Наташка и Светка переглянулись.
— Так ты с ним еще встречаешься? — переспросила Светка.
— Ну тогда все не так уж плохо, а то мы за тебя уже переживать начали! — обрадовалась непосредственная Наташка.
Я пробурчала в ответ что-то неразборчиво-неопределенное.
Очень жаль, что та самая стена закрыла от меня и подруг. Раньше мы были по-настоящему близки и откровенны друг с другом. Ну вот, я опять употребила это слово «раньше». Такое ощущение, что жизнь моя разделилась на две половины: до встречи с Дисом и после. И случайно ли, что самое простое и светлое осталось там, в прошлом, а сейчас со мною лишь горечь да грусть.
Но Дис… Я вспомнила, как он прикасался к моей щеке, как смотрел на меня, как улыбался… Уже тогда я чувствовала в его улыбке полынный вкус горечи… Ну конечно, он всегда знал, что отношения между нами невозможны. Они были обречены с самого начала, что уж тут говорить. Но почему опять взволнованно стучит сердце?.. Забыть. Просто забыть. Не думать.
И вот я уже в кафе. Сашка ждет меня за дальним столиком у стенки. Перед ним — бокал горячего шоколада и пирожное.
— Садись. Что тебе заказать? — спросил Сашка, вытирая губы, испачканные шоколадом. Мне стало неприятно, и я отвела взгляд.
— Нет, ничего.
— Кать… — он помолчал, — мне все кажется, что ты на меня отчего-то обижена. Я что-то делаю не так?
— Нет, все так. Извини, у меня плохое настроение. Ты позвал меня, чтобы что-то рассказать…
Я сидела за столом, точно примерная девочка, сложив на коленях руки.
А в последний раз я ходила в кафе с Дисом…
— Да, — Сашка отставил бокал и сделался очень серьезным. — Я нашел кое-что о нем. Во-первых, имя. Мне сразу оно показалось знакомым, и не случайно. Дис — это одно из имен римского бога мертвых, а еще это поэтическое имя, которое поэт Данте дал Сатане. Это раз. Затем ты рассказывала мне, что статуя стояла на мосту. Это очень показательно. Мосты и перекрестки — это всегда место, где соединяются два мира: наш и другой, потусторонний. Об этом говорят мистические традиции многих народов — и на Западе, и на Востоке. Это два. Случай с банкоматом тоже свидетельствует о причастности к темному подземному миру — подземный мир и богатство всегда связаны. И его коллекция — мертвые вещи в застывшем времени. Все сходится!
Я слушала Сашу рассеянно. Все, что он говорил, было всего лишь общими словами.
— Но это еще не все! — Сашка торжествующе посмотрел на меня. — Самое главное: я нашел в нашем архиве информацию о твоем Дисе! Сейчас я расскажу тебе одну историю… Кстати, может, все-таки что-нибудь закажешь?
Я покачала головой, подошедшая к нам официантка удалилась, и Саша приступил к рассказу.
Лет пятьсот назад жил в Италии молодой скульптор, мечтающий создать нечто столь же великое и совершенное, как греческие скульптуры времен расцвета античности. Эта страсть сжигала его душу. Дни и ночи он проводил в мастерской, пытаясь оживить камень. Но тщетно. Его скульптуры были хороши, недоставало только одного: настоящей жизни. И тогда он решил отказаться от искусства, зажить обычной жизнью, завести семью… На примете у него имелась одна прелестная девушка.
Но вот однажды, накануне свадьбы, в дом скульптора пришел молодой человек. Едва взглянув на него, мастер понял, что пропорции этого совершенного лица должны быть запечатлены в мраморе.
— Согласишься ли ты позировать мне? — спросил скульптор юношу.
— Для этого я и пришел, — ответил тот, — я знаю о твоей мечте, и пришло время ей осуществиться. Скажи, что ты отдашь за свою мечту.
— Что угодно! — пылко ответил скульптор.
— Ну что же, считай, договорились.
Незнакомец улыбнулся, и дьявольское торжество сверкнуло в его улыбке.
Молодой мастер взялся за дело. Он работал, не чувствуя усталости, и камень оживал под его руками. Свадьбу, конечно, отложили. Но невеста боялась, что навсегда потеряет своего жениха, потому что день ото дня он все больше напоминал бесплотную тень, зато мраморная скульптура наливалась красками и жизнью, словно впитывая в себя жизненные силы своего создателя.
— Прерви работу! Подумай о нас, подумай о своей невесте! — уговаривали друзья, но скульптор не хотел их слышать.
Он затворил двери своей мастерской и, кажется, вовсе перестал есть и спать.
Силы стремительно покидали его, как море, отступающее во время отлива. И заканчивая отделку последних деталей, мастер уже едва мог держаться на ногах.
Он умер в тот же час, как была завершена страшная работа. Скульптура получилась такой живой, что превзошла даже многие античные образцы, и люди, пришедшие в мастерскую, замерли, не в силах поверить в увиденное чудо. Никто не решился взять статую к себе в дом. Ее поставили на мосту — в нейтральном месте, а ровно через полгода у подножия статуи нашли невесту скульптора. Девушка была мертва, и на лице ее застыло выражение счастья. С тех пор в тех местах находили мертвых девушек, и о мосте пошла недобрая слава…
— И ты хочешь сказать, что моделью и был Дис? — уточнила я, когда Саша закончил.
Он подвинул к себе бокал, отхлебнул остывший шоколад и только потом кивнул.
— Поэтому я и говорил тебе, что ты находишься в страшной опасности. Тебя угораздило влюбиться в демона, черпающего свои силы из душ влюбленных в него. Сама подумай, какая участь тебя ждет.
«Я думал, что ты послужишь источником моих сил», — отчетливо прозвучал в ушах голос Диса.
Это правда. Все, что рассказал мне Саша, — правда. Я сжала пальцы так, что ногти впились в ладони, но не чувствовала боли. Под ногами разверзлась бездна.
— И не думай, что, уехав из Рима, ты избежала опасности, — Саша пристально следил за мной, не спуская горящих азартом глаз с моего лица. — Он не оставит тебя, пока не иссушит полностью.
Я молчала — что тут скажешь. Наверное, жаль, что я не умерла там, в Риме. Сейчас мне не было бы больно.
— Катя! — Саша взял мои руки в свои. — Ты пойми, ты мне очень дорога. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты жила и была счастлива!
Мысли кружились в голове, словно лошадки на карусели — по кругу, по кругу, по кругу… «Странно, что Саша любит меня. Никогда бы не заподозрила его в этом», — думала я.
— Ты не веришь? — Он напряженно, словно от этого зависела его жизнь, вглядывался в мое лицо. — Да, я понимаю, я раньше никогда не говорил о своей любви. О настоящих чувствах молчат. Не верь тому, кто легко произносит самые важные слова… Да что с тобой?! Почему ты не отвечаешь? Околдовал он тебя, что ли? Думаешь, мне не обидно, что ты отказывала мне все это время, а тут с первым попавшимся…
