- Было так здорово! Очень красиво! – взахлёб рассказывал Ярунок. – Сурийный шар лопнул и на Анну полился свет. Она стояла в световом коконе, а от неё по руке на Елисея тоже потёк свет и взял его в кокон. А от них свет стал растекаться во все стороны по кругу и накрыл всех волной. Только до нас не дошло. У самой скалы свет погас.
- А Нюра была вся такая…, такая…, – пыталась объяснить Таина, но не смогла подобрать слов.
Он и Таина, чтобы лучше видеть, отошли в сторонку и взобрались на самый высокий обломок скалы.
- Вот это мы влипли! – воскликнула Сима. – Надо было оставаться в Тереме. С башни бы посмотрели. А Анну с Елисеем сюда отправить.
- Хитрая ты Симочка! Аня, что? одна должна за всех отдуваться? – заступилась за меня сестра.
- Ладно, переживём, – успокоил всех Елисей. – Назад хода нет. Как Анна говорит, ткнули в нас пальцем.
- А на меня-то вы что так смотрели, словно чудо увидели? – спросила я.
- Так чудо и увидели, – ответила Таня. – Ты же вся сияла неземной красотой. Вроде как бы ты и не ты. Вся такая величественная. Так и хотелось тебе поклониться.
- Скажешь тоже – поклониться. Уж падала бы сразу ниц, что мелочиться-то, – подколола я сестру.
- Ага, ниц. Об камни чтоб убиться? – съехидничала та.
Своим диалогом мы с сестрой сняли возникшее напряжение.
Домой мы вернулись при звёздах. Расходиться не хотелось. Все произнесли клятву.
- Я, …, свидетель Поцелуя Сурия, клянусь своими оборотами, как настоящими, так и будущими, и моей жизнью, держать в тайне совершившееся чудо, даже не обсуждая между собой.
Ночью мне снился Сурий. Кружась надо мной, озорно подмигивая, пытался меня поцеловать. Я же руками и крыльями отмахивалась от него, словно от надоедливой мухи. Проснулась я от собственного громкого возгласа: «Отстань! Не хочу!».
***
Сегодня перед ужином мы провожаем на Озеро большую группу – двадцать пять человек: четырнадцать парней и одиннадцать девушек. О вчерашнем событии не поминаем, словно ничего не было.
Мы вместе сходили на медитацию к Граалю. Устроили очень сытный обед. Сварили борщ с подкопченными свиными рёбрышками – подросла свекла, начали зреть помидоры. Нажарили котлет, да ещё по шампуру шашлыков.
Ребятам сегодня быть без ужина. Приготовили с собой специальное питьё во фляжках, которые по нашей подсказке, начал изготовлять из серебра Вакула.
Ольгер пошёл с ними. Повёл сестру. У кромки леса уже ждал Филимон.
Елисей остался караулить меня.
А мне становилось всё хуже. Металась по Терему, не находя места. На уговоры Елисея, подняться на башню, не поддавалась. Мне казалось, что меня там ждёт что-то ужасное. На закате Елисей, сломив моё сопротивление, подхватил меня на руки и поднялся на башню.
Все лежаки убраны и сложены в одном месте. Остался один, на который, постелив мой халат, Елисей уложил меня на живот и накрыл покрывалом. Сам устроился, в одном халате, на одном из лежаков в стороне от меня.
Сияла полная Селена.
Впереди была целая ночь мучительных приступов. Меня лихорадило, выворачивало суставы, ломило кости, тянуло мышцы. Муки мои мученические! И страх. Я боялась, что при обороте раскроются лебединые крылья. Представила ладона с лебедиными крыльями. Елисей, наблюдавший за мной, хохотнул.
Ага, смешно ему! А мне-то каково? Мне больно и страшно.
На восходе солнца всё закончилось. Я не сразу поняла, что случилось. Меня отпустило. Подо мной жалобно скрипнул, сминаясь, лежак, и я оказалась на четырёх лапах. И у меня огромные, нет не лебединые, а настоящие ладоньи крылья. Золотые?!
Воздух наполнился какими-то особыми запахами. Появились ранее не слышимые звуки. Даль стала проглядываться чётче.
Рядом обернулся Елисей.
- «Ну, что стоишь? Лети», – услышала я голос Елисея в голове.
- «Боюсь».
- «Чего боишься? Ты же умеешь летать».
- «С башни прыгнуть боюсь». – Я подошла к самому краю, заглянула вниз через парапет и попятилась. – «Высоко. Я боюсь».
- «Не бойся. Ты же Лебедью прыгала».
Елисей попытался меня столкнуть. Я заорала. Мой рык разнёсся по округе.
В это время из леса выходили ребята. Услыхав рык, посмотрели на башню, где я, упираясь всеми конечностями и крыльями, ревела во всю мощь своих лёгких, а Елисей пытался меня столкнуть.
Парни захохотали, засвистели. Ладоны, пропустив вперёд девчат, на ходу скидывая одежды, оборачивались и взлетали. Они стали кружить над Теремом. На башню опустились Ольгер с Радимом. Общими усилиями трое Ладонов совершили своё чёрное дело, спихнув меня с башни.
Со страху я замахала крыльями.
Дура! Ну, чего боялась? Ты же умеешь работать крыльями, умеешь летать. Лети!
Я полетела. Набрала высоту и развернулась, планируя над Теремом. Внизу стояли все наши домочадцы и наблюдали за нами. Ладоны кружили вокруг меня, увлекая ввысь.
- «Елисей, какая я?».
- «Красивая. Очень красивая!», – с восхищением сказал Елисей.
- «Елисей, я же себя не вижу! Какая я?».
- «Словно Сурий!! Я установлю зеркало в ангаре, и ты будешь в него смотреться».
- «Хорошо. Ловлю на слове!».
- «На каком слове ты его ловишь?», – услышала я голос Радима.
Опля! Я сбилась с крыла и чуть не кувырнулась.
- «Это что? Я могу мысленно общаться со всеми?».
- «А как бы мы могли сообщить что-то друг другу?», – объяснил Ольгер. – «Только мысленно».
Та-ак. Держу мысли при себе. Думаю только о главном.
Небо, здравствуй! Ты такое огромное! У Лебедей меньше. А внизу всё такое крохотное. Открываются красоты и дали, квадраты ухоженных полей, лесные кущи, синие ленты рек и, сурийно бликующие небольшие фигурные зеркала озёр. Словно вид из кабины самолёта, только ярче, чётче.
Облако. В него можно нырнуть. Подняться повыше и нырнуть сквозь него. Здорово! Ну-ка, ещё разок. Прохладно. Хорошо!
- «Анна, хватит купаться! – окликнул меня Елисей. – Возвращаемся!».
Мы спланировали над лесом. На поляне стоял Филимон и смотрел из-под ладони в небо.
- «Филимончик, это я», – сообщила Лешему, сделав над поляной разворот.
Я опустилась на башню и обернулась. Быстро схватив халат, заскочила в башенку. Следом опустился Елисей, обернулся.
- Что прячешься? Я же тебя уже видел, ночью, – надевая халат, проговорил он и вошёл в башенку.
- Так, то было ночью. Я, можно сказать, без сознания была.
- Поздравляю! – сказал Елисей, обнимая меня и целуя.
Ой, только, Анна, крепись, не выпускай пламя. До греха недалеко.
- Елисей, отпусти. Не надо. Пошли вниз.
Елисей с трудом сдерживаясь, отступил от меня.
- Прости, – проговорил севшим голосом, – пошли, нас ждут.
У нас был праздник! Грандиозный!
У всех ребят будет, кроме человеческого, ещё по три обличия. Я напомнила будущим Ладонам, что их оборот произойдёт только в день ладонского совершеннолетия, то есть в двадцать пять лет, как и Единорогов. Кроме Дев. Они составляют большое исключение из Уклада.
У эльфов появится юный Единорог. Но это пока большой секрет.
У девочек, кроме дриады Лины, тоже по три оборотных ипостаси, но не все будут Лебедями. Попереживали и успокоились. Зато появятся Лебеди из местных.
Глава 2. Ещё одна задача Триединого
Мне опять приснился Триединый.
Я сидела на большом плоском камне на вершине горы.
Ладоньи горы. Как тут оказалась, не помню. На мне брюки, куртка и лёгкие сапожки. Сижу, любуюсь далями.
ОН подошёл и сел рядом.
«Почему ОН ходит босой? Надеть, что ли нечего?».
ОН усмехнулся, прочитав мои мысли.
- Чтобы лучше чувствовать свой мир.
- А в чёрном-то почему?
- Так белое пачкается сильно.
- Пачкается? – удивилась я. – Обо что?
- О грехи людские. Грешить стали много. Одёжу свою отчищать не успеваю. Вот и приходится в чёрном ходить. Ты что здесь сидишь?
- Да, вот, смотрю на свой мир. Красиво. Почему Ладоны ушли отсюда?
