память, просто побрякушка из драгметалла.
— Ты не дослушала, но перебиваешь, — недовольно проворчал истукан, и я притихла, затаив дыхание. А он продолжил: — Личная золотая вещь навсегда сохраняет след твоей ауры и является нерушимой печатью. То есть, вручив мне печать, ты поклялась, что отдашь долг. Разве ты не знала?
А это что ещё значит? Холодок неприятного предчувствия вернулся и опять пробежал по телу, поднимая тонкие волоски.
— А незнание освобождает от ответственности? — спросила с надеждой и для пущей верности помотала головой, сообщая, что ничегошеньки не ведала.
Конечно, я ничего не знала! Бабуська мне и слова не сказала про какие-то там долги!
— Нет, не освобождает, — отрезал истукан деревянным голосом.
Он был очень убедителен, и я прикусила щёку, чтобы не впасть в панику.
— Вы меня теперь убьете? — прошептала онемевшими губами.
Внутри всё похолодело, и двигались они плохо. Отдать жизнь в залог — это ведь смерть, если я всё правильно понимаю. Неужели всё? Конец?
— Зачем бы мне это делать? — удивился монстр. — Я требую отдачи долга исключительно для своей выгоды, а какой мне прок с тебя мёртвой?
Я растерянно похлопала глазами. Да мне-то откуда это знать?
— Может, вы душами питаетесь? — предположила я.
— Нет, я же не демон какой-то, — возмутился деревянный идол.
— А кто? — уточнила я.
От осознания нереальности разговора страх понемногу отступал, и я смогла задавать логичные вопросы.
— Удивительной глупости ты женщина, Дарья. Пошла с просьбой неведомо к кому, даже не узнав, чем тебе это грозит, — осудил меня древний истукан и даже покачал головой. Но тут я с нелюдем была согласна, поэтому даже не возмутилась. — Святодар-кудесник я. Могу одарить любым чудом, но за плату. Теперь ты будешь на меня работать, пока не выплатишь долг.
И всего-то? Мне прямо полегчало! Я не бедствовала — владела тремя салонами красоты и не пугалась слова «выплата».
— Сколько? — спросила деловито, прикидывая в уме, сколько имею свободных средств.
А, ерунда! Если что, кредит возьму. Или один из салонов продам. Не страшно!
— Соберёшь мне тридцать мер чистого восторга — сможешь вернуться к привычной жизни.
— Че-его? — опешила я. — Это ещё что и каким образом его собирают, и что значит «мер»?
Такой валюты я не знала. В голову заползло неприятное подозрение, что всё окажется не так просто.
— Сложным, само собой, — «обрадовал» Святодар, подтверждая мою догадку. — Ты станешь хозяйкой моего поезда, который ходит сквозь миры, а чистый восторг будешь собирать с пассажиров в качестве оплаты за проезд. Улавливаешь суть?
Если опустить, что всё сказанное деревянным истуканом звучит бредово, то смысл его слов не уловить сложно. Уж мне ли, владелице бизнеса, ориентированного на восторг клиентов, не знать, как его добиваться? Придётся очень сильно постараться.
— Да, но как же его собирать? Разве он материальный?
Хотя о чём я? Поезд ходит по мирам, я беседую с деревянным идолом… О чём нормальном и материальном можно спорить?
— А это ты узнаешь на инструктаже, — не стал вдаваться в подробности Святодар. — Старая хозяйка экспресса передаст тебе дела и все покажет. Будь через три дня ровно в десять утра в лесу. На том самом месте, где просила меня о чуде. И не вздумай опаздывать.
— А-а-а, с сестрой мне навсегда прощаться? — дрогнувшим голосом спросила я, когда до меня дошёл смысл указания.
— Ты сможешь её навещать, но редко. — Отлегло от сердца. — Придумай объяснение своего исчезновения как-нибудь сама…
Дверь такси резко открылась, и я обнаружила, что оно стоит у моего подъезда. Я вышла. Время ещё не очень позднее, горят фонари, гуляют люди. Я оглянулась на машину, но она растворилась в пространстве прямо на моих глазах! Что за чертовщина? Может, мне вообще все пригрезилось? Может, я задремала?
Собралась обрадоваться, но… Разжала кулак, а в нём та самая злополучная цепочка.
Похоже, я попала в какую-то нереальную передрягу.
— Здравствуйте, Дарья, — поприветствовала меня консьержка Людмила Ивановна в холле дома. — Вам тут букетик просили передать.
Дежурная протянула мне через вахту охапку связанных лентой чайных роз, и я с огромным облегчением и радостью протянула к ним руку. Меня до сих пор потряхивало от пережитого стресса, а жест Людмилы Ивановны был таким привычным, земным, повседневным даже, что я не могла этому не обрадоваться. Да и вообще, происходящее сейчас в холле так контрастировало с тем, что случилось со мной в такси, что я опять подумала: может, мне все померещилось, а цепочку я просто подобрала на сиденье? Может, она вообще не моя?
В груди зарождалась надежда.
— Спасибо, Людмила Ивановна. Давно привезли? — я взяла букет и поднесла к носу.
Мой новый поклонник Дмитрий часто присылал цветы. Эти розы пахли умопомрачительно. Хороший всё же мужчина Дима, а я так и не допустила его к телу. Эх, если всё обойдётся и через три дня ничего не случится, приглашу его в гости. Решено!
— Да минут пятнадцать назад.
Я улыбнулась консьержке и поспешила к лифту. Поднялась на свой этаж и подошла к квартире. Едва вошла, уловила родной запах — вдыхала бы его и вдыхала! Полюбовалась на любовно обставленную прихожую — я над каждой деталью интерьера долгими часами билась с дизайнерами: копалась во всевозможных каталогах, ночей не спала! Я любила свой дом, он дарил мне покой и умиротворение. Вот и сейчас оказалась в родных стенах, и мне вообще расхотелось думать о произошедшем.
Я швырнула цепочку на обувную тумбу с глаз подальше, прошла в гостиную и упала на диван. Мозг вошёл в стадию отрицания и отказался обрабатывать негатив, но получалось у него не слишком хорошо. Так или иначе, картинка возвращалась к деревянной руке, протянувшей мне цепочку.
Я боролась с этим видением минут пять, а потом тяжко вздохнула и решила принять пенную ванну. Может, в ней расслаблюсь окончательно и смогу решить, что только что со мной было: сон или явь? Разберусь и буду думать, как поступать дальше.
Открыла воду, высыпала соль, навела пены и, раздевшись, погрузилась в огромную чугунную посудину с головой. Я специально купила такую ванну, чтобы в ней можно было поместиться в полный рост — я люблю плавать. Закрыла глаза и погрузилась в ощущения… Вода умела утешать: тихое шипение пены
