Услышав это откровение, я помедлила, стараясь подобрать подходящие для ответа слова:
- Возможно, Его Величество, боится вновь причинить вам боль...
- Да-да, я понимаю и очень ценю его заботу обо мне, - согласилась королева, - но понимаешь, я готова, попробовать еще раз и на этот раз терпеть боль до последнего, но я не знаю, как об этом намекнуть моему супругу.
На это раз я медлила дольше.
- Ну, попробуйте, пригласить его в свои покои...
- Я это уже однажды пробовала, - смущенно призналась Лионора, заливаясь румянцем. - Мне так советовала мама, но мой супруг ответил, чтоб я отдыхала, так как в последнее время слишком устаю.
- Попробуй, прийти сама в его покои, - внесла я еще одно предложение.
- Сама в покои? - дрогнувшим голосом спросила она, взглянув на меня с шоком.
- Да, - уверено ответила я. - Приди и скажи: " Мой супруг, я хочу сделать вас сегодня самым счастливым мужем на свете".
Лионора задумалась, а потом хихикнула:
- Или так: "Мой супруг, я так ждала, что вы придете в мои покои, но вы все не шли, поэтому я решила прийти в ваши".
Мы переглянулись и рассмеялись.
- Анжей, а ты после первого раза потом еще долго испытывала боль при слиянии? - со смущением спросила королева, вновь залившись румянцем.
- Я до сих пор испытываю боль, - я не солгала, потому что только таким образом могла питаться... но мне вновь вспомнился тот случай в карете и маленькие молнии, бегущие по коже за его пальцами, но я постаралась запихнуть эти мысли и воспоминания поглубже в душу, откуда они больше не будут вырываться и пугать меня этим соблазнительным и ранее ощущаемым мне чувством.
- Как же ты тогда..? - с ужасом спросила Лионора, взглянув на меня с сочувствием.
- Приходиться терпеть, - ответила с наигранной печалью. - Главное, это громко стонать.
- Стонать?
- Да. Чем громче ты стонешь, тем больше, по мнению мужчин, получаешь удовольствие.
- Ах! - печально вздохнула королева и откинулась на спинку кресла. - В книгах так замечательно и волнующее описывают слияние, про невероятное удовольствие и трепещущие бабочки в животе, но я и подумать не могла, что слияние может причинять такую боль!
На этом нашу беседу - слава Беримору - прервала открывающаяся дверь и следующий за ней голос:
- Его Королевское Величество король Влард Валинорский.
В мой кабинет собственной персоной вошел король Валирии.
Я тут же поднялась, присела в реверансе и почтительно произнесла:
- Для меня честь принимать Ваше Величество в своем доме.
Король подошел ко мне, поцеловал мою руку, задержав на ней губы на немного больше, чем это обязывает приличие, и ответил:
- Такое радужное гостеприимство в вашем доме, леди Анжей, доставляет мне немалое удовольствие.
Он еще и издевается! С королем я не виделась с той самой ночи, как напоил меня "зеркалом" и заставил излить ему душу, и я наделась, что из-за последних событий в стране, не увижусь с ним еще несколько месяцев. И надо же было Лионоре приехать ко мне!
- Не желаете, посмотреть дом? - вежливо спросила я, внутри закипая от гнева.
- С удовольствием, - ответил король и слегка улыбнулся мне.
Я показала королю и королеве свой дом, построенную теплицу, появившиеся из семян ростки и море, затем мы отправились в гостиную и под охлажденный чай вели светскую беседу, обсудив мой будущий розарий, коллекцию, придуманных Лионорой платьев, и последние сплетни. Хоть король вел себя предельно вежливо, но иногда, когда не видит королева, все же кидал на меня насмешливые взгляды, явно потешаясь над моей ролью гостеприимной хозяйки. Когда королевская семья изволила покинуть меня, то король, целуя мою руку, вновь задержался дольше, чем нужно было, и, отстранившись, произнес:
- Надеюсь, вы почтите нас своим визитом, леди Анжей.
- Как будет угодно, Вашему Величеству, - вежливо ответила я и присела в реверансе.
После их ухода жизнь вернулась в свою колею, но всего на несколько дней.
Был дождливый день, и я отдала все свое внимание книге, где было изложено несколько способов по уходу за розами. Книга была написана на маревенском, поэтому читать мне приходилось ее с усердным вниманием, иногда уточняя перевод в словаре тех слов, которые вызвали у меня сомнение относительно моей памяти.
Мое внимание отвлек стук в дверь.
- Войдите, - отозвалась я и положила в книжку закладку.
В комнату зашел Мирос и оповестил:
- Леди Анжей, к вам посетитель.
Я с недовольством взглянула на часы, которые показывали полвосьмого, и раздраженно спросила:
- Кто и что ему надо так поздно?
- Он представился Дей Браунг и сказал, что дело не терпит отлагательства.
Я почувствовала, как кровь стынет у меня в венах.
Нет! Только не снова! Беримор, за что мне это наказание?!
- Скажите мистеру Браунгу, что я сейчас спущусь, - хмуро произнесла я.
Мирос поклонился и вышел.
Я поднялась со своего любимого кресла, которое мне привезла мать, положила книгу на стол, поправила слегка растрепанную прическу, вышла из своего кабинета и направилась на первый этаж.
Браунг даже не соизволил, пройти в гостиную и дожидался меня у подножья лестницы.
- Леди Вайтерон, - поклонился мне мужчина, когда я спустилась, а затем вежливо добавил: - Оденьтесь теплее, на улице сегодня довольно прохладно.
Мирос подошел ко мне и протянул вязаную шаль.
Значит, вот как. В этот раз обошлись без прелюдии и намеков, что отказ не принимается. Просто поставили перед фактом: хочу я того или нет, но на очередную встречу с королем поехать обязана.
Я взяла шаль, мысленно представляя, как обкручиваю ее вокруг шеи Браунга и с наслаждением сжимаю ее, накинула ее на плечи и прошла за мужчиной на улицу.
Дождь тут же намочил мои волосы, поэтому я поспешила к карете, где дверь мне любезно открыл соскочивший с козел кучер.
На этот раз заснуть не получилось, поэтому я смогла вычислить, что дорога до охотничьего домика заняла около сорока минут. Как и в прошлый раз, мы поднялись на второй этаж, только Браунг дал мне переобуть свои испачканные в грязи сапоги, на удобные туфли, которые оказались как раз моего размера.
- Войдите, - раздался голос из комнаты, после того, как мужчина постучал в дверь.
Мне открыли дверь, произнесли: "Прошу" и, когда я вошла, закрыли за спиной, но на этот раз я была готова и не вздрогнула.
В комнате был затоплен камин и, очутившись в теплой комнате, я осознала, что ужасно продрогла, отчего посильнее закуталась в слегка промокшую шаль.
