Моя бабушка Делила рассказывала мне, насколько могущественны были наши прикосновения. Мы были способны исцелять чуму, раны и шрамы, и даже исцелять того, кто был на грани смерти.
Но это могло открыть наш секрет — что все драконы имеют человеческий облик.
Гости королевы принялись болтать, и я изо всех сил постаралась отключиться от окружающего шума, пока он не превратился в легкое жужжание, подобное жужжанию пчел, опыляющих сад.
Я оглянулась через плечо, глядя на серые стены замка и фундамент, на котором он был построен. Я навострила слух и изо всех сил прислушалась, прекрасно зная, что это лишь пустая трата времени. Драконов держали глубоко в подземелье, подвергая их изощренным пыткам.
Мама с силой ткнула меня в бок, и я отвернулась, опустив взгляд на салфетку.
Она ненавидела, когда я пялилась по сторонам.
Мне бы хотелось отвлечься и не обращать внимания на то, что происходило внизу, но я не могла.
Все мое существо ощущало присутствие драконов, заключенных в стенах замка.
К счастью, королева расценила мой взгляд как страх, ведь многие люди боялись этих подземелий. Боялись, что стены не смогут сдержать плененных в них существ и те вырвутся на волю, и уничтожат приближенных королевы.
Но это был не страх. Это было зло, причиненное тем созданиям в клетках, причиненное моему виду.
Зло, что будет преследовать меня до конца моих дней.
Когда же этому придет конец?
Сегодня чаепитие было другим. Королева представила нас Магдель Гонсалес. Ее семья жила на другой стороне, а она сама была обручена с Чарльзом Мэлоуном, кронпринцем. Она была королевских кровей и была из королевства Испании. Я знала, что король Александр долгое время желал перемирия с Испанией. В нынешнем положении, если бы Пейя подверглась нападению, только Франция пришла бы нам на помощь. Даже при том, что они никогда не смогли бы покинуть пределов магической стены, однажды переступив за нее.
Драконы были единственными, кто мог бы уйти, но отец отказывался оставлять Пейю. Даже если это означало, что ему приходилось скрываться под видом человека.
Я скучала по своему драконьему обличью.
Магдель была красива. У нее были добрые глаза, и я видела скрывавшийся в них страх.
Боязнь нашего мира.
Боязнь драконов.
Половина из нас были безвредными. Наш вид назывался Металлическим. Многие Металлические драконы служили людям тысячелетиями, улучшая их жизни, исцеляя людей, даже говорилось, что давным-давно именно драконы научили людей говорить, читать и писать.
Но посмотрите, к чему это привело.
Нас вырезали.
Беспокоиться же королю стоило из-за Хроматических.
Хроматические были темнее, чем мы, Металлические. Их огонь, кислота и молнии порождали хаос, и они ненавидели людей так же сильно, как люди ненавидели драконов.
Но они просто защищали себя и свои колонии.
Если бы охота прекратилась, они бы увидели, что перемирие между людьми и драконами может существовать.
Я в бесчисленный раз посмотрела на Магдель, в то время как королева рассказывала о ее семье так, словно те были простолюдинами.
Мне стало ее жаль, и я подумала, понимает ли она хоть слово из того, что говорила королева.
Она была красивой, со светлыми волосами — мама говорила, что это было редкостью среди девушек ее страны. У людей из Испании были красивые темные волосы и смуглая кожа.
Девушка была очень красива.
К тому же казалась доброй. Принцесса могла бы хорошо повлиять на Чарльза, но опять-таки, в их паре он был бы главным.
Он изменил бы ее до того, как она смогла изменить его.
Королевам следовало быть жесткими, непреклонными и способными помогать своим мужьям в принятии решений.
Но у людей все работало иначе.
У женщин не было права голоса, даже у королев.
Мужчины, наконец, вышли из замка, и в глазах отца я увидела тьму, окутавшую его. Собрания у короля Александра всегда были мрачными и злыми.
К чаепитию присоединился Чарльз, и его мать расплылась в широкой улыбке.
Она не могла нахвастаться, как много драконов он убил за последнее время, или сколько изловил для своего отца и его людей, чтобы те поизмывались над ними.
Я почувствовала на себе его взгляд и отвернулась.
— Гвиневра, — поздоровался Чарльз.
Я мягко склонила голову в его сторону.
— Милорд, — моя улыбка была натянутой, но мне приходилось притворяться, будто я благосклонна к моему кронпринцу.
— Я давно тебя здесь не видел.
Мне стало жаль Магдель. Принц говорил со мной так, словно я была его милой.
Я бы ни за что не хотела оказаться в его компании.
— Прошу прощения, я была занята.
Он снова улыбнулся и медленно обратил свой взгляд на Магдель. Его улыбка постепенно угасла.
Она высоко держала голову, и я надеялась, что принцесса не выместит свой гнев на мне.
У него напрочь отсутствовали манеры. И неважно, кронпринц он или нет.
— А вот и Луи, — сказала королева, и я посмотрела на нее.
Ее взгляд был обращён в сторону младшего сына, направлявшегося к месту чаепития.
Он совсем не походил на Чарльза — более стройный и светловолосый, в то время как Чарльз был темноволосым и темноглазым. Глаза Луи казались добрыми, будучи прекрасного голубого цвета.
— Леди, — поприветствовал он всех нас, и его мать мягко улыбнулась.
Безусловно, он был очень красив.
— Ох, что случилось?
Он улыбнулся.
— Почему ты решила, что что-то случилось, матушка? — ласково обратился он к ней.
— Твои глаза тебя выдают, дорогой.
Он хмыкнул, но в уголках его губ все еще осталась мягкая улыбка.
— Сказанное в зале совещаний отца, остается в зале совещаний. Вам бы стоило посещать собрания время от времени. — Луи поклонился матери, мягко поцеловал протянутую ему руку и с нежностью ее отпустил.
Он добротой относился к своей матери, в отличие от Чарльза.
— Слабак, — поддел его Чарльз.
— Называй это, как хочешь, брат. Но я не вижу ничего забавного в пытках кого-то, кто даже не может себя защитить, — фыркнул он и ушел прочь, предварительно со всеми попрощавшись.
Я посмотрела на маму. Принц, которому не нравится убивать драконов.
У нас все еще может быть надежда.
— Ты бы запел по-другому, если бы они поджарили тебя до корочки! — крикнул ему вслед Чарльз.
— Брось, дорогой, оставь его в покое.
— Чему его учат в той школе? В следующий раз еще окажется, что он любит чудовищ, — Чарльз фыркнул. — Попомните мои слова, это только вопрос времени, когда они восстанут и сожгут весь этот мир до тла.
Он ушел прочь.
Никто не посмел спросить у королевы о ее младшем сыне. Любой намек на любопытство, когда дело касалось драконов, мог быть расценен как предательство. Но я не могла не испытать восхищения к младшему принцу.
Возможно, все еще есть надежда.
ЛУИ
Я ненавидел возвращаться обратно. Я ненавидел дворец, ненавидел, во что превращался отец. Он начал выживать из ума из-за драконов.
Понятное дело, что их нельзя было образумить, но не пытать же их таким образом, да и с какой целью? В этом не было никакого смысла, но судя по всему, он вселил эту же ненависть и в Чарльза.
Что случилось с Чарльзом?
Когда мы были молоды, он не был таким. Он был предприимчивым, добрым, даже забавным. Теперь же он превратился в идиота. Ему не терпелось угодить отцу, показать ему, каким великим королем он станет однажды.
Он страстно этого желал.
Один из моих учителей спросил меня, не завидовал ли я своему брату, а я рассмеялся в ответ. Это было очень смешно, вот только смеялся я один.
Я никогда не хотел быть королем.
Да, брат получал больше внимания от отца, поскольку должен был научиться управлению королевством, что было нелегко, но чем старше я становился, тем больше я начал замечать вещей вокруг, которые никто из них не хотел видеть.
У меня была свобода.
Я мог жениться на ком захочу, лишь бы она была благородных кровей.
