не пропал. — Тот самый мистер Вудард, из-за которого эта авария и произошла? Это ведь он находился тогда за рулём? Это был его долбанный внедорожник?..
Грёбаный Кеннет Вудард, конченный и отбитый на всю голову психопат с неизлечимым посттравматическим синдромом, который этим утром (или днём) похитил его жену!.. Соулсби пытается теперь втереть Нику, что эта мразь спасла его жену?
— От подобных вещей, к сожалению, никто не застрахован. Тем более, что они ехали по ночной дороге, ещё и в лесной местности. Так что, да… Если бы не мистер Вудард, которому удалось каким-то чудом дозвониться до ближайшего населённого пункта и до тамошней службы спасения, скорей всего, мы бы с вами стояли совершенно в другом месте. Что, к сожалению тоже ещё не факт. Увы, но мы понятия не имеем, находилась ли на тот момент миссис Хардинг в состоянии клинической смерти и как долго. Мы проверяем активность её мозга с помощью энцефалографа. Сигналы фиксируются, но настолько слабые, что мы склонны считать, исходя из прочих внешних показателей и тестов, что это, скорее, какая-то аномалия, а не доказательства её биологической жизненной активности. Мы, конечно же, будем наблюдать за её состоянием, как и положено, ближайшие часы и дни, делая всё возможное, что в наших силах, чтобы сохранить его хотя бы в нынешней стадии, но вы и сами понимаете… Если подтвердится худшее, если мозг перестанет подавать хоть какие-то признаки жизни, исключив даже диагноз о вегетативном состоянии, мы уже ничего не сможем с этим сделать. Вы, конечно, не невролог и нейрохирург, но как любой врач, прошедший обязательный общий курс лекций в медицинском колледже, должны прекрасно знать, что такое запредельная кома… Да, система искусственной вентиляции лёгких будет снабжать остальные органы кислородом и поддерживать в них биологическую активность, но при мёртвом мозге это уже не будет значит ровным счётом ничего. И то, если в ближайшие дни не случится сепсиса от больничной интоксикации. Сохранять неизвестно сколько времени жизнедеятельность организма при мёртвом мозге — это… не только проблема морально-правовых и этических аспектов. Ко всему прочему, это ещё и далеко недешёвое удовольствие…
— Я, конечно, не невролог и не врач, который занимается лечением человеческого тела, вы правы, но… — Ник всё же сумел перебить Соулсби, несмотря на своё внутреннее состояние. Несмотря на то, что с ним сейчас творилось во время слушанья общего приговора его супруги от профессионального специалиста, на то, как его едва не буквально трясло и не выворачивало… Будто каждая вбитая в него фраза доктором Сайманом была равноценна контрольному выстрелу в упор.
— Вы, как доктор, прекрасно знаете и без моего напоминания, что практическая медицина — это не математика с чётким рядом правил и аксиом. Что каждый случай индивидуален. И требует к себе индивидуального подхода, как и лечения. Тем более, делать какие-то выводы прямо сейчас… когда с момента аварии прошло всего пара… Или сколько там часов?..
Честно говоря, он уже и сам не помнил, поскольку по ощущениям, наверное, точно прошла целая вечность. И за эту вечность он успел пережить даже собственную, хотя и не клиническую смерть. А теперь ему говорят о ничтожных шансах, которые остались у Мии выжить и однажды прийти в себя?..
— Я всего лишь излагаю имеющиеся на данный момент на моих руках факты, мистер Хардинг. Чтобы вы были готовы ко всему. Да, каждый случай индивидуален, здесь с вами не станет спорить вообще никто. Но и вы должны быть заранее готовы к худшему, как и к тем решениям, которые вам придётся принять (или не принять) в самое ближайшее время. Мы все хотим верить в лучшее, в том числе и надеяться на положительный исход, но в нашей жизни от наших желаний мало что зависит. А в некоторых случаях и вовсе ничего не зависит.
— Я могу её увидеть? — Ник не сразу задал свой действительно по-максимуму волновавший его вопрос, ещё какое-то время пытаясь то ли осмыслить, то ли переварить слова доктора Соулсби. Либо же прислушивался к собственному состоянию, к тому хаосу или настоящему Армагеддону, который с ним сейчас творился, каким-то чудом сохраняя в относительно здравом состоянии и рассудок, и ощутимо подрезанную психику.
— Да, конечно. Если вы действительно к этому готовы.
Был ли он готов? Какой дурацкий во всех смыслах вопрос.
Нет. Он совершенно не был готов. И к случившемуся, к слову, тоже. К убийственному пониманию, что весь этот кошмар произошёл не просто так. Это не случайная авария и не случайный несчастный случай. Он тоже имел к ней непосредственное отношение или даже считался одним из главных инициаторов. Потому что Мия не просто так села в машину к Вударду.
Да, он будет убеждать себя до последнего, будто этот подонок её похитил (хотя, по всем уголовно-правовым показателям так оно и есть!), но никто в тот момент не целился в неё из оружия и не вёл на прицеле к машине с мешком на голове, как это часто делают настоящие похитители. Она ехала в Хаммере Вударда вовсе не в багажнике и не связанной по рукам и ногам. Она сидела с ним на переднем пассажирском сиденье, возможно забыв пристегнуться после того, как они останавливались по дороге для того, чтобы она сходила в кустики по маленькому… А может и не только для этого… Может у Вударда встал (чтобы у этого вечно озабоченного быка не вставал периодически на его жену), и она ему отсасывала прямо в машине… Тогда и причина аварии вполне себе даже объяснима…
Твою мать!
Готов ли он? Странно, что в первую очередь он поехал в больницу, а не свернул за пару кварталов отсюда в департамент полиции на Парк-Роу, куда Вударда направили по возвращению в Нью-Йорк сразу же после того, как представители правоохранительных органов связались с Хардингом. Хотя, если бы Ник это сделал сразу, скорей всего его могли бы не так понять. По крайней мере, далеко не все, кто не был в курсе его семейных проблем, или кто понятия не имел, кто он такой в действительности, и что для него значила его собственная супруга.
Если бы она не лежала сейчас живым трупом за глухими дверьми одиночной палаты, оснащённой наилучшей системой жизнеобеспечения и прочей медицинской хренью… Он бы точно не стал размышлять так долго — готов ли он её
