Собаки хорошо улавливали такое.
Женщина по-прежнему стояла на месте.
Обычно при наличии потенциальных человеческих свидетелей Дэгс пытался увести драку в другое место. Но не представлял, как сделать это, не разоблачив себя ещё сильнее. Он мог попробовать снова накричать на неё, но сомневался, что будет прок. Он мог просто схватить её и бежать, но тогда есть другой риск — вдруг этот нечеловеческий психопат-сталкер отпустит его и схватит кого-то другого.
Дэгс не мог идти на такой риск.
Придётся разбираться с этим парнем на её глазах.
Потом он придумает, как ей объяснить.
В крайнем случае, будет его слово против её слова.
Ботинок со стальным носком снова занёсся над спиной Дэгса.
Изогнувшись вбок, Дэгс выкатился из-под ноги. Затем плавно кувыркнулся вперёд, выполнив манёвр одним прыжком. Из положения на животе он оказался на спине и вскочил на обе ноги до того, как парень сообразил, что Дэгс уже не на траектории его пинка.
Обычно такое движение заставало врасплох всех, даже нелюдей.
Это удивило женщину. Дэгс услышал, как она ахнула в шоке.
Но когда он повернулся лицом к нападавшему…
…кулак прилетел прямо в челюсть Дэгса, заставив его голову мотнуться в сторону.
Его разум, как обычно, зафиксировал череду сведений.
Перекрёстный удар слева, с силой примерно 1200 фунтов на квадратный дюйм. Человеческий носитель, возможно, был боксёром — полупрофессионалом или профессионалом в прошлом. Левша, снова опустил руку, сидел, определённо имеет армейскую выучку, может, даже служил несколько лет…
Парень снова замахнулся.
Дэгс ушёл в сторону и вниз, плавно увернувшись от удара и вложив свой вес в замах. На сей раз он хорошенько врезал противнику кулаком, заехав апперкотом в солнечное сплетение. Используя ту же инерцию, он взмахнул другой рукой вверх, вокруг и вниз, выполнив приём из чой-ли-фут, чтобы угодить в местечко между шеей и плечом боксёра.
Боксёр ахнул.
Его глаза на мгновение сверкнули, отражая свет, лившийся в переулок, но Дэгс готов был поклясться, что увидел там узнавание.
В ту долю секунды парень смотрел на Дэгса так, будто знал его.
Может, он просто знал, кем являлся Дэгс.
Это само по себе достаточно странно.
Дэгс лишь мельком обратил на это внимание.
Какая-то часть его разума уже переключилась из роли эксцентричного сыщика, помогавшего людям за деньги в… нечто иное. Его обычно неуклюжее и социально-неловкое поведение отвалилось в тот же миг, сменившись абсолютной сосредоточенностью, когда он сфокусировался на толстом лице, поднятых мясистых кулаках, шраме на брови, толстой серёжке-гвоздике в одном ухе, ореховых глазах с чрезмерно расширенными значками и армейской татуировке на одном предплечье.
Дэгс заметил это всё.
В таком состоянии его разум всасывал детали как воздух.
Он отпустил те узды контроля, в которых обычно держал своё тело.
В остальное время, нормальное, нерабочее время без сражений с демонами Дэгс держал себя в ежовых рукавицах. Он ходил так, будто постоянно задерживал дыхание, и каждая его мышца напоминала сжавшуюся пружину.
Вот почему у него не оставалось сил притворяться перед другими людьми.
У Дэгса редко имелась энергия, чтобы изображать нормальность или поддерживать обычный разговор. Он знал, что кажется странным. Он даже сочувствовал тем людям, которые пытались с ним поладить.
Дэгс не умел ладить.
Он был напряжённым постоянно, каждый день — пока ходил, ел, проводил время с другими людьми, принимал душ, сидел в кофейнях с видом на Обсерваторию Гриффита.
Он пытался делать это даже во сне.
Но тут процент его провалов был довольно высок.
Даже сейчас, после десяти с лишним лет практики, он не мог овладеть этой штукой во сне.
В глазах боксёра сверкнуло нечеловеческое красное свечение, подтверждавшее то, что Дэгс уже знал. Вспышка света заставила Дэгса моргнуть, и в эту паузу мужчина нанёс неприлично быстрый удар.
Дэгс подметил скорость и силу атаки, скользнув вправо и резко выгнувшись, чтобы ударить в ухо мужчину, который был чуть пониже ростом.
На сей раз парень зашипел на него.
В смысле, реально зашипел… как змея. Или как взбешённый кот.
— Феникс, — сказал мужчина, и шипение искажало его слова.
Дэгс застыл.
До сих пор он не осознавал этого, но они впервые заговорили, во всяком случае, друг с другом. Дэгс говорил с женщиной, парень орал на своего пса, но никогда не обращался к самому Дэгсу.
Боксёр-демон улыбнулся ему.
Это была чертовски пугающая улыбка. Она растянула толстые, покрытые шрамами губы боксёра, и его глаза неестественно ярко сверкнули тем красным свечением демонического света.
— Феникс сгорит. Ты опоздал, набожный мудак.
Дэгс замахнулся, но на сей раз боксёр ускользнул в сторону.
Он двигался так быстро, что Дэгс озадаченно нахмурился, сместив свой вес, чтобы компенсировать и последовать за ним. Обычно он был быстрее демонов. Это серьёзное преимущество появилось после Изменения. Он был сильнее их, быстрее и обычно умнее.
И это единственная причина, по которой он до сих пор жив.
Когда тот толстый кулак снова устремился в его сторону, Дэгс рефлекторно сдвинул плечо назад, скользнув в сторону и ниже, но едва успев. Он использовал инерцию, чтобы выгнуться и атаковать кулаком. Демон пригнулся и увернулся, и удар пришёлся вскользь по его плечу.
С этим парнем определённо что-то не так… в смысле, сильнее «не так», чем с большинством демонов.
В основном они были довольно тупыми. Даже бездумными.
Они хотели наркотиков, секса, иногда крови, иногда детей, иногда женщин, иногда даже денег. Некоторые желали власти и пытались внедриться в преступные синдикаты. Некоторые пробирались в правоохранительные органы и даже политические учреждения.
Но они не были замысловатыми.
Их желания и планы обычно были довольно прямолинейными.
Разум и глаза Дэгса изучали то, как тело противника приняло удар его кулака. Демон определённо переносил атаки слишком легко, двигался слишком быстро, сила и скорость Дэгса его совершенно не удивляли.
Судя по его комментарию ранее и тому узнаванию, промелькнувшему в глазах, он мог даже знать, кто такой Дэгс.
Подумав об этом, Дэгс подпрыгнул и обрушился со сжатым кулаком, используя гравитацию и мышцы, чтобы врезать боксёру прямо по лицу. Сочетание его веса, гравитации и инерции, не говоря уж о талии и бёдрах, в которые он вложил силу удара, заставило парня упасть на асфальт.
Наконец-то.
Но боксёр всё равно реагировал недостаточно.
Он охнул, когда его колени ударились об асфальт, и Дэгс услышал, как что-то хрустнуло — что-то, по звуку очень походившее на ломающуюся кость. Парень лишь хрипло выдохнул, хотя боль должна быть адской.
Вместо этого он дал отпор, выставив руки и ладони в жалкой попытке удержать свой вес, а сам поднял взгляд, чтобы проследить за Дэгсом.
Дэгс не ждал.
Легко приземлившись на одну ногу, он стремительно развернулся и пнул боксёра прямиком по челюсти.
Удар попал точно в цель.
Дэгс ощутил ту удовлетворительную дрожь жара, когда попал в нужное место с точностью, которую он до сих пор не мог объяснить. Даже спустя столько лет за восторгом приходило чувство вины в сочетании с пониманием, что он не должен так сильно этим наслаждаться. Ещё не увидев результат, он знал, что вывихнул челюсть мужчины.
«Баю-баюшки-баю, придурок».
Дэгс не сводил взгляда с боксёра, когда крепко сложенный мужчина неуклюже повалился на асфальт. Как и ожидал Дэгс, его лицо упало первым, шлёпнувшись о поверхность тротуара. Остальное его тело повалилось на мускулистые руки, торс и спина изогнулись в неестественном положении, а голова перекатилась набок, когда тело грузно плюхнулось на асфальт.
Вздрогнув от звука, с которым его череп встретился с тротуаром, Дэгс оставался на прежнем месте, тяжело дыша. Он продолжал стоять, напрягшись всем телом и наблюдая за лицом боксёра.
