не могу поделать с подобным досадным недоразумением.
– Из-за чего был ваш конфликт? – неожиданно в лоб спросила Беллатрикс.
Хелен озадачилась. Не знала, как ответить. Пересказывать все их с Гилмот мелкие конфликты в академии? Вернее, крошечные, или даже так – нано-стычки вроде косых взглядов, едких "комплиментов", неизвестно кем запущенных сплетен, "любезный" обмен подарками еще в начале учебного года? Как объяснить их "заклятую" женскую неприязнь, причем обоюдную?
А затем Хелен решилась. Ей с Гилмот не тягаться в светских стычках "высшего пилотажа", она Адиэль уже не раз проигрывала в словесных баталиях и закулисных проделках. Прав был дядя – Хелен слишком прямолинейна, а попаданке тем более не сравниться в мастерстве интриг с местной девицей. Зато герцогиня, должно быть, мастер подобных дел, у нее и опыт есть, и достигнутое положение в светском обществе, а, значит, и в женском серпентарии, впечатляющее. Так почему бы в данной ситуации не перетянуть Беллатрикс на свою сторону?
Девушка аккуратно отставила полуопустевшую чашечку в сторону.
– Видите ли, Ваша Светлость, – осторожно подбирая слова, начала говорить Хелен. – Как такового конфликта у нас не было. И я затрудняюсь сказать, чем я могла оказаться неугодной эйре Гилмот...
Совсем небольшая пауза, чтобы герцогиня не успела вставить свою фразу, горестный вздох.
– Кроме того, что некоторые в академии могли посчитать меня выскочкой. Удачливой выскочкой из провинции, которая сразу привлекла слишком много внимания как студентов, так и преподавателей… по сравнению с другими девушками, – продолжила она.
Герцогиня молчала, ожидая продолжения и не ведясь сразу на ясные намеки.
– И ладно, я понимаю, что всем мил не будешь, – пришлось продолжить Хелен. – Тем более, я действительно провинциалка. И, возможно, с не настолько утонченными манерами, какими могут похвастаться столичные девушки, которым не приходилось работать собственноручно. Но по академии пошли различного рода слухи, которые намеренно портили мою репутацию.
Бровь герцогини чуть дернулась. Но вопросов не последовало.
– Мне некогда было выяснять источник этих слухов, потому что я полностью погрузилась в учебу, – осторожно продолжала вести свою линию Хелен, как сапер на неизведанной дороге. – Но вчера эйра Гилмот поспешила прилюдно обвинить меня в происшествии, хотя разбирательства еще даже не начались! То есть не разобравшись, не дождавшись решения уважаемых эйров, Адиэль при большом количестве народа, при наших же гостях объявила виновной меня! И раз даже вы спрашиваете меня о вчерашнем событии, значит, очередные сплетни обо мне вновь пошли. И теперь я думаю – а кто раньше сочинял и распускал гнусные сплетни обо мне в академии? И зачем? Что я сделала плохого тому человеку?
Беллатрикс отставила свою опустевшую чашечку на блюдце.
– И какого рода слухи ходили о тебе в академии? – спросила женщина.
Хелен замялась. На этот раз без актерства.
– Плохие, Ваша Светлость. Но точно не соответствующие истине! – промямлила она, срочно занявшись чаем.
Уронив глаза вниз, наливала чай и Беллатрикс, и себе. У нее получалось не так изысканно, как у самой герцогини, но зато можно время потянуть. Потом решилась довести ситуацию до конца.
– Я прошу прощения, что вынуждена была рассказать о своих неприятностях из недавнего прошлого, о тех ужасных сплетнях, но... – Хелен нахмурила лоб. – Вы ведь говорили, нельзя допускать пятен на имени... теперь уже и эйра Лернавая, а я, к сожалению, не знаю, что делать, чтобы те глупые слухи не вышли за пределы академии... Тем более теперь, видя, что эйра Гилмот позволяет себе так поспешно заявлять в уважаемом обществе непроверенные обо мне сведения...
– Хелен, какого рода слухи были в академии? Например?
– Кхм, я не отважусь повторить в вашем присутствии...
– Хелен! Что именно о тебе говорили? – последовало еще строже.
И девушка решилась. Всё равно рано или поздно та грязь могла дойти до герцогини. Так чего ее сейчас жалеть? Вернее, стоит ли жалеть Гилмот, когда разъяренная герцогиня Кагматт ей займется?
– Например... Из последнего... кхм, например, что я понесла от студента Кагматта.
– Что?! – Хваленая выдержка Беллатрикс треснула по швам.
Хорошо, что в этот момент любопытных слуг рядом не было, вернее, именно так и подгадывала момент Хелен.
– Но это неправда! – сразу же добавила девушка. – И как язык поворачивался у моих недругов из академии сочинять такие гнусности!
– Но... почему именно от Вакрока? – всё-таки что-то заподозрила Беллатрикс, глядя настороженно.
– Возможно, и его хотели зачем-то очернить. Надеюсь, сам студент Кагматт не в курсе тех грязных сплетен, иначе мне будет неловко в его присутствии. – Повела плечами девушка. – Но не переживайте, Ваша Светлость, мне многих приписывали в... кхм, кавалеры – и графа Уеаткона, как только он появился в нашей академии, и даже студента Тарнега, который кроме артефактов вообще ничего не замечает вокруг. Что уж говорить про других ребят с первого курса, с которыми мы вместе учимся у мастера Дор'оэнес... Если верить сочинителям, то они все были моими... кхм, ухажерами, причем одновременно. Хвала богам, хотя бы от них мне не приписывали интересное положение...
Но Ее Светлость очень переживала из-за подобных новостей. Нахмурилась, отчего на ее идеальном лбу образовались глубокие складки, поджала темные губы.
– Но это всё лишь гнусная ложь! – продолжала Хелен. – Пусть мои провинциальные манеры считаются недостаточно изысканными, но понятие чести и... благоразумие родители вложили в меня крепко!
Беллатрикс протяжно выдохнула, отмерла, глянула на девушку, сидящую рядом.
– Тем не менее я хотела бы убедиться... кхм, чтобы быть спокойной, – выдала герцогиня, продолжая сверлить стальным взглядом. О чае было позабыто. – Пожалуй, стоит вернуть лекаря... Хелен, ты ведь понимаешь, что твоя мать тоже бы переживала после подобного рода слухов?
– Конечно, Ваша Светлость, я всё понимаю. – Согласно кивнула девушка.
Хотя были у нее переживания, что именно будет проверять лекарь, за которым действительно мигом послали. Что она не беременна, Хелен была уверена, одних поцелуев недостаточно для зачатия, но насчет остального, то есть девичьей чести были сомнения. Она же не знает, что происходило в последние дни жизни прежней Бальмануг. Да и на память тела тоже не стоит надеяться, оказывается, ее уже не раз подправляли "добрые" родственники или кто знает еще.
Лекарь вернулся, выслушал тихие указания герцогини, ошарашенно покосился на девушку, но смущаться не стал. Целители ко многому должны быть уже привычны, а этому мужчине много лет, наверняка за всю жизнь насмотрелся разного.
Пришлось Хелен укладываться
