опасного голоса. От ощущения того, как идеально Ратмир прижимал клинок к шее. Не раня, но не давая ни миллиметра свободы.
Дарен соскочил с лавки. Он бросился к нам, но остановился на полпути, побоялся спровоцировать.
– Мама! Мамочка! Не надо, господин! – на глазах у Дарена появились слезы.
Ратмир рвано выдохнул. Я почувствовала, как его дыхание шевельнуло прядку волос у моего уха. Он резко отвел клинок, отпуская меня, направляясь к Дарену и Велесу.
– Что? Что за бред?! Мы растили Дарена с детства! – в панике закричала я.
Конечно, Дарен не мой ребенок, но… Он считал меня мамой! И ему и так досталось в жизни, чтобы теперь еще отдать его чужому мужику, который ворвался сюда размахивать оружием!
К счастью, Ратмир двинулся не к Дарену. Велес вскинул взгляд, оцепенев, как перед диким зверем.
– Конечно. Потому что вы украли его в младенчестве, – голос Ратмира был таким текучим, почти медовым, что мурашки побежали по коже.
Он резко вскинул меч. Острие уперлось под подбородок Велесу, оцарапало кожу до маленькой капли крови. У того нервно дернулся кадык, в глазах появилось затравленное выражение. Особенно когда Ратмир чуть наклонился вперед, зашипев:
– Не узнал меня? А я до сих пор помню твое лицо, тварь. В кошмарах вижу. Как ты огрел меня рукоятью по голове и привязал к дереву… А мой сын кричал у тебя на руках, пока ты уносил его. Прирезать бы тебя, как собаку бешеную, прямо сейчас.
Капелька крови сбежала по шее Велеса. Он прикрыл глаза, часто-часто дыша, наверняка, уже готовясь к смерти. Почему Велес не оправдывался?! Я не могла этого понять! Ведь в воспоминаниях Златы он был простым работягой, трудился на поле, в огороде, держал хозяйство… Разве что тогда, в самом начале их брака, путался с какими-то странными мужиками из города? Но Велес говорил, что они друзья, такие же добропорядочные крестьяне, с которыми он иногда ездит приторговать малехо. Вот только… теперь правда вскрывалась под острой сталью.
Дарен всхлипнул от ужаса. Я обняла его, утыкая лицом в себя. Пусть Велес и был сволочью, лучше ребенку не видеть такого! Но один этот всхлип подействовал на Ратмира, как удар хлыста. Он вздрогнул, оставляя Велеса в покое, и подошел к Дарену. На миг замешкался, прежде чем зарыться пальцами в его встрепанные волосы.
– Пойдем, малыш, – мягко произнес Ратмир. – Больше тебя никто не тронет.
Дарен отстранился от меня, но оглянулся, пискнув:
– А мама?
Ратмир недовольно поджал губы. Он перехватил Дарена за руку, строго отрезав:
– Это не твоя мать… Э-э, как тебя зовут?
Ратмир потащил Дарена к двери. Я бросилась следом, на улицу, выпалив:
– Вот видишь! Ты даже имени его не знаешь! Ты не его отец! Зачем тебе ребенок?!
Я слишком боялась за Дарена. Кто знает, что задумал этот Ратмир! Может, у него свой план, и это не случайная ошибка! Ведь я помнила, как была беременной. Но Ратмир был другого мнения. Он резко выставил меч, не позволяя мне приблизиться. В падающем из открытой двери слабом свете мужественное лицо показалось еще более хищным, опасным. При этом Ратмир распахнул свой темно-бордовый, кровавого цвета, плащ с золотым узором. И накинул один край на плечи Дарену, как крылом, защищая от холодного осеннего вечера. Или… от меня?
– Не подходи ко мне и моему наследнику, дрянь! Муж и жена всегда одного поля ягоды. Где вы спелись? В шайке его ноги раздвигала, пока здесь не осели?
Я вспыхнула. Если бы не меч, устремленный мне в грудь, кинулась бы на Ратмира с пощечиной, чтобы исцарапать эту самоуверенную физиономию! Хотя никогда так себя не вела с мужчинами, но этот выводил!
– Да как ты можешь?! – я задохнулась от возмущения.
Дарен задрожал. Меленько, почти незаметно. Но Ратмир сразу убрал оружие в ножны. Он присел на корточки, взяв Дарена за плечи.
– Малыш, все будет хорошо, обещаю. Не бойся меня. Я разозлился, потому что тот дядя обижал тебя. Он же… не первый раз тебя бил, да? Откуда это? – Ратмир самыми кончиками пальцев коснулся синяка на скуле.
У меня предательски защемило сердце. Столько нежности и осторожности было в этом жесте. Ратмир боялся сделать больно… Как жаль, что он не мой муж вместо Велеса на самом деле!
– Это я козу в сарай заводил, а она вырвалась и грядку затоптала. Вот и прилетело, – Дарен виновато опустил взгляд.
– Ты же маленький совсем… Конечно, не удержал, – Ратмир произнес это с тихой тоской и болью, качая головой, будто не веря, что можно так жестоко с малышом. – Пойдем.
Ратмир встал, перехватив ладошку Дарена. Тот немного уперся, тихо заговорив:
– Но мама… Ее тоже папа обижает!
– Это плохие люди! Они обманули тебя! – отрезал Ратмир. – Я твой настоящий отец, а они… поплатятся за то, что совершили. Это я тебе обещаю.
Говорил он с Дареном, но посмотрел на меня… да так, что я поняла: этот человек слов на ветер не бросает. У меня задрожали руки. Нужно было что-то делать! Иначе Ратмир сейчас заберет ребенка, и я больше никогда его не увижу, не узнаю даже, как он там!
Ратмир приобнял Дарена и направился к калитке. Что?! Он уводит моего сына?! Материнский инстинкт сам собой включил сирену. А Велес застыл, как вкопанный, услышав угрозу. Я же, напротив, не обратила на слова Ратмира никакого внимания. И рванулась к нему, пытаясь схватить его за плечо, удержать на месте.
– Нет! Пожалуйста! Не забирай его! Пожалуйста!
Ратмир замер на мгновение. И обернулся, обжег меня таким презрительным взглядом, что мне стало дурно. А потом перевел взгляд на Велеса.
– Держи от меня подальше эту припадочную. Иначе можешь остаться без жены. Как я – без сына, – бросил он небрежно.
Ратмир вышел за двор, ведя за собой упирающегося, как молодой козлик, Дарена. Другой мальчик в его возрасте уже поднял бы крик, начал отбиваться, капризничать, цепляться за меня. Но Дарен был слишком запуган взрослыми. Я с ужасом это поняла, когда сын не сказал ни слова. Лишь обернулся, подняв на меня залитые слезами глаза. В них читался такой животных страх перед… Ратмиром, перед Велесом, такая недетская мука читалась в его глазах, что я оцепенела. Дарен не сказал ни слова против Ратмира. Он привык подчиняться. И позволил
