на радостное воодушевление, видимо подумала об очередной игре для добычи своего урожая. — Ну как знаешь. А-то жены миллиардеров, знаменитостей и министров выстраиваются в очередь за моим оргазмом. И цена, знаешь ли, немаленькая.
Она обиженно поджала свои пухлые губы, закидывая упавшую на глаза прядь волос, которая тёмной трещинкой разбивала её светлый лик. Эльмира подошла к окошку приемщицы и стала доставать свои бутылочки — целых шесть штук. Четыре из них имели этикетки розового цвета, остальные — синего. А это значит, либо кто-то из мужчин не смог прийти к логическому финалу, что могло произойти при повторной попытке сбора, либо в одном из актов участвовала женщина.
Я не против однополых отношений, главное, чтобы меня не втягивали в свою секту, философию… или что у них там? К тому же это я могу создавать кружок для фригидных неудачников, и убью сразу несколько зайцев. И если кто-то примет в этом участие, то зрелище, конечно, будет печальное, а я стараюсь не заниматься сбором печали, тем более в большом количестве, поэтому этого никогда не бывать.
— Хорошего урожая, — поприветствовала приёмщица Эльвиру из-за перегородки и протянула ей бланк для сдачи отчета.
— И мне, пожалуйста, — поспешила я, чтобы не тратить время зря.
— Да, конечно, — услышала я в ответ, заметив настороженные всполохи, проскользнувшие из окошка склада, но свой бланк получила.
Не видя смысла заострять внимание на эмоциях окружающих людей, приступила к заполнению бланка. В общей сложности, мне удалось собрать двадцать три ингредиента за три дня. Не было желания сидеть дома и как-то не заметила, что нахватала то тут, то там, всего понемножку.
Эльмира не успела сдать свой урожай, как отвлеклась на входящий звонок.
— Да, котик, — сладким голосом протянула она, расцветая радостным предвкушением.
Рука аж сама собой потянулась в её сторону, благо, она была ко мне спиной и не заметила, как я её общипала. Быстро закинув полученную эмоцию в бутылочку, а ту в свою опустевшую сумку, решила, что сдам её со следующим отчетом.
Приёмщица, протянув руку через окошко, аккуратно дотронулась до рукава меховой шубки Эльвиры, привлекая её внимание. Наша жрица эмоций гневно свела брови, но не отрываясь от телефонного разговора, расписалась в указанном месте и покинула помещение.
Хорошо, что Эльвира не закатила скандала, а она в этом мастерица. Оказаться в такой опасной близости с разъяренной женщиной — малое удовольствие, даже для того, кто чувствует эмоции, но не пропускает их через себя.
Сдала свой урожай. Приёмщица оказалась новенькой. Она старательно не давала мне себя разглядеть через маленькое окошко в двери склада, что показалось странным, но я списала всё на любовь нашего «дружного» коллектива распускать обо мне слухи.
Покончив с бюрократией, направилась в следующую комнату по коридору, здесь был центр нашей организации: пять столов, расположенные по кругу вдоль стен, съедали почти все пространство. Слева от входа находилось место секретаря, а тут же напротив — дверь к директору.
— Хорошего урожая, — поприветствовала секретарша. — Ты за премией?
Я напрягла свой мозг, пытаясь вспомнить текущую дату. Когда живешь, думая о днях недели, более точные ориентиры как-то не задерживаются в голове.
Секретарша с нервными всполохами в ауре стала рыскать в ящике своего стола, пытаясь не смотреть мне в глаза. Видимо она так и не привыкла к моему безэмоциональному взгляду. Да я даже брови не свела, словно нахмурившись, чтобы обозначить сложный мыслительный процесс в своей голове. Ну просто монстр. Нет правильнее — робот. Слава богу, хоть моргать нормально не разучилась, а то бы вводила людей в ступор, шок и ужас еще и этим.
— Распишись здесь, — указала она мне на нужное место в её отчетной книге.
Сделано.
Секретарь протянула конверт с моим именем, я приняла его и убрала во внутренний карман своей сумки. Пересчитаю дома, а то недовольство сидящих здесь менеджеров худший аккомпанемент для данного действа. Они-то жопу рвут, чтобы добиться нормальной зарплаты, а я как сборщик нехило получаю, да еще и премии мне каждый месяц выдают.
— У себя? — спросила я секретаря, указывая на дверь директора.
— Д-да, — неуверенно выдавила она, видимо, не зная точно как поступить.
Всех подряд к начальству будешь пускать — получишь нагоняй, а мне запретишь пройти… вероятно, жди беды. Вытяну душу! Превращу в бесчувственную куклу! Или, может, уже новые байки распускают?.. Не знаю и узнавать не планирую.
— Он говорит по телефону, — тихим голосом сообщила девушка.
— Мне назначено, — решила её успокоить, хотя чувствую — не получилось, из-за слишком резкой подачи, а без нужной эмоциональной окраски слова вышли со зловещим подтекстом.
Не стала думать об этом, а просто открыла дверь в кабинет директора и молча вошла.
Вэн Бардбанш организовал свою организацию чуть ли не в первый же день принятия законопроекта, регулирующего деятельность сборщиков эмоций, а также переработку и сбыт предоставляемых ими ингредиентов. Организация за последние два года значительно увеличилась, но продолжала ютиться на небольшой территории бывшего магазина.
Он действительно говорил с кем-то по телефону, причем стоя. Увидев меня, Вэн приветственно кивнул. Я устроилась на стул перед его столом и уставилась в пол, чтобы не отвлекать своим пустым, а порой остекленевшим взглядом. Вся мебель в его небольшом кабинете была сдвинута к левой стене, а справа находилась дверь прямо на склад. Раньше он сам принимал урожаи, а теперь у него предостаточно другой работы.
Вэн был старше меня на пять лет, и выглядел отлично, несмотря на то что у него не хватало времени на себя. Свои черные волосы он тщательно зачесывал назад, а очки в тонкой оправе не скрывали пронзительно голубых глаз.
Он закончил разговор, сел за стол и отложил телефонную трубку. Видимо, общался с кем-то важным, раз разнервничался настолько, что встал — как не странно прозвучит, но это его успокаивало.
— Вызывал, — напомнила я, пытаясь таким образом извиниться за то, что ворвалась без приглашения и предварительного согласования через секретаря.
— Да. — Его тонкие губы изобразили очень радушную улыбку, а сам Вэн источал лёгкое удовлетворение. — Многие конторы, которые занимаются сбором почти столько же времени сколько и мы, все больше и больше интересуются причиной столь высоких
