— Держитесь, госпожа, мы — женщины, мы всё можем выдержать. — В обычно строгих глазах модистки мелькнуло сочувствие и в то же время призыв не сдаваться. — Подумаешь, старый и страшный, зато умрёт раньше вас и оставит полновластной королевой. Вы, главное, ключик к его сердцу подберите. И знаете, красивое платье, а тем паче бельё — верные помощники в этом деле.
Я замерла. Представила себя в белье перед Ворталхом…, содрогнулась. Я его видела лишь раз (до сих пор тошно), лет десять назад, когда мы с родителями плавали в Нулон на свадьбу нового короля. Он (в смысле Ворталх) уже тогда был стар, грузен и отвратительно себя вёл: грубо разговаривал, потешался над чужими огрехами, да так громко, что какая-нибудь мелкая ошибка превращалась в его устах в преступление, требовавшее немедленного приговора. Его он с особым смаком озвучивал, навешивая нелестные ярлыки направо и налево. И это касаемо дворян, что уж говорить об остальных, коих он не брезговал поколачивать — я только и слышала, как служанки обсуждали между собой, кто и как от него пострадал.
И самое удивительное — что новый король Нулона, что старый (он не умер, попросту решил отойти от дел) никак его не осаживали. Видимо, Ворталх настолько значимый для них союзник, что они были готовы терпеть многое. А вот мой отец высказался — не побоялся указать зарвавшемуся тирану на то, что тот ведёт себя неадекватно.
Нет, он бы точно не допустил этого ужасного брака!
Жаль, что его настигла смерть от бушевавшей пять лет назад жуткой болезни, от которой никто не мог найти лекарства. Даже маги, более того — Хранители ничего не могли сделать. Мор прошёл тогда и по Моривии, и по Шэллвуду, выкосив многих. Мама ушла вслед за отцом, причём не из — за болезни, а от тоски.
Они любили друг друга до последнего вздоха. Нас тоже любили, но один без другого не мог себя даже помыслить. И я тоже так хочу! Любить без оглядки, любить без остатка, а не подбирать ключик к ужасному тирану, убившему собственных детей, и каждый день ожидать его смерти. Не моё это.
В принципе, я даже в чём-то понимала его детей, уж больно он противный. Впрочем, от осины не родятся апельсины, так что они наверняка стоили друг друга.
— Единственное, что вам надо перетерпеть — это первое время, — продолжала делиться опытом модистка. — Постарайтесь зачать сразу, возьмите эликсир у нашего мага, а потом объявите, что для сохранности наследника лучше прекратить супружеские отношения. Девять месяцев — это отличный срок, к тому же потом вам нужно будет восстановиться, а это уже год. Авось, что-нибудь да случится за это время.
Меня затошнило. Я не выдержала, ринулась в ванную, еле успела добежать до ведра…
Нет, этот план точно не для меня!
Приведя себя в порядок, я вернулась в комнату, решительно пресекла дальнейшее обсуждение, ткнула пальцем наугад в модели платьев и отправила женщину восвояси. Она сильно извинялась, просила простить её за излишне болтливый язык, была готова пасть на колени, но я не позволила. Долго это всё и бессмысленно. Она всё равно осталась при своём мнении, а я при своём. И, хвала небесам, Вирр разделял мою позицию!
Надеюсь, он всё правильно сделает, мне же, в свою очередь, нужно хорошенько выспаться, а так же тайно собрать пару чемоданов с лёгкой одеждой. Или три.
Проснулась я в середине ночи от того, что меня кто-то тормошил.
— Феа, просыпайся. — Настойчивый шёпот не позволил соскользнуть обратно в дрёму. — Феа, разговор есть!
— Вирр? — Я кое — как разлепила глаза и ту же встретилась с взглядом со своим младшим братом.
Его лицо, обычно шкодное, было как никогда серьёзным.
— Я подслушал совещание Конна с советниками. — Он знал, чем бить.
Точнее, мотивировать, чтобы я точно не заснула.
— И что? — Встрепенулась, села, кожа тут же покрылась мурашками — огонь в камине давно прогорел, комната остыла.
Вообще, сейчас стояла весна, днём уже было тепло, но ночами порой подбирался холод, покрывая к утру мелкие лужицы тоненькой корочкой льда. Люблю на неё наступать — она так забавно хрустит.
— Они обсуждали, куда лучше всего применить согревающие камни, а также те деньги, которые пообещал им Ворталх, — его голос был полон едкой горечи. — Они продали тебя, Феа. Эти засранцы повелись на богатства Эйрона.
— Но как так? — я, вроде бы, старалась говорить тихо, но в ночной тиши мой голос прозвучал слишком громко. Тогда я перешла на шёпот. — Шэллвуд тоже очень богатая страна, Мортан мог бы им дать не меньше.
— В помолвочном договоре нет ни слова об этом, оговорено только твоё приданое. — Неугомонный братец вытащил из-за пазухи свиток. — Вот, я переписал его, только геральдическую муть сократил.
Я вгляделась в прыгающие буквы, но света было слишком мало.
— Давай подойдём к окну. — Я вскочила, накинула на себя тёплый плед, на ноги надела тёплые мягкие туфли. — Там лучше видно.
Мы присели на подоконник, который отлично освещала почти полная луна. Повезло, не пришлось зажигать свет.
— Это ничего не значит, Мортан в любом случае привёз бы им большие дары. — Я знала, как щедр мой жених, он никогда не скупился мне на подарки. Изысканные ткани, драгоценности, духи, специи — всё это я получала от него и при личных встречах (к сожалению, редких) и с нарочным, когда прибывали торговые корабли.
— Мне, конечно, было противно подглядывать за вами, но я точно знаю, что он к тебе неравнодушен, — подтвердил мои мысли Вирр.
А потом до меня дошло.
— Что? — шёпотом взвизгнула я. Не спрашивайте, как у меня это получилось, но я постаралась, да. — Ты подглядывал за тем, как мы целуемся?
— Не напоминай. — Вздрогнул он всем своим пока нескладно-юношеским телом.
Высокий, худой, угловатый, ему пока было далеко до стати Коннарта. Но какая разница, ведь душа его куда лучше старшего брата. И добрее.
— Ладно, драх с тобой, — проворчала я.
— Эй, принцессе не положено так ругаться! — Он толкнул меня своим острым локтем в бок.
— Да ладно тебе, сам же и научил плохому, — хмыкнула я, возвращая тычок. — Обещаю, при Мортане точно не буду выражаться.
— Конечно, он ведь думает, что ты самая милая и скромная в мире девушка, — не мог не подначить этот нахал.
— Я милая! — снова вскрикнула шёпотом. — И скромная! Это всё ты виноват — то нож мне подарил, то плохому слову научил.
— Не просто подарил, а научил пользоваться! — гордо выпятил он свою худую грудь. — А ещё научил не бояться Коннарта. Смогла бы ты с ним сегодня так спорить, если бы я всё время не объяснял тебе, какой он на самом деле болван?
Это была истинная правда. Если до смерти родителей Коннарт был ещё более-менее, то после стал совсем уж каменным. Да, он всегда предпочитал общению с нами учёбу, фехтование и прочие важные занятия, которые обязательно нужны будущему королю. Но после того как короновался, стал совсем невыносимым. По его словам, я, по сути — отрезанный ломоть, так зачем со мной девчачьи сопли разводить? Главное, чтобы меня отлично выдрессировали, дабы я не опозорила родину. Вирра же он в серьёз пока не воспринимал, лишь долго и нудно выговаривал за недостаточное прилежание на занятиях.
Но где такому урагану усидеть на месте больше трёх часов? Он и их-то еле выдерживал.
— Знаешь, что во всём этом самое странное? — Вирртан взял меня за плечи, заглянул в глаза. — Мортану крайне невыгодно расторгать помолвку. Через полгода ему исполнится двадцать один — возраст, когда можно взойти на престол. И, в отличие от нашего братца, он не сможет дурить Совет завышенными требованиями к кандидатке, ведь министры уже несколько лет как правят Шэллвудом после гибели его отца. Ему не дадут короноваться, пока он не женится.
— Тогда я вообще не понимаю, как он согласился на расторжение. — Мне было неприятно осознавать, что не только любовь связывает нас с женихом, но слова брата окончательно убедили, что дело тут явно нечисто.
— Я постараюсь вызнать подробности от самого Коннарта, но уже завтра. — Он взглянул в окно, за которым начало светать. — Попытка — не пытка.
