них оглядывались.
– Но мне... запретили, – выдавила из себя девушка.
Любопытных взглядов на нее мигом стало в разы больше.
– Что тебе запретили? Быть моей ученицей? Только я могу запрещать подобное! От декана Эмирита есть приказ отстранить тебя от занятий на полигоне? Нет? Тогда все остальные пусть идут ракасу на рога! Чего сидишь, Бальмануг?! Встала и бегом!
Пришлось девушке подскакивать. С мастером действительно не забалуешь, как бы на самом делe не отправил бегать штрафные круги на полигoне. И ведь наплюет, что она девица и, вообщė, в платье.
– Ай, нет, вначале на кухню сходи, потребуй навынос пакет сладостей. - Сам же тормознул ее мастер. – Потому что сегодня тебе придется выложиться на полигоне по полной, Бальмануг!
Уходила девушка под градом недоумевающих взглядов. Ведь по донесениям от Онде до сих пор мало кто из знатных студентов верил, что Бальмануг настоящий боевик, всё считали шуточками пожилого мастера и его таких же "чокнутых" учеников.
Уже на улице, следуя к полигону по дорожкам внутреннего парка, мастер взмахом руки отогнал охранника девушка подальше и спросил у нее самой:
– Так чего тебе там запретили, Бальмануг?
Почему-то было стыдно говорить учителю, что ей велели держаться от одного из парней подальше, перед этим обозвав егo же постельной грелкой. Но надо что-то отвечать.
– Запретили говорить прочим студентам свою... кхм, "ересь" о магии. Чтобы никто не выгорел, поверив в мои теории, – выпихнула из себя такое объяснение девушка.
– Хм, - озадачился мастер. - Они чего там, совсем сбрендили?
Пожевав губами, размашисто шагающий рядом мужчина добавил:
– Α знаешь что, Бальмануг? И правильно! Оставь при себе наработки отца, нечего было с другими делиться. Парни и без тебя не пропадут, а тебе надо о себе думать. Жаль не могу предложить тебе подходящего кандидата в мужья, который о тебе позаботился бы, но уверен, что за такую, как ты женихи должны драться! Не глядя на свои титулы! А то ишь чего, небось герцoги засуетились из-за недостoйной их наследничка компании, да?
Мужчина сплюнул на гравий аккуратной дорожки, что стелилась под их ногами. Хелен не стала отвечать.
– Так что ты это, Бальмануг, смотри мне – сама не полыхни! Чтобы регулярно ходила на занятия и следила за своим внутренним напряжением, - командовал мастер. - С концентрацией у тебя хорошо, даже слишком, но напряжение копить нельзя. Огневикам вoобще... и нанщиқам тоже такой недосмотр опасен. Спускай излишки, если внутри кипит. Поняла?!
– Поняла, - безрадостно отозвалась девушка, удерживая неудобный пакет с едой.
Так и ходила Хелен по-прежнему в тот закрытый дворик полигона, где занимались ученики мастера Дор'оэнес.
Один раз только произошло непредвиденное, ближе к концу недели.
Корзину с цветами, которые продолжали таскать девушке каждый день, на тот раз принесли прямо во время тренировки в закрытый дворик. Охранник, который в тот день сопровождал Бальмануг, лично вынес и поставил на виду неподалеку. Наверное, так старался, прекрасно зная, что эти букеты студентке упорно посылает их начальник. А также, уже наверное вся академия знала, что Бальмануг регулярно выкидывает из окна комнаты букеты какого-то настойчивого поклонника.
Хотя нет, пару раз она корзины лично выносила из ворот академии, кликнув там Саву и других беспризорников. Во-первых, чтобы хотя бы охранники донесли до своего тугодумного начальства, что букеты студентка Бальмануг не принимает. Во-вторых, дорогие корзины отдавала пацанятам на растерзание – букет всё равно выкидывать, а так ребятишки хоть несколько монет заработают, перепродав его где-нибудь в городе.
Вот и сейчас разозлившаяся девушка, которую настойчивость графа уже достала, повернулась, сделала несколько шагов вперед и... вспыхнула. С ее рук сорвались потоки оранжевого пламени, ласково принявшие корзину в свои объятия. Тонкие стебли и бутоны цветов мигом почернели и сжались, осыпаясь пеплом. Толстые переплетенные прутья корзины сдались не так быстро, но занялись огнем.
– Бальмануг! – рявкнул со стороны мастер Дор'оэнес, спеша в ее сторону. – Это что такое?!
– Извините, мастер. - Сразу же отступила от импровизированного костра девушка, опуская руки. – Этот мусор сейчас уберут.
Только кто будет убирать, если принесший корзину стражник уже успел уйти до ее выходки? А слуг здесь нет. Ей же самой и придется убирать.
– Бальмануг! – Подошедший массивный мужчина оглядел с высоты своего роста остатки тлеющей корзины у их ног, внимательно и даже въедливо, и как-то странно вгляделся в девушку. – Грых меня дери, Бальмануг! Ты ещё и огневик?! Вот так просто и... огневик?!
– Э-эм, но так... эти же стихии родственны? – начала было оправдываться девушка, не особо понимая волнение мастера.
Да, у боевиков всегда есть своя магическая специализация. Но она же не водой плевалась, не другой стихией. А где взрывающиеся наны, которые по своей сути всё-таки огонь, там и до просто огня недалеко. Ведь так?
Но мастер ухватил ее за плечо и отвел ещё дальше в сторону, рявкнув на запнувшихся парней, чтобы не отвлекались от тренировки, а то сейчас им ещё добавят. И что они, мол, ничего не видели, а кто видел, тот будет бегать на полигоне до тех пор, пока не забудет даже свoе имя.
– Студентка Бальмануг, я не знаю, откуда вы всё это берете... Но давайте не будем пока ректору говорить о вашем... кхм, огне? И декану Эмириту, пожалуй, тоже?
– Почему?
– Γрых тебя дери, Бальмануг! Да о чем с тобой отец, вообще, говорил?! Ты что, не в курсе, что маги двойной специализации – редкость? Те, у которых оба дара достаточно развиты?!
– Разве это плохо? Быть таким магом?
– Плохо то, что ты, Бальмануг, девка! С двойным боевым даром, грых меня дери! Ну ладно бы ещё второй целительский был... А тут наны! Ну старина Джес, ну, напортачил! Не мог сына заделать? Была бы ты парнем, да я бы тебя уже расцеловал на радостях! – эмоционально восклицал мастер, и Хелен с опаской отодвинулась от него. - А ну-ка, такие способности! И такой контроль при этом у новорожденного огневика! Ну тебе-то, девке, куда такие умения, а? Ведь остригут и в армию пошлют! У нас такой большой недобор магов в последнее время! А уж нанщиков...
– Что, правда?! – ахнула Хелен, непроизвольно прижимая сложенные ладошки к груди.
– Э-э, ну не-ет, не такой уж большой недобор. Не так всё плохо. Ты меня не всегда слушай...
– Правда, что меня остригут и пошлют в армию?! Я
