Мысленно прокляв наглеца, Молли пошла на кухню и налила в чашку кипятка. Ее мысли лихорадочно метались, и она не могла толком осмыслить ни одну их них. Одно ей было точно ясно — ее приняли за Мэри. Но что могло понадобиться аристократу, от такой как Мэри? Бедной женщины, от которой все отвернулись, когда узнали, что она связана с колдовством?
Вернувшись в гостиную, Молли с удивлением обнаружила, что гость крепко спит. За окном полыхнула молния, выхватив вспышкой его лицо. Оно было спокойным, расслабленным. Дышал тихо, ровно. Она поставила чашку на столик. Посмотрела на лужи возле его ботинок. Подумала, что скорее всего завтра он встанет с насморком и мигренью. Взгляд задержался на бумагах, что он привез. Молли робко потянулась к ним и тут же в испуге отпрянула. Что, если это ловушка? Посмотрела на спящего мужчину, который завалился на бок, словно сломанный манекен. Втянув в себя воздух, схватила документы и сев на краешек кресла, стала читать.
Если опустить все сложные формулировки, которые так любили адвокаты, то весь смысл сводился к тому, что лорд Клод Аверрилл нанимал Мэри Грин в качестве няни для своего больного сына. В ее обязанности входит неотступно находиться подле ребенка и оказывать ему медицинскую помощь. Когда ребенок выздоровеет, она получит триста тысяч санов. Что будет с ней. если ребенок не поправиться, не указывалось. И, конечно, она должна сохранять конфиденциальность и ни при каких условиях не должна разглашать условия сделки и работу, которую выполняла. Это показалось ей немного странным, хотя у аристократов, наверное, много врагов и они опасаются ненужных слухов.
— Триста тысяч! — прошептала Молли и закусила губу. Этих денег хватило бы, чтобы расплатиться с долгами и начать свое дело. А еще переехать в другой город и купить небольшой домик. Ее сердце забилось чаще. Если она солжет, у нее появиться шанс на новую жизнь. Ведь Мэри эта возможность уже не нужна, правда? А ей бы она очень пригодилась! Тем более, что ухаживать за больными она умеет, опыт сиделки у нее богатый. Да и в болезнях хорошо разбирается, за столькими пациентами следила. Доктора считали, что у нее есть талант к медицине, но она так устала от смерти и страданий, что больше не желала служить в госпиталях.
Молли снова перечитала бумаги, ища в них какой-нибудь подвох. Ей не хотелось ошибиться и всю жизнь мучить себя, напоминая, какой она была наивной дурочкой. Сможет ли она прикинуться Мэри? Знал ли кто-то в доме лорда ее лично? Что, если ее обман сразу раскроется и ее за это отправят в тюрьму, как обманщицу? Она ведь еще не знает, как умерла Мэри. А вдруг…
Снова посмотрев на спящего, Молли вдруг поняла, почему его лицо ей знакомо. Она видела его фотографию в газете. Лорд Аверилл был замешен в скандал, связанный с каким-то его родственником. Деталей она уже не помнила, но ту ситуацию долго смаковали журналисты. Перед глазами словно воочию всплыли заголовки «Падение семьи Авериллов». «Если ты брат лорда, то все можно?». «Талант Аверилла облачен в порок?». А потом все словно забыли об этой истории, будто она и не происходила никогда.
Очередной раскат грома сотряс землю и заставил Молли вздрогнуть. Свет мигнул и погас. И лишь новая молния на долю секунды озарила дом. Девушка положила договор на стол и встала. Ее взгляд упал на плащ гостя. Мысль проверить его карманы пришла мгновенно и показалась очень правильной. Она покусала нижнюю губу и осторожно потянулась к вещи, которая стоила три ее зарплаты. Пальцы нырнули в карман, и девушка ощутила разочарование. Там было пусто. Проверка второго кармана дала такой же результат.
Молли покосилась на спящего мужчину. Прислушалась к его дыханию. Вроде бы действительно спит, не притворяется. Она опасливо приблизилась к нему и медленно склонилась над спящим. Ее сердце билось так громко, что ей стало страшно, что этот стук разбудит гостя. Стараясь лишний раз не дышать, она потянулась к карману его пиджака, откуда он вытащил договор. Мягко скользнула в него пальцами и ухватившись за острый прямоугольник, вытащила синюю карточку с фотографией. Разрешение водить автомобиль на имя Клода Аверилла. Она посмотрела на мужчину, потом на документ. Значит, его зовут Клод. Вернув разрешение обратно, она позволила себе шумно вздохнуть.
Молли подошла к шкафу и достала оттуда два шершавых пледа. Одним укрыла гостя. В другой завернулась сама и устроилась в кресле. У нее было несколько часов, чтобы все обдумать и принять решение. Но когда тело согрелось, девушку начало клонить в сон, и сама того не желая, уснула.
Молли проснулась от головной боли. Тело затекло от неудобной позы, и она не могла шевельнуться. С трудом разлепив глаза, она увидела мужчину, напротив. Он пристально рассматривал ее и не отвел взгляд даже увидев, что она проснулась. Это насторожило ее. Что, если он понял, что она не Мэри? Хотя она ведь не утверждала, что является ей.
— Доброе утро, — хмуро поздоровался с ней мужчина.
— Как вы узнали обо мне? — спросила Молли, осторожно выбираясь из своего кокона. Ей нужно было как-то прощупать почву, понять, почему выбрали именно Мэри.
— Мне рассказал наш садовник, — помолчав, сказал мужчина. — Когда-то вы вылечили его сына, и он подумал, что сможете помочь и моему. Вы же понимаете, что ситуация сложная… Иначе бы я никогда в жизни не посмел обратиться к колдунье.
— И правда серьезный шаг, — прошептала Молли. Мужчина выпрямился и протянул ей руку, чтобы помочь выбраться из кресла. Помедлив, она позволила ему помочь. Пальцы у него были теплые, мягкие. С аккуратным маникюром. Ей даже стало неловко, что ее руки не так ухожены, как его.
— Генри умирает. Я хочу знать, что сделал для своего ребенка все возможное, чтобы его спасти.
— Даже преступить закон, — машинально проговорила Молли. За обращение к колдунье могли отправить в тюрьму. Магия уже давно была вне закона. Колдуньи скрывались, но все равно продолжали оказывать услуги всем тем, кто отчаялся. Не все, конечно, стремились именно помочь, некоторые заботились только о наживе, но тех, кто служил благу другим, было все-таки больше.
— И не только, — ответил мужчина и отстранился от Молли. Подошел к окну и заметив черную ткань, спросил: — у вас кто-то умер?
— Племянница, — ответила Молли и ощутила укол совести.
Мужчина кивнул и отодвинув ткань, выглянул в окно. Судя по тишине, дождь все-таки кончился.
— Сколько лет вашему сыну? — спросила Молли.
— Десять. Он умный, любопытный парень, — сказал мужчина и Молли почувствовала тепло в его голосе. — У него может быть удивительное будущее. Если вы поможете ему, Мэри.
— В договоре не написано, что будет со мной… Если я не справлюсь с работой, — сказала Молли и с трудом сглотнула. Руки стали ледяными, и она ощутила подступающую панику.
— У вас нет варианта не справиться, — жестко сказал мужчина. — Если Генри умрет, то и вы… У вас тоже не будет будущего.
Молли отшатнулась и ударилась спиной о шкаф с посудой. Послышался звон, но хвала небу, ничего не разбилось. Мужчина обернулся и пристально посмотрел на нее.
— Ваша жена знает о ваших планах? — тихо спросила Молли.
— Никто не знает, — холодно сказал мужчина. — Для всех бы новая няня Генри. Вы будете жить рядом с ним, в смежной комнате. У вас будет один выходной, когда время с сыном будут проводить я. Если вы решите хвастаться подругам о своих подвигах, вас ждет огромный штраф и тюремное заключение, пока вы его не отработаете.
Молли подумала, что самое разумное, что она может сделать — выпроводить этого господина из дома и стереть из памяти эту встречу. Хотя триста тысяч… Нет, нет. Нельзя. Садовник сразу поймет, что она не Мэри и скажет об этом хозяину. И тогда ей точно придет конец.
— Ваш садовник может случайно проговориться, — сказала Молли, судорожно стараясь придумать причину отказа. По лицу мужчины пробежала тень.
— Не стоит об этом тревожиться, — сухо сказал он. — Жуан мертв.
Молли не понравилась эта новость. И не оттого что ей стало жаль человека, которого она никогда не знала. Веяло от нее какой-то темнотой и обреченностью лично для нее. Как дурной знак, предупреждение, что, оказавшись в доме лорда она подвергнет себя опасности.
