Монашка посерела, губы у нее затряслись.
— Я же не знала, — прошептала она. — Вас нашли в переулке… без сознания… В странной одежде… простите, госпожа!
— В переулке? — растерялась Вера. — Похоже, меня ограбили! Как я могла туда попасть? А мой рюкзак?
— Сумка ваша нетронутая, — быстро сказала тетка. — А штаны, простите… Не положено девице в штанах, даже если магу.
Магу?
Вера икнула и потрогала голову. На лбу огромная шишка. Точно! Она бредит. У нее галлюцинации.
— Так, а где я вообще?
— В больнице святого Велиссия, — просветила ее тетка.
— О-бал-деть, — сказала Вера, легла обратно в постель и закрыла глаза. — Бред какой-то.
— Знали бы вы, что вы из магиков, отвезли в Пантелея, — пожала плечами монашка. — Или вовсе домой. Так вы ж без сознания были. И без плаща. Наверное, украли плащ-то. Может, послать кого-то к вашей родне?
— Нет уж, не надо, — вздохнула Вера. — Ничего страшного не произошло. Ни к чему их тревожить. Я взрослая самодостаточная женщина, справлюсь сама.
— Магики… — шелестом донеслось до нее. — Ненормальные.
Спать не хотелось. Глаза упорно открывались обратно. Девушка все же огляделась по сторонам. Да куда она попала-то?
Небольшой зал, заставленный койками, живо напомнил Вере пионерский лагерь. Раз, два, три… шестнадцать. Палата на шестнадцать человек? Сомнительно.
Кроме Веры, здесь были еще две, кажется, женщины. Лежали они очень тихо. Может, и мертвые уже, кто их знает. Во всяком случае, не шевелятся. Криповенько.
Узкие стрельчатые окна, неровно окрашенные стены, непонятной конструкции светильники под потолком — все это навевало мысль о каком-то занюханном средневековье, но Вера скорее готова была поверить в бред от травмы головы, чем в перемещение во времени.
Главное, что с ее телом всё было в норме: руки-ноги на месте и маникюр тоже. Пара колец пропала точно так же, как и серьги. Обидно, досадно, но ладно. Лучше бы жир с задницы пропал. Вера вообще-то всегда была собой довольна, но после расставания с женихом (вообще-то они даже кольца купили, но потом Сереженька передумал, оттого и был послан в пешее эротическое) она страстно возлюбила сладкое. Импортозамещение, ага. Заесть проблемы. Заела. Ни в одно платье не влезала. Единственные джинсы, которые сходились, выпросила у подруги. Они и в самом деле были дорогущие, Дашка когда-то привезла их из Италии, и оттого их утеря была просто трагедией.
Оставалось надеяться, что с лицом тоже было все в порядке, ну, кроме шишки, конечно. Полежала еще, зажмурившись. Сейчас, сейчас. Она проснется — и увидит вокруг себя свою съемную квартирку. Или, на худой конец, белый больничный потолок с лампами дневного света.
— Госпожа магика, — робко позвала ее монашка. — Вот вещи ваши.
Твою дивизию! Не вышло. Окружающая действительность никуда не делась, да еще тетка эта нудила над ухом что-то вроде «только не надо никаких жалоб в департамент». Вере пришлось подниматься. Голова все еще кружилась, но при виде вещей как-то даже полегчало! Особенно когда сережки отдали. Вера их сразу в уши вставила. Кольцо, правда, одно пропало, но скандалить она не стала. Лифчик вернули, юбку на шнуровке в стиле эко-бохо взамен уничтоженных богопротивных штанов выдали, неплохая, кстати юбка, почти новая. Девушка быстро переоделась, проверила содержимое рюкзака и предпочла из этой богадельни смыться, пока тетка не поняла, что никакая она не магичка и дяди в департаменте у нее не имеется.
Монашка проводила ее до выхода — видимо, решила лично убедиться, что Вера покинула эту обитель. Женщины на соседних койках, к слову, не пошевелились даже. Точно покойницы. Или опоили их. Хотя в целом больничка, наверное, неплохая. Да, потолки облупленные, зато чисто кругом, полы мытые, окна сверкают. Где моют — там и за больными следят, так считала девушка. Ну, и тараканов, наверное, не имеется. И вообще — спасибо, что подобрали, а не в подворотне бросили на радость бродячим собакам и бомжам.
Вышла на улицу, окинула взглядом здание. Высокое, похожее на польский костел. С элементами готики, ага. Из красного кирпича. Вроде и знакомым кажется, но в их городе такого точно нет. Куда ж ее занесло-то? Надо, наверное, оглядеться. Прошла по улице, вертя головой. Вернулась обратно к «костелу». Табличек на домах нет, светофоров нет, асфальта нет!
Вот асфальт — это самое стремное. Мостовая здесь булыжная. А когда уж повозка с лошадьми мимо нее процокала, Вера страшно перепугалась. Ситуация явно вышла из-под контроля.
Вообще-то Вера любила путешествовать. Она ведь много где побывала: объездила Россию, Беларусь, бывала в Чехии, Польше и Эстонии. Но этот город она совершенно точно никогда не видела.
«Здорово же я головой приложилась, — мрачно размышляла она, сидя на лавочке возле красивого круглого фонтана. — Такого средневековья на планете Земля точно нет». Возможно, где-то в Африке люди еще живут без электричества, автомобилей и асфальтовых дорог, но здесь явно не Африка. Во-первых, архитектура все же европейская. Во-вторых, климат. К вечеру ощутимо похолодало. Длинные синие тени от чугунных фонарей ложились на неровную брусчатку, расчерчивая небольшой скверик полосами. Куда идти, девушка не представляла. Местных денег у нее не было. Хорошо еще, что язык она понимала — как и почему, не ясно. Говорили здесь явно не по-русски, не по-английски и не по-немецки. Французским говором тоже не пахло. Но ведь понимала же! Впрочем, от удара по голове и не такое причудится.
Ночевать на лавочке в сквере было страшно. Даже на родине она бы не рискнула, а уж в незнакомом городе — и подавно. Искать гостиницу без денег — мероприятие сомнительное. Ломбард — вот что ей нужно. Из ценных вещей — только сережки, кольцо и цепочка с крестиком. Вот только обманут ее — и что дальше?
А были ли здесь храмы? Во всех религиях храм — это место, где можно попросить о помощи. Опять же, исключая Африку. Там тебя и сожрать могут, наверное. Вера осмотрелась и, заметив благообразную старушку в широкополой шляпке (похожа на какую-то давнюю знакомую, вспомнить бы, на кого), подняла вдруг показавшуюся очень тяжелой задницу с лавочки и подошла к ней.
— Добрая госпожа (что она несет?), не подскажите ли, где я могу совершить молитву в вашем славном городе? — Вера сама скромность и благочестие.
— А кому ты поклоняешься, деточка? Астильде милостивой, а может, Шхеру?
— Пожалуй, Астильде, — подумав, сказала Вера. По ее мнению, женщина-божество должна была быть более милосердна.
— Правильный выбор. Тогда тебе нужно свернуть на улицу Кожевников и прямо в сторону ратуши. Ее башню издалека видно, не ошибешься. По правую руку возле ратуши и будет нужный храм.
— Благодарю, — церемонно наклонила голову Вера и, закинув рюкзак на плечо, отправилась в нужном направлении.
Высокую белую башню она действительно заметила сразу. Идти недолго, но сложно — со всех сторон доносятся соблазнительные запахи. Пахнет горячим хлебом, жареным луком и еще чем-то приторно-сладким. Не евшая с утра девушка сглатывала слюну.
Храм был похож на храм — не ошибешься. Невысокое белое строение с двумя острыми башенками и высокими, метра три, резными дверями обнесено чисто символическим забором с тяжелой мраморной аркой в виде сложенных рук. Если это не храм — то Вера съест свой носок, тем более, кушать очень хочется. Девушка никогда не считала себя верующей, но сейчас она коротко помолилась своему, земному Богу: «Господи, спаси и сохрани», и смело шагнула в арку.
Глава 2. Новые впечатления
Небо не обрушилось на землю, сигнализация не взвыла и молнией ее не стукнуло. Вера подошла к высоким дверям, подергала за ручку — заперто. Ну да, ночь почти. Решила обойти здание кругом, вдруг да найдет кого живого.
За храмиком был небольшой сад, красивый, ухоженный, в беседке горел фонарь и кто-то играл на чем-то струнном. Красиво, надо признать, играл, нежно — волшебство какое-то. Вера нерешительно потопталась на свежей травке, откашлялась. Как еще обратить на себя внимание, она не знала, не кричать же ей, в самом деле? Музыка стихла.
