– И ворот под самое горло, – недовольно заметила Элиза. – Оно душит и колется! Я в нем выгляжу как ворона-воровка. Или как голодная старая вдова на паперти.
– Как приличная благонравная барышня, – ворчливо возразила Барбара, застегивая покорно на тонкой шейке девушке колье, сверкающей звездной россыпью украсившее грудь Элизы. – А так будете краше невесты, и на вас все глазеть будут. Нехорошо это.
– Краше невесты будет даже одноногий старичок Лерой, если наденет свой зеленый сюртук, – отрезала Элиза. – Я не виновата, что Ветта такая глупая и некрасивая. Что же мне теперь, всю жизнь в вуальках проходить, лишь бы ей было не обидно?!
Элиза нахмурилась, яростно причесывая богатые волнистые волосы щекой. Из-за этой Ветты она итак пострадала немало!
Сначала встречать ее драгоценного ненаглядного жениха ее не взяли. Потом на праздник в честь их Первого Согласия созвали полгорода, и все пришли нарядные, как на Святки. А ей, Элизе, родители приказали надеть синее платье, скучное, как у нищей гувернантки! Счастливая Ветта порхала по залу в танце в белом кисейном бальном платье, с красавцем-женихом, а Элиза подпирала стенку под бдительным взором родителей! Даже толстая Марта удостоилась танца, потому что на ней был приличный наряд, а Элизу мало того, что не замечали, так еще и отец не отпускал.
А ее верные поклонники?! Стюарт и Энтони?! Они просто не узнали ее в этих убогих страшных тряпках! И танцевали с ее заклятыми подружками!
– Нет уж, – сердито сопела Элиза. – На помолвку я пойду, как и все – на праздник, а не на поминки! А после Стир покатает меня в своем экипаже по городу! Это просто неприлично – если люди увидят меня в дешевом страшном платье! Еще подумают, что отец разорился… кто на мне тогда женится?
Барбара неодобрительно покачала головой, угадав в словах девушки отчаянное кокетство.
– Кто женится… Женихи в очередь стоят! И я не слышала, чтобы кто-то ругал ваши платья и из-за их цвета отказывался жениться! Но плащик-то хоть накиньте, – бубнила Барбара. – Матушка погонит переодеваться!
– Не погонят,– беспечно отозвалась Элиза. – Сегодня Ветта и Артур, наконец-то, произнесут Клятву, и она сможет перестать оберегать его и трястись, что он сбежит к мало-мальски приличной девушке.
– Злые какие слова говорите…
– Это правда! – тотчас же взъерошилась Элиза. – И тут я уж совершенно не виновата.
В храм собрался, наверное, весь город, поглазеть на Обручение и Клятву. Колокола весело, торжественно и тревожно пели об этом на всю долину, ветер разносил эту весть и за Серебряную реку, и дальше – до тумана над Вечным лесом.
Внутри храма воздух звенел от голосов. Горели свечи. Было душно и пахло цветами и благовониями так, что начинала болеть голова. Элиза не пошла туда, осталась на храмовой площади, в компании подружек. Ей хотелось посмотреть, как приедет жених – невесту-то она уже видела и тихонько над ней посмеивалась.
За одним ей очень хотелось похвастаться перед подружками новым платьем – голубым, как воды тропического моря, с такой пышной юбкой, что всю церемонию ей придется стоять, потому что ее платье не влезет ни на одно сидение.
Элиза была очаровательна и справедливо полагала, что все внимание всех молодых людей приковано к ней, они нарочно все повыскакивали из храма, делая вид, что им жарко. Но на самом деле – чтобы посмотреть на нее хоть издалека и заработать ее благосклонный взгляд. Невеста осталась в храме в окружении родных и древних старичков.
То, что Ветта прибыла вперед жениха и намного раньше назначенного часа, Элиза посчитала глупостью и чем-то постыдным и унизительным. Ветта теперь маялась в духоте храма, бледнея и чуть не падая в обморок. Ее непослушные волосы, которые каким-то чудом удалось уложить в прическу с утра, сейчас растрепались, диадема съехала набок. Ее роскошное зеленое атласное платье, ушитое цветами и розовыми лентами, символизирующее очарование и свежесть весны, было слишком тяжело для чахлой Ветты, и девушка то и дело порывалась упасть в обморок. И все равно пришла намного раньше, словно ей не терпелось поскорее окрутить Артура!
В этом было что-то такое жалкое, что Элизе стало стыдно за кузину. Ей казалось, что все смотрят с осуждением на невесту.
«Никогда ни один мужчина не заставит меня его ждать! – насмешливо подумала Элиза, кокетливо обмахиваясь веером. – Пусть он будет хоть трижды красив и пять раз богат! Нервничать и переживать должен именно он, а не я!»
В этот миг на площади люди оживленно зашумели, выкрик «жених едет!», и к храмовым воротам подкатила карета, запряженная четверкой белоснежных лошадей. Элиза даже привстала на цыпочки, чтобы рассмотреть торжественную процессию, раззолоченную карету, достойную самой королевы, и важных друзей жениха, следовавших верхами за этой каретой. И сам жених – Элиза увидела его особенно четко и обмерла от восторга, так он был хорош!
…Ну почему Ветте такое счастье?!..
Конь Артура был горяч. Только опытный наездник с сильной рукой мог укротить его. Могучий черный зверь храпел, раздувал огненно-красные ноздри, бил копытами, и люди сторонились его, отступали подальше. Возникла давка, кто-то неосторожный наступил на ногу Элизе. Девушка оглушительно взвизгнула, чувствуя, как прижатая чьим-то грубым каблуком туфелька слезает с ее ножки, и заскакала на одной ноге в полной панике, взглядом пытаясь отыскать туфлю на земле.
А потом случилось то, о чем втайне мечтают все девушки Лонгброка. Толпа вдруг расступилась, и ошеломленная Элиза замерла, поджав босую ногу. Ее темные кудряшки перестали прыгать по ее обнаженным плечам, лавина ее густых волос рассыпалась, просвеченная солнцем, охватив хрупкий силуэт девушки золотистым солнечным пламенем. А перед нею стоял жених Ветты собственной персоной, прекрасный синеглазый Артур, в белоснежном костюме и в блестящих сапогах для верховой езды. Солнце играло искрами в его прищуренных глазах и на эфесе его начищенной до блеска сабли. Он был просто живым воплощением сказочного принца из сказки. Именно о таких юношах мечтают все девушки – о светловолосых, приветливых, высоких и стройных. Именно так в мечтах всех девушек принцы смотрят на своих избранниц – взволнованно, словно увидели спасение и луч света в кромешной тьме.
«Мы были бы самой красивой парой в этом городе», – отчего-то подумала Элиза, громко охнув, когда Артур крепкой ладонью сжал ее локоть. Перед ее внутренним взором вихрем пронеслись пестрые и прекрасные картинки. Вот они с Артуром держатся за руки и, счастливые, дают первую Клятву друг другу. Вот они танцуют на предсвадебном балу. А вот они перед алтарем, и их руки соединены, а сердца скреплены священными слова любви… От внезапно поразившей ее восторженной влюбленности Элиза даже застонала как от сильной боли, ничуть не притворяясь. На глаза ее навернулись слезы, дышать стало трудно, будто корсет был затянут чересчур туго.
…Почему это счастье этой глупой Иветте?!
Здесь и сейчас Элиза вдруг поняла, зачем ее прятали от Артура. Поняла по его чуть печальным, но таким красивым глазам, по его внимательному взгляду, по ласковой улыбке. Жених не очень-то хотел связать себя с Веттой на всю жизнь. Прочие девушки… он насмотрелся их немало. Наверное, и в тех краях, где он учился, было немало красавиц. Но не таких, как Элиза. Кроме того, она была родственницей Ветты; и родители боялись, что он соблазнится на красивую Элизу… и предпочтет ее, тем самым сдержав слово, данное Ладингтонам, но нарушив обещание Ветте.
Ветта очень хотела замуж. Ей срочно надо было туда!
А Артур, кажется, был тот еще упрямец.
– Вы ушиблись? Вам больно?
До Элизы не сразу дошел смысл его слов. Она смотрела в красивое лицо молодого человека и чувствовала, что еще миг – и коленки у нее подогнутся. Она упадет к его ногам, как очередная жертва, сраженная его ослепительной улыбкой.
«Нет, нет, только не со мной!» – в панике думала Элиза, глядя, как Артур наклоняется и отыскивает ее туфлю.
– Кажется, я растянула лодыжку, – произнесла она кокетливо, сама не понимая, зачем лжет, зачем флиртует. – Поможете мне дойти до скамьи? Я сама не справлюсь…
