— Эй! Ты меня слышишь?
Плач стих, и слышалось только сопение.
— Ты там один?
В ответ тишина. Настолько мал, что не может говорить?
— Ты потерялся? Как мне зайти в дом? — зачастила я, в попытке успокоить ребенка. Пусть слышит голос, это должно его немного ободрить. Услышала возню внутри, но рассмотреть по-прежнему ничего не выходило.
— Я тебе помогу.
— Sa shan molrongi [1],- сквозь шмыганье носом, хриплым от слез голосом произнес мальчик. Только я ничего не поняла. Язык оказался мне определенно не знаком.
— Ты не говоришь по-русски? — знаю, глупо, но все равно спросила.
Ладно, если нет явного входа, значит должен быть потайной. Например, лаз. В полу. Я начала ползать по земле в поисках прохода, может, вход в подвал, не обращая внимания на боль в руках, я шарила и шарила по земле, ползая вокруг дома, старательно разгребая опавшие листья, мелкие веточки и прочий природный мусор. Да! Вот он проход! Забит досками. Быстро очистила пространство вокруг, теперь самое тяжелое — нужно оторвать хотя бы одну. Ну, давай же, поддавайся! Ну же, нуу! Да! Получилось. Правда, я отлетела с этой доской на метр назад, разодрав спину. Но это мелочи, теперь я могу попасть внутрь. Отверстие оказалось очень узким для меня, но оторвать даже одну доску было настолько трудно, что возиться с еще одной не стала. Кряхтя, и, конечно, ободрав все, что не ободрала раньше, я влезла внутрь. По лазу высотой не больше метра пробралась вперед. Последнее препятствие — люк наверх. На грязном земляном полу, усыпанном барахлом, лежал мальчик лет шести. Руки и ноги связаны. Вид изможденный. Увидев меня, он немного отпрянул, очевидно испугавшись. Плакать перестал, только смотрел все более настороженно.
— Не знаю, как ты сюда попал, но меня тебе бояться не нужно.
Приблизившись, подняла мальчика на руки и подошла к отверстию в полу. Нет, так не спуститься, нужно его развязать. Как бы не хотелось убраться отсюда поскорее, придется потратить на это время.
— Vohor tyi? [2]
— Извини, дружок, я тебя не понимаю, — улыбнулась как можно мягче.
Так, что мы имеем? Нож остался в корзине с грибами. А без него эти чертовы узлы никак не поддаются! Ощущение, что они будто сильнее затягиваются, сколько я ни стараюсь их развязать. Еще и веревка жутко колючая. Ободрала руки в кровь, и она стала попадать на веревки, окрашивая в грязно-красный цвет. Провозилась довольно долго, так что путы уже буквально пропитались моей кровью, и теперь будто бы стали поддаваться. Помогая себе зубами, смогла развязать один узел на ногах. Дальше дело пошло, и не прошло и пары минут, как ноги мальчика были свободны. Решила, что важнее убраться отсюда подальше, а руки можно развязать и в другом месте.
— Нам нужно уходить отсюда, — глядя ему в глаза, медленно проговорила я, — ты меня понимаешь?
В ответ мальчик лишь покачал головой. Все это время он настороженно следил за моими действиями.
Так. Понятно, что ничего не понятно.
— Я прыгаю первая, — знаками дублирую то, что говорю, вроде понимает, — потом ты.
Кивок.
Спрыгнула вниз и приготовилась ловить. Мальчик просто свалился мне в руки. Ох! Встав и снова поддерживая его, пошли по туннелю и вскоре выбрались наружу. Тратить время на маскировку открытого лаза не стала. Мальчик слаб, еле держится на ногах, нужно уйти как можно дальше отсюда. Нести его я не смогу, у самой сил не осталось. Пока я действовала под действием огромных доз адреналина в крови. Не хотелось в этом признаваться, но было очень страшно.
Мы стали углубляться в лес. Я постоянно прислушивалась. Но вокруг стояла тишина, не слышно ни птиц, ни зверей. Когда мне показалось, что отошли мы уже довольно далеко, решила закончить с веревками, которыми все еще были связаны руки паренька и, заодно, немного передохнуть. Мы сели под деревом. Уф. Сил катастрофически мало. Я снова долго провозилась с путами, но, наконец, узлы поддались. Веревку бросать не рискнула и спрятала ее в карман. Не хочу оставлять следы. Мальчик бессильно склонил голову, он не разговаривал, наверняка, просто на грани. Это же ребенок. Сколько он пролежал на сырой земле в этом сарае? Что за нелюди могли так поступить?
— Нужно двигаться дальше. Здесь нас легко найти. Ты можешь идти? Еще хотя бы немного? — знаками изобразила движение вперед.
Он кивнул, даже не пытаясь говорить.
И мы снова двинулись в путь. Шли около часа, когда мальчик стал заваливаться. Стало очевидно, что больше он идти не может. Но оставаться в лесу с ребенком, который неизвестно сколько без еды и воды нельзя. Это слишком опасно. Взвалила его на спину и пошла дальше. Правда, очень медленно, но остановиться — значит умереть. Таким образом, прошло еще около часа, когда я услышала самый прекрасный звук на тот момент. Журчание воды! Очень скоро заметила небольшой ручей. Осторожно сняв ребенка со спины и прислонив к дереву, я подошла к ручью. Напилась сама, умылась и даже немного облилась холодной водой. Живот снова громко дал о себе знать, но сил прибавилось. Так, теперь нужно напоить ребенка. Как же это сделать? Самый простой способ — отнести воду в ладошках. Да, много так не унесешь, но это лучше, чем ничего. Мальчик был практически без сознания. Я постаралась влить ему хоть немного воды. Потом решила осмотреться вокруг. Недалеко от ручья заметила дерево с большими плотными листьями. Оторвав один, скрутила его немного. Да, пожалуй, так будет лучше. С помощью листа мне удалось донести мальчику больше воды и напоить его. Застонал, но в себя не пришел. Осматриваясь вокруг, я заметила куст каких-то ягод. Что же это за растение? Очень странно, природа вокруг неузнаваемо изменилась. Идя с ребенком, мне было как-то не до окружающей природы, и на деревья я внимания не обращала. Совсем. А вот теперь осмотрелась.
Вокруг растут высокие деревья с толстыми ровными стволами. Листья крупные, ветки начинаются далеко от земли и только на самых молодых можно достать до нижних веток. Изредка встречаются деревья поменьше с мелкими яркими листочками. Кусты с ягодами, что я приметила, притаились в тени одного из исполинов. Рискнула попробовать одну ягодку, оказалась кисло-сладкой с приятным запахом. Яркого желтого цвета, абсолютно незнакомого вида. Тут стоит уточнить, что я совсем не биолог, и если незнакомо мне, то совсем не значит, что это странно. Собрала все ягоды, какие смогла достать все на тот же лист. Часть съела сама, остальное отложила. Для ребенка. Да, я рисковала, ягоды могли оказаться несъедобными. Но умереть от голода ничуть не лучше. Уже отходя от куста, заметила скопление веточек. О! Да это же гнездо, и там лежало пять небольших яиц. Ура! Настоящая удача. Я позволила себе выпить два яйца, остальные тоже отложила для ребенка. Ураган в животе утихать не собирался. Я прилегла рядом с малышом, обняла его и заснула.
Проснулась, когда солнце было уже высоко в небе. Ребенок по-прежнему не пришел в себя. И это пугало. Что, если все напрасно и мне не удастся его спасти? Я села рядом и провела рукой по его волосам. Только сейчас у меня появилась возможность, не спеша его рассмотреть. Внешность мальчика удивила. Начать с явно окрашенных волос яркого рубинового цвета. Пряди разной длины, самые короткие заканчивались над ушами, а самые длинные спускались до лопаток. Создавалось впечатление, что ему обрезали волосы постепенно и, похоже, что ножом. Бедный, сколько же ты натерпелся! Да и одежда довольно странная. Не видно швов, будто их вовсе нет. Сейчас вся в пыли, грязи и местами порвана, но все равно не выглядит дешево. Бриджи и длинная туника до колен, имеющая разрезы с двух сторон по бокам. Материал необычный, очень приятный на ощупь, мягкий. Похоже на очень тонкую кожу. Цвет лица и незакрытых участков тела ребенка смуглый, как если бы он проводил много времени на солнце. Черты тонкие, правильные. "Вырастет и разобьет не одно сердце", — подумалось мне. Почувствовала нежность по отношению к этому мальчику, как к младшему брату, о котором всегда мечтала. А еще страх, что не смогу ему помочь. Я снова обняла его, прижавшись всем телом, обвив ногами и руками. Так стало обидно, что невинный ребенок может погибнуть, захотелось защитить его от всех бед. Безумно уставшая, голодная, вымотанная почти до предела, я не знала, как помочь. Ребенку нужно в больницу и срочно. А я даже из леса его вывести не могу! Прижав мальчика к груди, мне оставалось только молиться о нашем спасении. Представила, как наполняю его своими силами, теми, что остались. В тот момент, вероятно, я готова была отдать ему все силы до капли, только бы он выжил. Если бы это только было возможно. Некоторое время просто лежала и молилась. А еще думала. Нести его больше не могу, если он не придет в себя, мы оба погибнем, потому что бросить ребенка в лесу и уйти, нет, я не уйду! Внезапно почувствовала сильную слабость и головокружение, перед глазами потемнело. Показалось, что из меня будто уходит жизнь. Но одновременно с этим мальчик пошевелился и открыл глаза.
