А куды спешат, порой и сами не знают.
- Не сердись, дядюшка Леший, - я звонко поцеловала Лешего в щёку. – Радость у меня великая: меня в Волшебный Университет пригласили!
- А матерь-то с кем останется? – нахмурился Леший. – Ты, коза, в свой Виниситет ускачешь, а она куды же денется?
- Вот об этом я и хотела с тобой поговорить, - я молитвенно сложила ладошки и, преданно глядя дядюшке Лешему в глаза, выпалила. – Дядюшка, миленький, побереги матушку, пока я буду на учёбе!
Леший посопел, ероша волосы и строго глядя на меня, а потом махнул широкой, на лопату похожей, ладонью:
- Ладно, коза-егоза, убедила. К себе в дом твою матушку возьму, у меня-то ей безопаснее будет. Да и то сказать, негоже такой красивой женщине в такой избушке-развалюшке жить. Тьфу, срамота, а не изба!
- Спасибо, дядюшка Леший! – я захлопала в ладоши, радостно подпрыгивая на месте и еле сдерживая желание завизжать во весь голос. – От всего сердца благодарю тебя!!!
- Да ладно, чего уж там, - смущённо проворчал Леший, отчаянно дёргая себя за бороду. – Уж всяко одну твою матушку не брошу, она же енто… ну, как его, а вспомнил! Она же женщина, во!
Я отвесила дядюшке Лешему поясной поклон и метнулась было к избушке, но сухая ветка ловко обвилась вокруг моего пояса, прочно удерживая на месте.
- Куды метнулась-то, коза-егоза? – укоризненно покачал головой Леший. – Носишься, словно на пожаре, а о важном, небось, и не подумала.
- О чём ещё? – я недовольно поджала губы, укоризненно глядя на зеленоволосого мужичка. Чего ему от меня надо-то?
- Как до своего Виниситета добираться-то будешь, а? Пешочком-то далёконько, да и небезопасно, лихих людей да хищных зверей в лесах много, а толковые Лешие редки.
Я понурилась. Что ни говори, а дядюшка Леший прав. Путь до Волшебного Университета долгий, пешком чуть ли не месяц топать надо, да и то неведомо, доберёшься ли целой. И если с хищниками в звериной шкуре я легко договорюсь, то зверей в человечьем облике действительно стоит опасаться. Не больно-то много хорошего я от людей видела.
- Во-от, - дядюшка Леший довольно потёр руки, - наконец-то и головой думать начала. Вон как сразу скисла!
- И что мне делать? – я готова была расплакаться.
Моя призрачная надежда изменить жизнь к лучшему уплывала из рук, таяла на глазах, смешиваясь с завитками болотного тумана. Дядюшка Леший отчаянно поскрёб голову, пару раз с силой потянул себя за бороду, а потом довольно хлопнул ладонями по бокам и предложил:
- А ты на волке поезжай! А чё, серому не впервой извозом заниматься, кто Ивана-Царевича на своей спине тягал?
- Так волк же говорил, что сожрёт любого, кто ещё хоть раз вспомнит о том позоре, - шмыгнула носом я.
- Я ему сожру, - нахмурился Леший, угрожающе стискивая впечатляющих размеров кулак. – Я из него чучелко сделаю и молодым кикиморам подарю. Не боись, девка, доставит тебя серый в твой Виниситет в лучшем виде! Можешь быть спокойна, уж мне-то волчик точно не откажет, не посмеет!
- Дядюшка Леший, я тебя обожаю! – взвизгнула я и опрометью метнулась к избушке. – Побежала вещи собирать!
В избушке я торопливой скороговоркой, проглатывая окончания, а порой и целые слова, пересказала матушке нашу с дядюшкой Лешим беседу и метнулась в свою комнатку, собирать вещи. Первым делом, по привычке, подскочила к зеркалу и на миг зажмурилась, а вдруг случилось чудо, боги услышали мои молитвы и сделали из меня писаную красавицу? А вдруг в этот по-настоящему волшебный день ещё и такое чудо свершилось? Я осторожно приоткрыла один глаз, потом с тяжёлым вздохом открыла и второй. Чуда не произошло, из помутневшей от времени глубины зеркала на меня смотрела тощенькая встрёпанная девица с зелёно-карими глазами, рыжевато-русыми волосами и задорными конопушками, которыми доброе солнышко разукрасило не только мой нос, но даже щеки. На лоб небрежно падала чёлка, которая слева топорщилась самым настоящим рогом. В голове моментально всплыла дразнилка: «Идёт коза рогатая», тьфу ты, какие глупости в голову лезут! Я сердито мотнула головой и улыбнулась своему отражению. Ну и что, что у меня волосы вьются так, как им хочется, а не так, как красиво, зато у меня ямочки на щёчках! А веснушки вообще считаются признаком оптимизма и крепкого здоровья, вот! Я ещё раз улыбнулась своему отражению и подхватила с полу холщовую сумку, с какой за травами в лес хожу. Самое то для вещей, учитывая, что я на волке поеду. В самом деле, не дорожный же сундук брать! Я весело захихикала, представив себе морду серого волка, если бы я попыталась взгромоздить на него огромный рассохшийся дорожный сундук с внушительным железным замком. Да уж, тогда бы мне точно пешочком топать пришлось. Я весело напевала себе под нос, ловко укладывая в сумку пару рубашек, два сарафана да ещё пуховый плат, какой мне дядюшка Леший на именины в прошлом году подарил. Плат непростой, в нём никогда не замёрзнешь и не промокнешь, самое то, если нет возможности взять с собой тёплые вещи. Так, что мне ещё надо? Я окинула комнату внимательным взглядом, вынула из угла пару новеньких лапоточков и запихнула их в сумку. В дорогу отправлюсь босиком, чтобы лапоточки не испортить, а перед Университетом остановлюсь, переоденусь и обуюсь. Ну вот, кажется, всё собрала. Ещё листов берестяных да перьев с чернилами на первое время положить и буду полностью готова!
Я затягивала шнуры на сумке, когда в комнату заглянула мама.
- Уже собралась? – матушка грустно улыбнулась и нерешительно застыла на пороге, держа в руках какой-то изящной работы ларец, какого я раньше никогда и не видела. – А я вот тебе ещё кое-что принесла. Возьми, дочка.
И мама протянула мне ларец. Я удивлённо посмотрела на маму, а потом распахнула крышку и заглянула внутрь ларца, даже и сама не зная, какие сокровища ожидала там увидеть. Сокровища оказались так себе: пузырёк небольшой с водой, отливающей бледным серебром, да три соколиных пёрышка.
- Вода эта Живая, - мама заметила, как огорчённо вытянулось моё лицо, и постаралась объяснить свой странный дар, - любую рану залечит, даже мёртвого к жизни вернёт, если не более трёх суток с момента смерти прошло.
Ух ты, значит, она всё-таки существует! Живая вода, самая настоящая, в песнях да сказах воспетая! Только
