— Тебе тоже повезло поссориться со своим ухажёром? — Кристиан был явно намерен поболтать. Хорошо хоть на машине до моего дома ехать было три минуты.
— Не-а, мне повезло больше, у меня его нет, — небрежно бросила я в ответ, в предвкушении того, что очень скоро я избавлюсь от этого платья и заберусь под одеяло.
— А-а-а, ты одна из тех колючек-заучек, начитанный кактус? Невинная роза, покрытая неприступными шипами? Как тебе бал, Золушка? Смотрю, туфли при тебе, значит ни одного шанса принцу?
— Не очень остроумно. Я знаю кто ты такой, Кристиан, и наверное, я даже благодарна за твой порыв подбросить меня, но не могли бы мы помолчать? — я ответила достаточно резко, мне не хотелось, чтобы он подумал, что я крайняя в очереди тех, кто млеет от его улыбки. Не то чтобы он мне не нравился, скорее всего я была равнодушна к тому, кем он был и каким он был. Парни сейчас не входили в мои планы, особенно такие, которые снимали девушек на одну ночь, забывая на утро их имена.
— Короче говоря, ты не хочешь составить мне компанию? — с усмешкой поинтересовался он.
— Какое поразительное ясновидение, — вернула я ему его иронию. — Останови, пожалуйста, вот здесь.
— А как на счёт просто погонять по ночному городу и пообщаться? — даже не думая сбавлять скорость около моего дома, бросил он. — Я не набрасываюсь на девушек, Ханна. Мне нельзя сегодня оставаться одному, да и тебе вряд ли хочется в такой вечер чувствовать себя неудачницей.
— Останови машину, Таффит!!! — от того, как я на него рявкнула можно было оценить моё состояние по десятибалльной шкале на «девять», никогда ещё не ощущала себя такой злой и униженной.
— Ладно, — выдавил он разочарованно, останавливаясь.
Что-то мне помешало выскочить из его машины сломя голову, видимо не зря я столько лет ухаживала на ферме за лошадьми, животные помогли мне развить в себе особенное чутьё. Кристиан хоть и был жеребцом человеческой породы, но с ним определённо что-то творилось.
— Послушай, я никогда не была дружна с Джоанной, но мне почему-то кажется, что такая девушка не могла разбить тебе сердце, вряд ли у неё вообще есть способность его заполнить. Так что не грусти, впереди у тебя ещё много не окученных красоток, — мне показалось, что это именно те слова, которыми можно утешить такого парня.
— О, так ты решила, что я схожу с ума из-за раздора с этой пустышкой? — хитро, я бы даже сказала, по-кошачьи улыбнулся
Кристиан, поймав мой взгляд. — Куча красоток — это конечно очень ободряюще, но боюсь, из-за тебя моя вера всё-таки пошатнулась.
— Тогда, как коллекционер девичьих душ, ты должен знать, что я не пустышка, я не из той категории, я слишком серьёзно воспринимаю любые отношения. Мне даже дружить сложно. Я скорее исключение из правил, к которым ты не привык, поэтому твоя вера не должна спотыкаться об исключения, — мне захотелось улыбнуться, уж больно потешное у него было выражение лица.
— Тебе правда так срочно нужно домой? — его красивые голубые глаза завлекающее заблестели. — Согласен пройтись мимо твоего крыльца раз двадцать туда-сюда, раз уж ты считаешь меня таким социально-опасным типом. Мы могли бы просто поболтать, мне кажется ты забавная. О, я не так выразился, — спохватился он, словно еле сдержавшись, чтобы не схватить меня за руку, потому что мои ноги уже стояли на тротуаре. — Никогда не пытался понять исключения. Можно я тебя хотя бы провожу?
Глава 2
Так как я кивнула — он сразу же меня догнал.
— Живёшь с родителями?
Я не ответила, меня насторожило то, что в доме стояла кромешная тьма, а дверь оказалась незапертой. …Снова это чутьё. Тётя всегда запиралась, и даже если бы она уснула — она бы оставила для меня свет.
— Что-то не так, — прошептала я, замирая на месте, еле дыша, от дико забившегося сердца. Нужно было ринуться туда, узнать в чём дело, но моё тело вдруг перестало меня слушаться. Вместо этого меня начало трясти, словно я внезапно оказалась на жутком холоде.
— Давай я войду первым, — включив на своём телефоне фонарик, Кристиан настороженно направился к двери, и я ухватилась за него, потому что только это помогло мне преодолеть охватившее меня состояние.
В коридоре было пусто. Привычным движением, нащупав выключатель, я включила свет.
— Тётя! — обычно она любила дремать в своём старом кресле-качалке. Я продолжала её звать, даже когда …увидела её в нём. Пугало то, что она не отзывалась. Бледная, с проступившими посиневшими прожилками на лице, глядящая в никуда немигающими глазами. … И совершенно остывшая.
Хотелось что-то закричать, расплакаться, но голос, как и силы резко оставили меня в этом раскачивающемся подо мной мире. Мире, который вдруг потемнел. В нём для меня стало слишком пусто и холодно. К такому никогда невозможно вовремя подготовиться.
Я слышала, как Кристиан куда-то звонил, но сама я не могла оторвать глаз от лица женщины, заменившей мне мать и подругу, единственную мою семью. Когда коронер и люди из похоронной службы упаковывали тело в мешок для трупов, стоявший позади меня Кристиан зачем-то сжал меня за плечи. Теперь его присутствие для меня было каким-то эфемерным, размытым, я смотрела на него, но ничего не видела перед собой.
— Коронер сказал, что смерть наступила естественным путём, — произнёс Кристиан. — Оказывается, твоя тётя была очень больна. Похороны завтра. У тебя есть кто-нибудь ещё из родных? … Ханна? — и только когда он во второй раз потряс меня за плечо, я отрицательно покачала головой.
— Почему так? Почему так? — тихо спросила я у самой себя, закрывая глаза.
Открылась и закрылась дверца холодильника, затем загремели шкафчики на кухне, и снова раздался недовольный голос Кристиана:
— Ни тебе успокоительного, ни спиртного.
— Крис, … ты не мог бы оставить меня одну?
— Знаешь, вообще-то меня сложно обозвать чутким человеком, я скорее эгоист и я всегда ощущаю момент, когда мне пора сваливать. И вот это не тот момент, Ханна. Я побуду здесь. Ненавязчиво, — спокойно и с непоколебимой уверенностью заявил мне Кристиан со взглядом «не утруждайся возмущаться».
От своей потерянности я плохо соображала. Я только слышала, как размеренно тикают часы и ощущала, как в этой тишине расползается пустота. Но только у этой пустоты никак не получалось заполнить пространство вокруг меня полностью — натыкаясь на Кристиана она спадала, как волна об волнорез, пытаясь снова и снова. И это самое ощущение, что в этот нелёгкий момент я не одна — позволило мне держаться. Именно присутствие рядом этого совершенно чужого парня дало мне понять, что я всегда была сильной.
…Мне приснилось, будто я стою в залитой солнцем комнате, а улыбающаяся тётушка Анжела, подводит меня к большому зеркалу, обнимая меня за плечи:
— «Ханна», — ласково говорит она, и её глаза лучатся. — «Ступай туда, куда хочешь, будь с тем, с кем хочешь, добивайся желаемого, но обязательно, и это важно — прислушивайся к своему внутреннему голосу, он идёт из глубины, той глубины, которую я так и не успела тебе раскрыть. Поэтому вот тебе моя последняя воля — распахни свои глаза, свою душу, свой разум. Позволь живым узнать тебя, отыщи того, кто приручит твоё сердце и вверь ему свою жизнь. Ни дня больше не оставайся в одиночестве».
Возможно, в свете произошедшего — протягивающий мне утром дымящуюся чашку Кристиан Таффит уже не выглядел так сюрреалистично, но это происходило именно со мной. Скоропостижно скончавшийся единственный родной человек, предстоящие похороны, туманное будущее и чужой парень, сваривший мне кофе.
— Почему ты всё ещё здесь, Кристиан? Я, конечно, тебе очень благодарна за поддержку, но это не твоя забота. Так сложилось, что вчера ты оказался рядом, но я не в состоянии быть тебе настолько обязанной…
— Ага, — перебил он меня, не дав договорить. — Сейчас начнёшь гордо пыжиться и, чего доброго, заденешь мою мнительную натуру. Даже мне очевидно, что человек не может оставаться один в такой момент. Думай что хочешь, но для меня это знаменательно — твоя тётя словно передала тебя мне, вверив в мою заботу, — и не дав прорваться моему возмущению, добавил уже без иронии. — Там тебя ждут из адвокатской конторы. У Анжелы было составлено завещание со строгими рекомендациями на счёт похорон.
