военачальник, который силами армии не только удерживал целостность границы, но и смог отвоевать огромную территорию у демонов пустоши, позже и ставшей герцогством Сорель еще в бытность моего деда по матери Даэрона Сореля.
Карета въехала в главные ворота дворцового двора. Чинно и торжественно к нашему сопровождению присоединилась стража. Блестящие эполеты и начищенные сапоги солдат я видела не часто. Те, кто постоянно участвует в сражениях, не имеют идеально чистых сапог, а на дворцовой охране они сверкали, как драгоценные камни в лучах яркого осеннего солнца. Наше сопровождение им значительно уступало. Несколько часов езды оставили пыль и на сапогах, и на лицах солдат моего дяди.
Карета замедлилась и остановилась у центрального входа. Мы подождали, пока дверцу откроет лакей. Лаэрд Вишер вышел и подал мне руку, затянутую перчаткой. Я опустила на лицо вуаль и, подобрав юбку, осторожно спустилась на землю.
— Добро пожаловать во дворец короля Риардании Флегонта Дерека Фреэля, герцогиня Лейяна Норис Хардин. Меня зовут баронет Инглор. Я — королевский секретарь, и буду вашим сопровождающим, — доложил встречающий нас эльф.
Управляющий нашим имением солидно крякнул, приосанился и подал мне локоть. И куда вдруг девалась его нервозность? Видимо он сумел себя настроить должным образом и теперь преисполнился солидностью. Баронет Инглор скривился на этот жест, но ничего не посмел сказать. Во дворце знали, что фельдмаршал Южного фронта, лорд Сорель представлять мои интересы назначил лаэрда Вишера. А кто посмеет оспаривать мнение лучшего фельдмаршала королевства и доверенного короля? Мне же жест лорда Инглора не понравился. Баронет недавно получил титул мага, и сам не так давно принадлежал к среднему сословию. Об этом всём, а также о многих других тайнах и дворцовых порядках, назидательно поведал мне ответственный поверенный пока мы ехали.
— Позвольте сопроводить вас в приемную короля Фреэля, герцогиня Хардин, — почтенно поклонившись, сообщил баронет Инглор.
— Будьте столь любезны, баронет Инглор, — слегка наклонив голову, ответила я эльфу.
Королевский секретарь слегка улыбнулся и, развернувшись, пошел вперед к лестнице.
Дворец был великолепен и величественен. Облицованный белым камнем, с белоснежными, отдающими голубизной статуями внутри здания, зелеными деревцами в кадках, резной мебелью и позолоченными рамами картин, он кричал о величии нашего короля и всего королевства в целом. Камень отдавал прохладой, что в жаркий осенний день было весьма кстати, ведь день выдался по-летнему знойным.
Мы вошли в холл и свернули сразу в правое крыло, которое, как известно, было отведено для приемов и деловых встреч королевской четы. Секретарь вел нас по коридорам, и придворные, праздно шатающиеся в недрах «сердца королевства», с интересом нас рассматривали. Я думаю, для них не было секретом, кого сопровождает королевский секретарь, и теперь они жадно собирали тему для сплетен. Я ни с кем не была знакома, и была рада наличию вуали, которая скрывала меня и позволяла не отвечать на заискивающие и льстивые улыбки.
Наконец, мы дошли до королевского приема. Перед нами появилась закрытая двустворчатая дверь с конвоем. Завидев секретаря, гвардейцы выровнялись по стойке «смирно» и лакеи услужливо открыли двери. Первым зашел баронет Инглор, объявив во всеуслышание:
— На аудиенцию к королю прибыла герцогиня Лейяна Норис Хардин, по приглашению.
Видимо нас ждали, раз не пришлось ожидать в приемной вместе с остальными «страдальцами». Секретарь отступил в сторону и, поклонившись, жестом пригласил нас войти.
Кабинет короля был внушительных размеров и больше походил на малый приемный зал. Но все же здесь присутствовал и письменный стол, за которым король вел свои дела, и кресла для посетителей, диван, обитый кожей, стоявший перед камином, и другие атрибуты кабинета делового человека.
Королю на вид можно было дать более шестидесяти лет. Темноволосый, но уже с значительной проседью, аккуратной бородкой и такими же аккуратно подстриженными усами. Лицом болезненного серого цвета, с испариной на лбу и необычными фиолетовыми глазами, которые говорили о том, что передо мной сильный некромант. Он сидел, откинувшись на спинку кресла и тяжело дышал. Король явно чувствовал себя плохо и выглядел болезненно.
Вокруг стола собрались трое мужчин, и мне можно было только догадываться, кто они. Один, высокий, с чуть насмешливым пронзительным взглядом серых глаз и темными волосами. Второй, блондин, с волосами чуть ниже плеч, надменным аристократическим лицом, темными преломленными бровями, орлиным носом и хищным, прожигающим взглядом. И третий — низкий, полный, с лысиной на голове и крючковатым носом, весьма неприятный на вид.
На диване восседала королева, красивая женщина-шатенка. Сложную причёску на её голове украшал жемчуг. Платье глубокого зеленого цвета безупречно сидело на её фигуре и подчеркивало стройность. Овальное, правильное лицо и чуть раскосые синие глаза с темными ободками, смотрели проницательно, по-доброму и с ноткой печали. Королеву я узнала по изображениям на картинах.
Как правило, по портрету сложно сказать о характере человека, но явь совпадала со сложившимся у меня ранее мнением от картины, и легкая, добрая улыбка лишь подтверждала мои впечатления. Злые языки поговаривали, что королева, приходящаяся второй женой короля, уже второй раз теряла ребёнка. Может это и наложило печать тоски на её взгляд? Грустное лицо источало доброту и участие. Располагало к себе.
При нашем появлении женщина встала и плывущей походкой подошла. Лаэрд Вишер немного отставил руку, позволив мне отпустить его рукав, и на полшага отошел в сторону.
— Дитя мое, — обратилась королева ко мне, — мы так рады твоему приезду, и сочувствуем твоей и нашей утрате. Твой отец сделал немало хорошего для нас и для королевства. И очень большое упущение, что он не оставил после себя учеников. Эта потеря невосполнима. Я надеюсь, служба безопасности быстро разберется в причинах несчастного случая и выяснит, как такое могло произойти. — Королева сложила руки на груди в трепетном жесте, выражающем волнение и скорбь. — Позволь мне, Лейяна, взглянуть на тебя… Мы с твоей матерью дружили долгие годы.
Она вежливо просила, хотя могла бы и просто приказать. Для меня это было жестом проявления учтивости и заботы. Отец рассказывал, что королева, в девичестве Мишель Каллери, действительно училась с матерью на одном курсе. С самого первого дня она и ее сестра, жили в одной комнате с моей матерью и были долгое время подругами. Я послушно откинула вуаль, взглянув прямо в лицо ее величества.
Чуть слышный вздох с уст королевы и более громкий со
