Ужасно пить хотелось и хотя до меня это не сразу дошло — есть тоже. Что же поделать, если впервые в жизни я была голодна? Как бесприютное приведение, я бродила по этому бесконечному лесу, впадая в отчаянье. Пока просто не села на землю расплакавшись. И наконец услышала журчание воды, когда проплакалась немного. Пометавшись бестолково, я наконец нашла нужное направление. Передо мной стена бурелома оказалась, из-за которой я отчетливо слышала журчание ручейка. Мое отчаянье достигло апогея. Даже воды попить мне нельзя?! И я полезла через бурелом.
Мало представляя в чем тут подвох, я упорно лезла и лезла сквозь ветви приплетённые, которые цепляли меня за одежду и волосы, покрывая меня грязью. Умаявшись совсем, я остановилась и обнаружила, что смогла пробраться совсем немного и еще больше разозлилась. Рванувшись вперед, собрав остатки сил я, казалось, выпуталась из нагромождения веток, в лицо мне уже дохнула желанная прохлада… И я покатилась вниз по крутому склону оврага, что прятал от меня бурелом.
Зацепиться ни за что было просто невозможно, слишком пологим был склон. Меня хлестали ветки сминаемых растений, перед глазами только зелень одна мелькала. Как я не переломала себе ребра или что-нибудь еще — загадка. Зато остановилось мое кувыркание в такой вожделенной, всего пару минут назад, воде! Подняв тучу брызг, я грохнулась в ручей!
Скуля и подвывая одновременно, я никак не могла подняться. И руки и ноги дрожали, все тело гудело будто, голова ничего не соображала. Грязь на мне еще и намокла, я снова замерзла в ледяной воде. Поэтому я не сразу заметила, что с моим лицом и руками что-то не то происходит.
Пока я поднялась, на коленях отползла на склон, стащила с себя одежду и попыталась ее отжать, быстро сообразив, что это совершенно бесполезно, стала натягивать ее обратно — прошло наверное не менее часа. Овраг очень глубоким оказался, как взобраться на верх, я не представляла. Чуть передохнув, я вернулась к воде, желая умыться и напиться наконец.
В сумраке, деревья наверху отражаясь в воде, словно в зеркало ее превращая. Поток был не бурный, хотя хорошо заметный. Себя я хорошо смогла рассмотреть в нем. И закричала, отскочив от воды, пока не упала снова. Еще не отдышавшись даже, я вцепилась в собственные щеки и опять завыла от ужаса. Опять метнувшись к воде, я только убедилась в том, что мое миленькое личико теперь совершенно не узнаваемо — оно было опухшим и скособоченным, на ощупь совсем не мягким, словно трогаешь рубец. Запоздало я и на руках обнаружила пару полос вспухших и затвердевших. В растерянности поведя взглядом вокруг, я уставилась на борозду, которая там осталась, после моего скольжения по склону. Подошла поближе и пригляделась. И опять застонала и рухнув на колени, вцепилась себе в волосы. Канарка! Канарка трехлепестковая — вот что росло сплошным ковром на склоне, по которому я прокатилась. Она хлестала меня по лицу и рукам, а потом я намокла, чего категорически нельзя делать, если получаешь ожог этим растением! Я обезображена! Обезображена навсегда!
Дорогие друзья)
Книга участвует в новом литмобе "(Не) изменные драконы" — кликайте по тегу — https://litnet.com/ru/tag/%D0%BD%D0%B5%D0%B8%D0%B7%D0%BC%D0%B5%D0%BD%D0%BD%D1%8B%D0%B5%20%D0%B4%D1%80%D0%B0%D0%BA%D0%BE%D0%BD%D1%8B-t38200067. Страсть, обида, приключения — все намешанно в нем — и вы присоединяйтесь! Кстати, все книги участники, пока книги в процессе написания — будут бесплатно доступны)
Глава 2
У меня не осталось никаких сил, я была выжата до отупения. Не осталось ни слез, ни возмущения несправедливостью произошедшего. Моя жизнь в пыль превратилась, разбитая. Я будто перегорела в миг. Только лечь и умереть, в том месте было совсем негде и я тупо побрела вдоль ручья, даже не пытаясь штурмовать крутые склоны. Вода уже пробила себе дорогу, значит и я куда-то приду в конце концов. Хотя бы до водоема, в котором можно будет утопиться. Я думала об этом совершенно серьезно, но без надрыва, просто решая задачу, как мне умереть поскорее, будто выбирала блюдо себе на обед. Возвращаться мне было некуда. Жить с таким лицом? Об этом не могло быть речи.
Сколько я так брела — понятия не имею. Сапоги не промокали, но ноги замерзли в воде до онемения, я как колоды бесчувственные как-то их переставляла и шла и шла. Ручеек уже стал расширяться и вода стала доходить мне по пояс. Пока я наконец не упала без сил, оступившись на камне. Ушла под воду с головой и вот оно, казалось бы, осталось совсем чуть-чуть и мое желание бы исполнилось — нужно было просто ничего не делать и я утону. Но тело само по себе задергалось и я коснувшись дна, рванулась наверх, глотнуть еще раз воздуха. Тупой инстинкт выжить распорядился за меня. Но даже всплыв, я уже была не в состоянии выбраться из воды самостоятельно. Вода несла меня все дальше и дальше, как тряпку, я слабо бултыхалась, тратя жалкие остатки сил на то, чтобы держаться на поверхности.
А потом поток вдруг стал более бурным и меня стало мотать по нему и бить о камни. Сознание я потеряла в полной уверенности, что это мой последний вздох.
— Ты смотри, живой!
Разлепив глаза, я тут же зажмурилась. Кто там живой, я никак не могла сообразить. Тело не слушалось, болело совершенно все, но мне было хотя бы тепло.
— Эй, малый! Ты откуда взялся?
Опять открыв глаза, я с трудом сфокусировалась. Кажется, я на какой-то лодке была и на меня смотрели два лохматых мужика. Пахло рыбой просто нестерпимо.
— Это он удачно в сети запутался, — прогудел один из них.
— А чего ж ты его вытаскивать не хотел?
— Так я думал труп! На кой он мне?
— И куда его теперь? Видать хорошо его приложило, вона глазами лупает, а ничего не соображает.
— Повезли в город, куда еще? Там голова разберется. Может и сродственники там его найдутся, за сеть заплатят.
— Так цела вроде?
— Ну, а улов где нынешний?
— Тоже верно.
Ни в какой город и ни к какому “голове” я совершенно не хотела, чтобы меня везли, но сил не было даже слово протеста сказать. Рыбаки исчезли из моего поля зрения, суденышко заскрипело и парус захлопал на ветру. Я слегка удивилась, ведь по речкам с парусом не плавают?
Солнце так меня согрело, что мне казаться стало, что голова моя сейчас взорвется от этого жара. В то же время телу было напротив, зябко и я начала мелко дрожать. Озноб волнами пробегала по жилам, мучая и без того измочаленное мое тельце. Я просто отключилась в итоге. А когда очнулась, услышала голоса вокруг и будто скрип множества лодок. Воняло все так же.
— Так не приезжал никто к нам, ни вчера, ни сегодня. Откуда вы его выловили-то?
— Ну мало ли, где он в воду свалился? Какое дело твое? Забирай, а то он вон бледный он совсем и стонет, у меня мурашки по загривку бегают. Помрет тут мне, не дай боги, удачу спугнет.
— Ну и рожа! А одежка вроде господская? Сапоги вон получше, чем у самого головы.
— Да?
Даже в своем состоянии, я сообразила, что последний вопрос нес в себе нежелательный для меня интерес к моему имуществу. Мужчины зашептались, что только усилило мою тревогу. Я вся горела, все так же обессиленна была и сопротивляться была ни в силах. Но что я могла поделать?
Правда, стягивать с меня одежду и сапоги, спасители, сразу постеснялись. Меня подхватили под руки один из рыбаков и выволок на пристань, не слишком церемонясь и потащил куда-то.
— Постой-ка тут чутка, — привалив меня к стене, сказал мужик и ушел куда-то.
С трудом дыша, я вцепилась в стену, чтобы не свалиться, понимая, что иначе встать я просто не смогу, и огляделась. Какая-то подворотня, а чуть дальше была видна пристань с рыбацкими суденышками. Что задумал мужик я не представляла, понимая только, что это мой единственный шанс хотя бы попытаться сбежать. Не одежды и сапог было жалко, а вот то, что им откроется когда они ее с меня снимут — пугало. Обнаружив, что я не парень могут и похуже грабежа, что-нибудь сделать. Защитить себя, кроме меня самой было некому. Насилия я боялась больше, чем боли.
