— Идем?
— Конечно, — я закинула рюкзак за спину и, старательно игнорируя взгляды однокурсников, потопала на выход.
На улице весна вступала в свои законные права: почки вздувались листвой, трава пробиралась из-под грязного снега, воздух пах свежестью и солнцем.
— Расскажи о себе, — попросил Егор, поправляя лямки своего рюкзака на плечах. Я, бросив на него взгляд, уткнулась носом в асфальт:
— Ну… Люблю читать фэнтези, вышивать. Готовить…
…Иногда.
— Что в последний раз читала? — Егору действительно было интересно, и я смогла немножко расслабиться.
— Ну, книги Карины Искры мне очень нравятся, оригинальные. Там про драконов, оборотней, есть про апокалипсис одна…
— Что за апокалипсис? — оживился парень. — Мне нравится тема конца света!
— Ты тоже любишь читать?
— Ага!
Мы с улыбкой переглянулись, и парень стал в моих глазах еще привлекательнее.
— Я сейчас читаю книгу про конец света, который наступит из-за влюбленного идиота, — прыснув, начал Егор, и я наслаждалась мелодичным звуком его голоса. — Представляешь, катастрофа действительно может наступить из-за одного человека, который не умеет держать чувства под контролем!
— Хм, — я задумчиво почесала подбородок и внезапно поинтересовалась. — А ты умеешь? Держать чувства под контролем?
— Это важное качество, — подумав, произнес парень, запрокидывая голову к небу, — но оно не всегда уместно. Иногда нужно уметь выплескивать чувства, иначе они застрянут в теле и будут точить тебя, как черви.
— Согласна, — я подивилась схожести его мыслей с моими. — Могут наступить болезни от подавленных чувств… Но я, — грустно призналась, — даже зная это, все равно подавляю.
— Не бойся чувствовать, — поднял палец Егор, глубокомысленно глядя на меня. — Эмоции, может, не всегда разумно демонстрировать, но чувствовать тебе никто не вправе запретить!
— Это правда, — повеселела я и смущенно улыбнулась. — Ты прямо вдохновляешь.
— Ой, это всего лишь слова, — махнул парень рукой, — я сказал, что надо, а ведь это еще надо каким-то образом осуществить!
— Ну да, — я задумалась. — Нужно ведь как-то избавиться от этого страха чувствовать.
— У меня есть классная идея, — Егор весело сверкнул глазами, а затем без предупреждения взял меня за руку.
Ощущения накатили волной: стыд, смущение, тревога — и приятное тепло человеческой ладони.
Мужской ладони.
— Ты чувствуешь? — тихо произнес Егор, не останавливаясь. Я шла за ним как сомнамбула, честно пытаясь отслеживать все чувства. Но мысли возвращались к тому, что это очень странно — идти за ручку с едва знакомым человеком.
Не так же сразу, блин! Вот зачем ты торопишь события?!
— Чувствую, — я нахмурилась и осторожно освободила свою руку, — слишком многое чувствую.
Чувствую, что кто-то оборзел! Так это что, мне подсунули бабника, который ко всем клеится?
Ну ладно, перевоспитаем! Я — та еще оптимистка!
— Начало положено, — удовлетворенно кивнул Егор, не смутившись, — тактильный контакт всегда помогает людям доверять друг другу и больше открываться. И да, мне ты можешь говорить обо всех своих ощущениях. А то ведь многие боятся озвучить, что злятся или грустят! А со мной можно, потому что я все пойму. И тебе будет легче.
Звучало незнакомо. Обычно о чувствах принято умалчивать в надежде, что собеседник сам догадается и поступит правильно. И если догадался — значит, это твой человек. Так же?
Я пожала плечами. Волнение от происходящего не ушло, но ощущалось уже не так ярко. Да, с Егором действительно было легко и спокойно. Удивительно, если учесть, что мое последнее свидание было еще до поступления в универ, и сейчас я была не в своей тарелке.
До этого момента.
Мы немного погуляли по окрестностям, и я, как и было заявлено в нашей программе, показала несколько ближайших достопримечательностей города. Егор отнесся к увиденному прохладно, его больше интересовала я.
Значит ли это, что осмотр города — просто предлог, чтобы поближе со мной познакомиться?
— Смотри! — вдруг воскликнула я, видя, как черного котенка, который жался к фасаду дома. — Бедный малыш, ему страшно!
И я, осторожно подкравшись, бережно взяла дрожащий комочек на руки.
— Не боишься заразиться? — мне показалось, или Егор чуть отдалился? — Лишай еще подцепишь, волосы выпадут…
Стало немного обидно — за котенка. Ну и за себя капельку: какой же ухажер у меня брезгливый! Или все же осмотрительный?
— Нет, — я улыбнулась, поглаживая малыша, — от любви никогда не бывает плохо.
Черный комочек подтвердил мои слова мурчанием, а я внезапно осознала, что верю в то, что сказала. Верю, потому что в эту самую секунду чувствовала себя наполненной любовью. Спроси меня Егор чуточку пораньше, когда я содрогалась от рыданий перед холодным телом дедушки…
— Ты серьезно? — недоверчиво усмехнулся Егор, пряча руки в карманах. — От любви не бывает плохо? А как же разведенные пары? Или брошенные дети?
В последних словах мне почудилась горечь.
— Ну, пары расходятся не потому, что любят, а потому, что не умеют любить, — пожала я плечами. — Точнее, их любовь не совпала с тем, какая любовь нужна половинке. Такое бывает.
Такое действительно бывает, я проходила.
— Ну видишь, они любят, просто не так, как хочет другой! Значит, от любви бывают сложности.
— Бывают, но не от любви, а от закрытости. Любовь ведь есть, и она мотивирует! Если меня вдруг осыпают шоколадками, а я их не ем, — я могу смолчать и быть недовольной. А могу открыться, рассказать — и вопрос будет решен.
— Или не будет решен.
— Почему?
— Ты откроешься, расскажешь, что любишь не шоколадки, а, допустим, обнимашки, — и внезапно окажется, что другой не любит часто обниматься. И ничего вообще не будет дарить, в таком случае. Кому от этого лучше?
— Лучше будет тому, кто поймет, чего хочет, и будет сразу об этом говорить, — сердито произнесла я. — А если, допустим, ты не умеешь или не можешь дать мне то, что нужно, — зачем тратить время и чувства друг друга? Можно ведь найти того, кому твоя любовь будет в радость.
— Говоришь ты вроде правильные вещи, — заметил Егор, хмыкая, — только сама вот боишься открываться. Как ты сказала? У тебя страх чувствовать.
— Все потому, что я знаю, что надо, но не понимаю, каким образом этого достичь, — немного тоскливо улыбнулась я.
— Наверное, сделать первый шаг? — парень вдруг посерьезнел и замедлился.
— Что ты имеешь в виду? — у меня пересохло в горле. Надеюсь, он не полезет целоваться? Я не могу, у меня на груди котенок! Раздавим беднягу.
Да и в принципе целоваться не хочу. Точнее, хочу, но боюсь. Все как-то неправильно идет, слишком стремительно!
Наверное, пора стать открытой и сказать о своих желаниях?
— Если боишься чувствовать — надо идти в этот страх, — Егор совсем остановился и всем корпусом повернулся ко мне, прожигая глубоким взором. Я внезапно задохнулась от каких-то всеобъемлющих чувств, которым не смогла подобрать название. Эти глаза…
Я уже видела эти глаза!
Неужели в моих обрывочных видениях, в том черно-белом мире был именно он — Егор?!
— Николия?
Я длинно выдохнула, пытаясь прийти в себя. Как такое возможно?!
— Что сейчас с тобой? — я моргнула и изумилась перемене, произошедшей с Егором. Зрачки в его глазах вдруг стали шире, грудь поднималась чаще, на лице появилась недоверчивая улыбка.
— А с тобой что? — вскинула я брови и машинально теснее прижала котенка к груди.
— Я балдею… — непонятно ответил парень, и я, чтобы не загрузиться еще больше, перевела все внимание на котенка. Черненький, с огромными желтыми глазищами — он вызывал бесконечное желание гладить и тискать. Я не могла противиться этому зову.
— Ты очень добрая… — медленно проговорил Егор через минуту, когда мы уже начали движение вперед. Я покосилась на него и с облегчением заметила, что на Землю вернулся уже привычный мне парень.
