было бы неплохо знать, за что он собирался умереть.
Мысли Джека были выбиты взрывом боли в груди, когда Гризли Адамс нанес свой первый удар и, как он был уверен, сломал ему еще одно ребро. Боже, у этого человека кулаки были как шары для боулинга. Удар и боль вызвали у него прерывистый звук, но Лейси вскрикнула, как будто они были связаны, и она чувствовала его боль. Он едва успел это заметить, когда пришел второй удар, на этот раз по уже сломанной челюсти. Его лицо резко повернулось вправо.
Звезды взрывались перед его глазами, Джеку пришлось моргнуть, чтобы прояснить зрение и увидеть, как в конце комнаты распахнулась дверь. Она врезавшись в стену от силы удара, подняв облако пыли и грязи, которое частично закрыло фигуру, теперь стоящую в дверном проеме. Сначала Джек решил, что «босс» все-таки прибыл, но когда пыльная буря улеглась и он увидел силуэт освещаемый уличным фонарем, он понял, что это женщина, причем очень стройная. Что не означало, что это не мог быть босс, предположил он, но реакция его похитителей ясно дала понять, что это не так.
Секунду все они были напряжены и молчали от потрясения, как и он сам, но потом все расслабились и даже начали улыбаться.
«Ну, посмотрим, что у нас здесь, мальчики», — сказал Гризли Адамс, злобно ухмыляясь. «Кто-то еще, с кем можно развлечься… Босс сказал не трогать училку, но он ничего не говорил о дикой кошечке, которая забредет на наше игровое поле».
Джек моргнул, услышав комментарий дикой кошечке. Он не смог хорошо ее разглядеть, но свет, окружавший ее, словно нимб, показал ему ангела, чем дикую кошечку. Пока мужчины не двинулись к ней. В тот момент, когда кто-то приблизился, его ангел превратился в демона.
Боже, она двигалась быстро, подумал Джек с благоговением, когда она перешла от совершенно неподвижного состояния к тасманскому дьявольскому вращению, после чего ее нога поднялась и попала в голову ближайшего человека. Это был сильный удар, оторвавший его от поа, прежде чем он отлетел назад и рухнул. Он не встал, отметил Джек, прежде чем снова обратить внимание на женщину. Теперь другие мужчины приближались к ней гораздо быстрее. Без сомнения, они были злы на то, что она сделала с их дружком, и жаждали отомстить.
Вместо этого они получили боль и личное знакомство с тем же полом, на котором теперь лежал их бессознательный друг. Женщина одаривала всех желающих, по одному, по двое и по трое, пока они подходили к ней. Джек с трудом мог отследить ее, она двигалась так быстро, что даже ему пришлось вздрогнуть, когда он услышал, как ломаются разные кости, и видел, как черепа отскакивают от потрескавшегося кафельного пола. К тому времени, когда его ангел закончил, в комнате ничего не двигалось и не было слышно ни звука. Даже Лейси прекратила жалобно хныкать.
«Дыши.» Слово было шепотом с того места, где она стояла, но Джек услышал его и понял, что затаил дыхание. Он сделал глубокий вдох и услышал, как Лейси судорожно вздохнула, но его взгляд не оставлял ангела. Теперь, когда она была вне зоны действия луча света, проникающего через открытую дверь, он мог лучше ее видеть. Не очень хорошо, но достаточно, чтобы заметить, что у нее были длинные темные волосы, собранные в тугой пучок на затылке, и каждая вещь на нейбыла из черной кожи: черные кожаные сапоги на высоких каблуках, обтягивающие черные кожаные брюки и узкая черная кожаная куртка, полу расстегнутая поверх черного кожаного бюстье. Ни чего не скрывало фигуру убийцы, которую он рассматривал.
Женщина была ходячим грехом, слабо подумал Джек, наблюдая, как она вытаскивает телефон из черной кожаной куртки и начинает набирать цифры. Всего три, 911 было его предположением, когда она пробормотала что-то в телефон, а затем нажала отбой и убрала трубку.
— Помощь скоро будет здесь. Слова были мягкими, почти шепотом, из-за чего ему было трудно определить акцент, который уловил его слух. Не говоря больше ни слова, она вышла из здания тем же путем, которым вошла, через открытую дверь. Но ее уход, казалось, оставил в комнате вакуум, который высосал из нее воздух. По крайней мере, так показалось Джеку, когда вокруг него начала сгущаться тьма. Его последней мыслью перед тем, как потерять сознание, было то, что он должен узнать, кто его ангел.
— Профессор Стрейт опаздывает.
— Si, но он всегда опаздывает, — заметила Ильдария, доставая блокнот и ручку из рюкзака и ставя сумку на пол рядом со своим сиденьем.
«Да, но сегодня он и вправду опаздывает», — ответила Лидия, а затем нетерпеливо добавила: «Еще пять минут, и будет пятнадцать минут. Тогда мы сможем уйти. Урок будет отменен, и мы можем пойти в бар или что-то в этом роде».
Ильдария пожала плечами, открыла блокнот на чистой странице и предсказала: «Он придет за минуту до пятнадцатиминутного отсчета, и мы застрянем здесь. Он делал так несколько раз в этом семестре.
— Да, он так поступал, — согласилась Лидия, теперь голос ее звучал опустошенно, а затем ее тон стал раздраженным, и она добавила: всегда опаздывает». Она нахмурилась, а затем горько пробормотала: «И когда он придет, наступит пора самой скучной лекции, он самый скучный лектор. Клянусь, если бы он не был таким красавчиком, я бы его ненавидела.
Ильдария усмехнулась этому заявлению. Она сомневалась, что Лидия способна кого-то ненавидеть. Женщина была слишком добра. Это была одна из вещей, которые ей в ней нравились.
«О боже. Что это?
Приподняв брови, Ильдария оглянулась и проследила за взглядом Лидии к верхней части многоуровневого лекционного зала, где прямо у двери стояли двое мужчин. Оба были высокими и мускулистыми, одетыми в черные футболки, черные джинсы и черные кожаные ботинки. Они были точной копией друг друга… от шеи вниз. Отличались только их лица и цвет волос. У нордического блондина были острые черты лица и орлиный нос, а у темноволосого мужчины черты лица были более грубыми. Оба были великолепны. Оба выглядели худыми, злыми и опасными, когда осматривали класс, явно кого-то высматривая.
«Ни книг, ни сумок… Они не студенты», — прокомментировала Лидия, глядя на пару, а затем предположила: «О-о-о, может быть, они новые ассистенты».
Она, наверное, уже собиралась просить о дополнительных занятиях, подумала Ильдария со вздохом и пробормотала: «Или кровососущие putas (суки исп.), желающие кого-то казнить».
«Что?» Лидия весело повернулась к ней, но Ильдария только покачала головой и уставилась на двух мужчин, ее
