Когда он занимается делом - он серьезен и сосредоточен. Тогда я ловлю себя на мысли, что, несмотря на почти юношескую внешность, Франачиас действительно гораздо старше, чем видят мои глаза, но только он отвлекается, и замечает мой интерес, то начинает чудачить, да, так, что я не знаю, куда от него деться.
Рядом с ним я никак не могу сосредоточиться. Меня постоянно словно бьет микроразредом - не так неприятно, как совершенно неожиданно. Вот и сейчас он игриво ухмыляется, снимая мой пуховик с вешалки.
-- Фран, - почти жалобно, - дай мне передышку.
-- Как пожелаешь, шини, - почти в самое ухо прошептал глирт, поправляя мне капюшон, и повернув голову, крикнул в кухню, - Лохматик сторожишь дом.
Горгулья вылезла из-под стола и сладко зевнула, демонстрируя внушительный оскал.
"Хорошо, - клацнув зубами, кивнул Матик, - Вы надолго?
-- В магазин и обратно.
"Хорошо. Нин, оставь свой сотовый, на всякий случай"
Я представила, как горгулья пытается дозвониться до меня, придерживая когтистой лапой телефонную трубку у уха, и захихикала.
"Нина, - насупился Матик, - Я вполне уже освоился с этой техникой. И звонить я умею".
-- Но я же тебя не пойму.
"А я погавкаю".
-- Ну, да, - сдерживая порыв опять захихикать, кивнула я, и написала на вырванном из записной книжки чистом листке свой номер телефона.
Мы вышли из дома, когда на улице еще только начало темнеть. Легкая поволока сумерек опускалась на город, время словно растянулось и замерло. Я посмотрела на кутающегося в плащ Франчиаса, и спросила:
-- Тебе не холодно?
-- Нет.
-- Тогда почему ты дрожишь?
-- Еще полностью не адаптировался.
-- Ну, может, тогда я сбегаю в магазин, а ты здесь постоишь?
-- Нина, - устало вздохнул Фран, и из его рта вырвалось облачко пара, - тебе кое-что необходимо уяснить - я достаточно силен, чтобы позаботиться о себе. Мне не нужны няньки.
-- Прости, - смутилась я.
-- Ты не подумай, - словно извиняясь за резкие слова, пробормотал глирт, - мне приятна твоя забота, но сейчас твоя безопасность для меня на первом месте.
Мы немного постояли, молча, и пошли в магазин. Вместе мы смотрелись не так уж и плохо: он среднего роста темноволосый юноша лет двадцати - двадцати трех, с резковатыми, но правильными чертами лица, и я маленькая - ему по плечо - хрупкая, медноволосая, зеленоглазая особа. Сумрак сгладил все шероховатости, сотворив гармоничную пару там, где ее нет, и быть не может, но все же приятно думать, что ты не одна.
***
Знаете, больше всего я не люблю сюрпризы. И тем более, неприятные сюрпризы. Терпеть их не могу. И вот таким неприятным сюрпризом оказалась наша встреча... С кем бы вы подумали? Правильно. С моим бывшим.
Какого лешего его занесло на другой конец города - представления не имею, но увидеть эту лоснящуюся, самодовольную физиономию в продуктовом магазине возле моего дома стало для меня настоящим откровением.
-- Ни-иночка. Ты ли это? - слащаво засюсюкал Павел, когда столкнулась с ним в молочном отделе.
-- Павел, - скупо буркнула я, и попыталась дать задний ход.
-- Давно не виделись. Ты совсем не изменилась, - не отставал бывший, загоняя меня в угол, - Такая маленькая, хорошенькая... Как куколка.
Черт, да он еще и под градусом! Совсем мерзко. Чешуйки на спине неприятно зазудели. Я мысленно пожелала бывшему провалиться под землю, на худой конец кинуться под каток. Жестоко? Зато это стерло бы с его лица мерзкую ухмылку.
-- Не скучала? Нет. А вот я скучал... Очень скучал... Мне так тебя не хватало, милая.
-- Павел, пропусти меня. Мне нужно идти.
-- Куда? - пъяненько захихикал он, - В свою пустую одинокую постельку? Не хочешь меня пригласить?... Сейчас винца купим... А?... Мы неплохо проведем время.
-- Павел, мне нужно идти.
-- А я тебя не пущу.
И он заслонил собой практически все пространство. Я запаниковала. Павел ростом почти метр восемьдесят и весом под сто. А людям наплевать, у них своих проблем хватает. Дай бог, кто-нибудь охрану позовет.
-- Сейчас мы пойдем к тебе, солнышко... И мы все начнем сначала.
-- Нет, Павел, мы ничего не начнем сначала.
-- Какая ты глупенькая... Кто же тебя спрашивает... Папочки-то рядом нет. Некому тебя защитить.
-- Павел, уйди, или я...
-- Или что? Закричишь? - он дохнул на меня перегаром. Видимо не первый день квасит, - Кричи. Это даже эротично.
-- Павел, хватит. Пожалуйста.
-- Ох, Нинка, я так хочу тебя... прямо сейчас...
Я даже холодным потом покрылась, когда он полез гладить мои бедра. К тому же вознамерился меня поцеловать. Фу, мерзость какая!
-- Павел, нет, - отвернулась я от ищущего рта, - Отпусти меня.
-- Ах, ты! - зарычал бывший, когда мне удалось ногтями расцарапать ему руку. Основательно так расцарапать. Мелочь, а приятно.
-- Сука!
-- От кобеля слышу!
Павел замахнулся. Ударит? Вряд ли - кишка тонка. Но сердце все равно испуганно замерло.
-- Какие-то проблемы, - бледная рука с чуть удлиненными черными ногтями легла на плечо бывшему и сжала.
Павел заорал и вдруг резко упал на колени у моих ног. Хруст ломающейся кости был слышен, наверное, всему магазину. Я ойкнула и замерла, завороженно смотря в желтые, словно неживые, глаза Франчиаса. А глирт склонился над извивающимся, скулящим Павлом и зашептал ему на ухо.
-- Пос-слушай ты, выкидыш-ш шшимпанзе, еще раз подойдеш-шь к Нине - и патологоанатомы будут собирать тебя как пазл. Ты меня понял? Кивни, если понял.
Павел закивал, прижимая руку к сломанному плечу.
-- Предсс-ставление закончено, - прошипел Фран, обернувшись к столпившимся любопытствующим зевакам, - Рас-сходитес-с.
Удивительное дело, но люди вдруг сразу потеряли к нам всякий интерес и начали лениво разбредаться по отделам.
-- Идем Нина, мы зайдем в другой магазин.
Фран протянул мне руку, и я непроизвольно вздрогнула. Под бледной кожей волнами перекатывалась черная чешуя, а ногти вытягивались в черные глянцевые когти. Заметив, на что я смотрю, глирт сделал пару вдохов и выдохов. Трансформация замедлилась.
-- Не бойся меня, Нина.
Я подняла глаза и встретила его встревоженный и почему-то испуганный взгляд. Не дождавшись пока приму его руку, Фран спрятал ее в карман пальто. И как-то болезненно поморщился.
