она каким-то чудом извернулась, ушла из моей хватки. Завидная реакция, учитывая, что я двигался намного быстрее человека. Она даже умудрилась добраться до панели. Пальцы с профессиональной быстротой забегали по кнопкам.
– Я заблокировал управление, – прижал ее спиной к своей груди, убрал проворные руки от панели, легко преодолевая неубедительное сопротивление.
Прикусил нежную кожу у ушка, отчего она вскрикнула и начала активно вырываться. Снова прикусил кожу уже у основания шеи, чуть сильнее, предупреждая. Мышка вдруг расслабилась, выгнулась в моих руках. Даже разочаровался, осознав, что это был лишь спектакль. Мышка отвела голову в сторону, подставляя шею для моих поцелуев. Разочарование быстро забылось, потому как она вдруг выскользнула в открывшуюся дверь. Впервые почувствовал себя идиотом. Она отвлекла меня, чтобы поднести мой браслет к панели. Вот ведь чертовка!
Бегала она резво, потому как успела достичь конца коридора, когда я только вылетел из комнаты. Но в дверях, ведущих на лестничную площадку, она налетела на внушительную фигуру моего брата. У того то ли сработали инстинкты воина, готового всегда к опасности, то ли пресловутый мужской хватательный рефлекс. Скорее второе, потому как он уже облапил мою девушку, тогда как я успел ее лишь разок приобнять.
– Куда спешишь, малышка? – промурлыкал Эрикес, при этом нагло сжав ладонями ягодицы девчонки.
К тому моменту я достиг их и отдернул ее за шкирку от брата, чем невольно спас его от подлого удара коленкой в пах. Девчонка явно вознамерилась бороться за свободу до последнего. Никакая она не мышка – котенок, маленький, милый, но храбрящийся.
– Брат, ты явно не в форме, раз от тебя начали сбегать девушки, – насмешливо заметил Эрикес, раздосадованный потерей.
– Заткнись, – рыкнул я, закидывая девчонку на плечо.
– Помогите, насилуют! – заверещала она, сжавшись на моем плече и спрятав лицо в ладошках.
Надо сказать, так она походила на ребенка, даже голос изменился. На крики кто-то выглянул из комнат. В коридор выбежали стражники, но замерли, не зная, что предпринять.
– Замолчи, – встряхнул ее для проформы, но она лишь заголосила сильнее.
Эрикес же просто хохотал, откинувшись на стену. Я поспешил скрыться за дверью комнаты, где начались наши военные действия. Снова заблокировал панель, а заодно и свой браслет, чего уже давно не делал. Девчонку поставил на ноги. И пока не опомнилась, под треск ткани рванул с нее платье и белье.
– Не трогайте меня! – взмолилась она, срываясь с места, чтобы подбежать к кровати и сорвать с него покрывало.
Она стыдливо им обернулась, скрывая от моего жадного взгляда обнаженное тело. Но я уже успел оценить и крепкую высокую грудь, и тонкую талию, и округлые женственные бедра, и стройные ножки. Не только платье скрывало фигуру, но и белье утягивало грудь, увеличивало талию. Она словно специально пыталась скрыть свою красоту.
– Пожалуйста, не трогайте меня, господин! – она бросилась на колени, сложив ладошки в просящем жесте. Снова что-то новое? – Я храню невинность для любимого. То есть верность! – осеклась она. – Конечно, верность! – нервно закивала головой, а черные глазки распахнулись в испуге.
Но я уже понял, что она не просто оговорилась. Значит, мышка еще и девственница. Готов был заурчать от удовольствия, осознавая, что стану у нее первым.
– Мы уже почти накопили на свадьбу. Но родители заставили пойти на отбор.
Это неудивительно. Семьи с низким достатком направляли своих дочерей на отборы, надеясь, что те привлекут внимание аркана, что позволит улучшить их финансовое положение. Правда, девственниц не посылали. Все же девушка может привлечь не одного аркана, а потеря невинности сопряжена и с болью, и с травмами. К тому же девственности от невест, как правило, требуют знатные семьи. Среди простых жителей царили более свободные нравы. Слышал, что только тессианцы требовали от своих дочерей хранить целомудрие до свадьбы. Им даже запрещались поцелуи. Стоит признать, в этом что-то есть. Глядя на обнаженную девушку, которой еще не коснулся ни один мужчина, меня одолевало почти нестерпимое желание.
– Позвольте мне уйти, – тем временем просила девушка, заглядывая в мои глаза. – Дома меня ждет любимый.
Так я и позволил, чтобы это сокровище досталось какому-то человечишке.
Решительно подошел к девушке, вздернул ее на ноги, взяв за плечи, и впился в ее губы поцелуем, наслаждаясь их сладостью и нежностью. Девчонка вновь начала вырываться, даже укусила меня. Во рту разлился металлический вкус моей крови. Внутренняя сущность встрепенулась. И только сейчас я осознал, что она все это время приглядывалась к девушке. Странно.
– Это так заводит, котенок, – проурчал я, крепко обняв ее.
Почти не позволял ей двигаться и вел губами по ее щеке, оставляя кровавый след. Черные глаза смотрели в мои испуганно и настороженно. Ничего, это пока.
– Скоро ты будешь стонать в моих объятиях, – пообещал, отчего ее щеки вспыхнули ярким румянцем.
– Отпустите, – прошептала она уже одними губами.
Ее глаза опасно увлажнились. Ну нет, вот плакать не надо. Я не делаю ничего плохого, лишь забираю то, что уже считаю своим.
Подхватив на руки, я бросил ее на кровать, навалился сверху, прежде чем она вскочила. Привязал ее руки к спинке кровати лоскутами порванной одежды. Мой котенок активно вырывался, чуть ли не рыча. Она даже умудрилась укусить меня в плечо. К тому моменту, как я отстранился, она уже была встрепана от активной борьбы и тяжело дышала. Связанной она определенно нравилась мне еще больше.
Теперь я без препятствий стащил с нее покрывало, наслаждаясь красотой стройного тела. Щеки ее запылали еще ярче. Уши и шея покраснели, когда я начал раздеваться сам. Она стыдливо отводила взгляд, но любопытство выигрывало. Она украдкой поглядывала на меня и снова отворачивалась. Совсем еще молодая, неопытная, невинная. Пусть забудет о женихе. Оставлю ее себе. Раньше у меня не было постоянной любовницы, теперь появится.
Терпение впервые подводило. Спешно сбросив одежду, я навис над ней и поцеловал истерзанные мной же сладкие губы. Жадно пил ее, изучал жаркий рот языком. Мышка терялась под моим напором, металась. Я же не давал ей опомниться, целовал, ласкал, гладил, мял. И мысленно возликовал, ощутив, как она несмело ответила на мои поцелуи, а с уст сорвался первый тихий стон. Моя страстная девочка просто не могла остаться безучастной. Ее дыхание сбилось, губы припухли, взгляд заволокла поволока страсти. Откровенные ласки перемежались поцелуями. Продолжай она вырываться, я бы еще мог остановиться, прекратить, но наблюдая за тем,
