без особого удивления посмотрела на Мико и ничего не сказала.
— Госпожа Го просила прийти в облачную комнату, — выдавила Мико, протягивая сямисэн.
Року хмыкнула, взяла сямисэн и, переступив через Мико, засеменила в сторону лестницы.
Мико закрыла глаза и обмякла, ожидая, пока мир перестанет вращаться. На этаже ойран она была в относительной безопасности — гости и стражи сюда были не вхожи. Отлично, значит, есть время ещё раз подумать, как она будет выбираться.
Мико представила карту. За все эти месяцы она нашла три коридора, которые никогда не меняли своего положения и все они вели в покои госпожи Рей — огромное крыло в восточной части рёкана. Там Мико иногда мыла полы вместе с другими служанками и приметила выход в сад. Куда её выведет сад, Мико не знала, но лучшего варианта у неё не было. Ни одна из дверей рёкана не вела на улицу, по крайней мере для служанок. За три месяца Мико ни разу не покидала стены рёкана. Пыталась вылезти в окно, но те были защищены волшебством, и невидимая преграда удерживала лучше любых решёток. Возможно, защищён и сад, но Мико не могла задерживаться с рёкане дольше. Драгоценное время утекало сквозь пальцы, пока она драила купальни и носила ёкаям ужины.
Мико поднялась на ноги и прислушалась. В коридоре было тихо: все ойран разошлись развлекать гостей. После захода солнца рёкан наполнялся ёкаями, а к полуночи госпожа Рей навещала самых важных из них. Мико выглянула в окно — луна была высоко — надо торопиться.
Она юркнула в ближайший коридор — на лестницу для служанок, стараясь не дрожать от страха. Если стража поймает её на побеге, в лучшем случае госпожа Рей её убьёт, в худшем — отдаст на развлечение кому-то из гостей.
В этот раз лестница вывела Мико куда надо, в один из неисчезающих коридоров. У Мико, которая ничего не ела с самого утра, рот наполнился слюной, а живот свело от обилия ароматов с кухни, что пряталась за поворотом. Две человекоподобные жабы в синих хантэнах тащили на блюде огромную рыбину. Следом торопились три служанки с подносами. Мико вжалась в стену, стараясь не привлекать внимания. Сегодня она уже один раз не добралась до цели — её перехватили жабы-смотрители и велели отнести ужин гостю госпожи Го. Больше этого повториться не должно.
Дождавшись, пока коридор опустеет, Мико побежала прочь от кухни, стараясь ступать как можно тише. Выглянула из-за угла, оценивая обстановку. Как она и помнила, у входа в крыло госпожи Рей сидели две жабы-стража и играли в карты. Отлично, позволяют себе вольности, значит, госпожи в покоях ещё нет.
Мико запустила руку за пазуху и вытащила мешочек, полный жирных зелёных кузнечиков, который днём стащила с кухни. Высыпала кузнечиков на пол и спряталась за ближайшей дверью. Кузнечики, оказавшись на воле, застрекотали.
— Ты слышишь? — сказал один стражник другому. И Мико живо представила, как вытянулась его тупая жабья морда, а выпученные глаза завращались в орбитах.
— Ага.
— Опять с кухни сбежали?
— Видать.
Стражи зашлёпали по полу огромными лапами, а Мико направилась к другой двери, что должна была вывести её из комнаты с другой стороны коридора, у самого входа в крыло госпожи Рей.
Стражники за углом чавкали кузнечиками, и Мико бесшумно проскользнула за дверь, а потом и в покои госпожи. Замерла на мгновение, выдохнула и размяла холодные дрожащие руки. Вокруг было темно и тихо. Комнату, разделённую несколькими скользящими дверями, заливал серебристый лунный свет, очерчивая несколько расписных ширм, стол, заваленный свитками и широкую кровать на невысоком пьедестале. Мико замерла. Свет лился из распахнутой двери, за которой раскинулся сад.
Мико сделала шаг навстречу свободе. За спиной что-то зашуршало. Мико оглянулась, готовая сражаться за свою жизнь, но ничего не увидела — только ещё одну пустую комнату.
Нельзя мешкать. Мико побежала. В последний миг она испугалась, что сейчас врежется в ту же невидимую преграду, что защищала окна, но это не произошло. Мико вылетела на улицу и её тут же укутало весенним ветром и сладким запахом цветущей сливы. Босые ноги коснулись мягкой травы. Несколько мгновений Мико так и стояла, не в силах поверить, что у неё получилось. Так легко и просто.
Она любовалась белыми цветками слив, лунной дорожкой на глади пруда, в котором блестели спины золотых карпов, и решала, в какую сторону лучше направиться. Но тут из окна верхнего этажа послышался крик.
— Служанка покинула дом! Служанка покинула дом! Найти её!
Мико рванула с места. Сердце бешено забилось и подпрыгнуло к самому горлу. Как они узнали? За стуком сердца Мико не слышала, гонятся ли за ней, а страх не давал оглянуться. Она просто неслась сломя голову между деревьями, в надежде, что сад вот-вот закончится и она сумеет затеряться. Только вот где затеряться? Мико не представляла, что лежит за пределами сада. Город? Лес? Море? Пустота?
Из-за деревьев впереди появились два стража с копьями.
— Ищи её!
— Сам ищи!
— Тогда я первый её копьём проткну!
— Нет, я!
Занятые спором, они чудом не заметили Мико, и она резко развернулась, в надежде скрыться от них за большим, поросшим мхом валуном. Но тут кто-то схватил её поперёк талии и потащил в противоположную сторону — в заросли кустарника. Мико хотела закричать, но ей тут же зажали рот. Не думая, она изо всех сил укусила руку, хватка ослабла, Мико дёрнулась, но её ударили под колени, повалили и вдавили в землю с такой силой, что Мико едва могла дышать.
— А вот и беглянка, — чёрные глаза пленителя хищно блестели, а губы растянулись в оскале.
Мико похолодела. Лучше бы стражники закололи её копьями. Случилось худшее из возможного — Мико попала в лапы голодного гостя.
====== Глава 2. Латунный журавль и семь цепей ======
Это был тот самый черноглазый мужчина, что Мико видела за спиной госпожи Рей. Мико забрыкалась, но ёкай всем телом навалился на её, не позволяя не то что вырваться — вдохнуть. Блеснули белые, нечеловечески длинные клыки, и длинный влажный язык обжёг Мико щёку. Она бы закричала от ужаса, если бы рука ёкая не зажимала ей рот. Мико предприняла ещё одну отчаянную попытку дёрнуться или хотя бы отвернуться от клыков, которые вот-вот вонзятся в её шею.
— Лежи тихо, и всё закончится быстро, — шепот ёкая защекотал ухо, и его язык прильнул к шее Мико, там, где пульсировала артерия.
