вынесла на мусорку. Надо рвать все нити раз и навсегда. И начинать новую жизнь.
– Маша? – голос был незнакомый. Я даже оглядываться не стала. Меня нашли. В этом была абсолютно уверена.
Мне удалось покинуть двор и сесть в автобус сразу перед тем, как закрылись двери. Только тогда осторожно оглянулась. К остановке подбежали двое ребят, к ним присоединился третий. Но автобус уже отъехал далеко. Повезло.
– Что ж вы меня не оставите в покое? Я вам ничего не должна, – прошептала я.
То, что от меня не отстанут, уже поняла. Может, надо было согласиться и уехать с Вадимом?
«Нет. Я поступила правильно. Не смогу так жить. Единственное, что и осталось у меня – это моя гордость и честь, как бы это смешно для многих ни звучало»
Да. Я современная девушка, живущая в циничном, развращённом мире. Но свято верующая в честь, достоинство, доброту и истинную любовь. Мне скоро двадцать пять. Но я ещё девственница. Так и не смогла перешагнуть через свои принципы и веру в истинное чувство. И не жалею. В глубине души жила вера, что дождусь того единственного.
Кладбище встретило меня привычной тишиной. Я раз в полгода посещала могилу родителей. С Наташей побывала здесь только раза два: когда хоронили, и в их первую годовщину. Больше я её заставить не смогла. Списала это на глубокое горе. Наивная! Какая же я всё ещё наивная! Моё всепрощение, вера во всё хорошее погубит меня. Кажется, что долго ждать не придётся. В один день я попадусь, и меня ничего не спасёт. Но сейчас об этом думать не хотелось.
Три могилы. Две мраморные плиты для мамы и отца. Я смогла устроить это только в прошлом году. И совсем свежая могила с табличкой.
– Привет, сестра! Как видишь, я осталась жива. Прости, что вызывала у тебя только ненависть. Я больше к тебе не приду, чтобы тебя не беспокоить. Но, сегодня хочу кое-что сделать для тебя, в последний раз.
Я договорилась со сторожем об установке памятника. Ничего особенного, просто такая же плита, как у родителей. Наличные у меня были. День прошёл быстро. Плита легла на место. Маленькие букетики фиалок заняли положенные им места. Я их купила на входе у чистенькой старушки с белым ситцевым платком на голове.
День пролетел незаметно. Солнце скрылось. Темнело быстро. Я поняла, что продрогла и проголодалась. Последний раз оглянулась и пошла назад. Туман клочьями цеплялся за края могильных плит и стремительно заполнял пространство между могилами. Я уже не видела своих ног.
– Вон она! – услышала я крик и побежала.
Глава 2. Туман
Маша
Это были те же ребята, что преследовали меня до автобусной остановки. Я чуть не попалась тогда. А сейчас я вряд ли смогу уйти от них. Могильные плиты меня не защитят. А два-три склепа, что здесь есть, такие древние, что скрип двери выдаст меня за километр.
Но я продолжала бежать, петляя между могилами. Откуда только силы взялись? Голова кружилась, бок нещадно болел, как будто в него воткнули раскалённый железный прут. Я с каждой секундой теряла надежду на спасение. Мало верилось, что меня так просто отпустят. Что же за долг-то такой, что так усердно преследуют?
Какие же иные людишки являются мерзкими тварями. Человек погиб, совсем девчонка, ей едва стукнуло двадцать. Ведь понимали, что отвечать придётся живым, раз мёртвые не смогут. Не погнушались свалить вину на неё. Я остановилась у ограды. Она была выше меня. Длинные пики с незамысловатым узором, облепленные вьющимся растением, названия которому я не знала. Сухие стебли переплетались со здоровыми, на которых набухли почки. Кое-где даже проклюнулись липкие тёмно-зелёные конусы. При хорошей погоде через неделю вся ограда окажется в зелёном покрывале.
Я осмотрела её и поняла, что вцепилась в калитку. Не хотелось, чтобы меня схватили сзади. Всегда боялась подставлять под удар спину. Прошла внутрь и закрыла калитку. Даже не заметила, что туман стал гуще, а вокруг так потемнело. Если меня и могли найти, то только по светлому пятну лица. На мне был тёмный длинный плащ и мамина вязаная накидка. На ногах чёрные туфли.
– Куда эта тварь подевалась? Как сквозь землю провалилась, – раздался злой запыхавшийся голос.
– Может и провалилась. В гости к жмурику наведалась, – хохотнул другой.
– Как бы сам жмуриком не стал! Стас с нас шкуру спустит, хохмач, – рявкнул первый.
– Хватит. Никуда она не делась. Здесь где-то притаилась. Слышь, девочка? Зря ты от нас бегаешь. Не надо злить хороших парней, а плохих тем более. Твоя сестра задолжала нам кое-что. Мы просто потолкуем. Вернёшь долг – и мы квиты. Зачем нам калечить золотую курочку? Ну же, детка, выходи по-хорошему.
Это был третий преследователь. Говорил спокойно. Прямо верить хочется, что всё будет хорошо. Даже проводят меня за ручку домой.
Я видела их и не могла шелохнуться. Мне бы присесть хотя бы, или лечь на землю. Туман меня укроет. Но меня будто парализовало.
Парни сошлись, подходя с разных концов, прямо перед оградой, в метрах двух. Один стоял напротив. Мне казалось, что он смотрит мне в глаза. От страха, наверное.
