По лицу матери было видно, что она очень переживает, но как всегда никаких расспросов не было, и Катя была ей за это благодарна.
— Ну, хорошо, мам, давай попьём чаю, — согласилась Катя, стараясь осторожно смахнуть слёзы, которые так и норовили пролиться из глаз.
Мама Кати улыбнулась и быстро вышла из комнаты, чтобы приготовить чай.
Екатерина тяжело вздохнула, стирая слёзы, и нажимая пальцами на уголки глаз, как будто это хоть как-то могло помочь в том, чтобы точно не разреветься. Потом нехотя спустила ноги с дивана и откинула плед в сторону. Нужно было хотя бы на полчаса, которые будет длиться чаепитие, взять себя в руки и попытаться приглушить ту боль, которая бушевала внутри.
Когда Катя вошла в кухню, мама уже приготовила чай и ждала её, увлёкшись какой-то телепередачей.
— Мам, я очень благодарна вам за то, что вы с папой без лишних слов меня приютили, — начала Катя и её мама тут же замахала на неё рукой.
— Катенька, ты что? Прекрати, я тебе это уже говорила. Ты наша дочь и если бы ты переехала к нам с чемоданами, мы были бы только рады. Кстати, о чемоданах. Если тебе так легче, так, может, ты бы и переехала к нам. На время, — добавила мама, видя, что дочь сразу же собирается протестовать.
Катя отпила глоток чая и задумалась.
Два дня назад, когда она выскочила из квартиры Олега, словно ошпаренная, первым делом она помчалась сюда, в надежде на то, что родные стены, в которых она выросла, ей помогут. Первое время действительно было легко, на неё нахлынули воспоминания, как это обычно и бывало, когда она переступала порог родительской квартиры. Она позвонила на работу, с просьбой дать ей выходной за свой счёт. А вечером утихшая на время боль, ворвалась в её тело с новой силой. И вот на следующий день она снова звонила на работу, теперь уже попросив дать ей ещё три дня, а ещё лучше уж всю оставшуюся неделю целиком. Но боль не проходила, хотя Катя была уверена, что тут ей гораздо легче, чем было бы в её квартире.
— Мам, а это неплохая идея, но только до воскресенья, не дольше, — согласилась Екатерина.
Мама улыбнулась ей и снова отвлеклась на телевизор, а Катя поднялась из-за стола и вернулась в свою комнату.
Здесь всё было на тех же самых местах, на которых всё лежало, когда она переезжала отсюда в отдельную собственную квартиру. Игрушки, которые мама снова принесла с антресолей и разложила везде, её какие-то старые вещи, которые у родителей рука не поднималась выкинуть. Всё это было очень милым, но совершенно неподходящим для повседневного использования в ближайшие несколько дней, а посему нужно было съездить в её квартиру и собрать там вещи.
Катя придирчиво осмотрела содержимое шкафа, в котором всё тоже оставалось на своих местах, и выудила более-менее подходящие водолазку и джинсы, на смену тому наряду, в котором примчалась сюда.
— Маам, я до квартиры доеду и сразу назад. Вещи привезу, — крикнула она уже от двери, когда переоделась и собралась ехать к себе.
— Хорошо, Кать, осторожнее, — напутствовала её мама, выглянув из кухни.
Катя махнула ей рукой и, подхватив сумочку, вышла из дома.
Почему-то стоило ей остаться в относительном одиночестве, когда она только уселась за руль машины, на неё снова накатила волна оглушающей боли. Ну почему вышло так? А, главное, неужели всё так и будет дальше? Больно и страшно? Катя включила поворотник и выехала на оживлённую трассу, занимая левый ряд и включая музыку громче, в надежде, что она сможет её отвлечь, но не тут то было. Слёзы покатились из глаз, и картинка кругом стала какой-то размытой. Ещё не хватало попасть в аварию из-за своей истерики. Катя перестроилась вправо, снижая скорость, но перед ней тут же нырнул небольшой автобус, водитель которого рванул к остановке за пассажирами.
— Да чёрт тебя побери! — вскричала девушка, снова выворачивая руль влево и занимая левую полосу.
И тут же её рот приоткрылся в немом крике: прямо на её машину нёсся автомобиль, который, каким-то чудом проигнорировав все правила дорожного движения, мчался по встречной полосе прямо на неё.
— Боже, — только и вымолвила Катя, почему-то потянувшись ладонью к ручнику и тормозя при его помощи.
Машину занесло, но она быстро выкрутила руль, разворачивая «Лёху» правым боком к несущемуся на неё автомобилю.
«Опять придётся ехать к Олегу в сервис», — почему-то промелькнула именно эта мысль, прежде, чем раздался звук удара и Катю толкнуло на несколько метров назад по дороге. Отовсюду повылетали сработавшие подушки безопасности и шторки, призванные защитить водителя от травм, которые способно нанести разбившееся стекло и, наконец, всё замерло.
Катя рассмеялась. Её просто накрыло волной истерического смеха, который вырывался изо рта помимо воли. Она смеялась и смеялась, проклиная свою судьбу, которая так внезапно повернулась к ней своим истинным лицом. А когда вышла из машины, не глядя на приличную толпу зевак, которые уже собирались вокруг, то встретилась глазами с Олегом, — водителем той машины, что протаранил её «Лёшку».
— Несомненно, позволить им попасть в аварию, это гораздо более ангельский вариант, чем позволить мне вмешаться, — пробубнил Дав себе под нос, тяжело вздыхая, когда увидел, как машину Екатерины сносит машина Разиэля.
— Ну, так ведь интереснее, — хмыкнул Габриэль, откидываясь на траву и покачивая в воздухе ногой, обутой в высокую сандалию.
— Позволь я вам вмешаться, вы бы разнесли половину района в своём рвении помочь другу, — покачала головой Авиталь, стирая видение и переворачиваясь на живот. Она подперла кулачками подбородок и взглянула на скептически настроенного Давида, — Ну, как думаешь, на этом всё закончится?
Давид покачал темноволосой головой.
— Какое там закончится, Авиталь? Сейчас она будет крайне зла на него за то, что он разбил её машину. Я прямо так и вижу, как она достаёт с заднего сидения сумочку и начинает охаживать Разэля по бокам на глазах у изумлённой публики. Потом она заставит его чинить его машину, а если та не подлежит ремонту, то предоставить ей равноценную замену.
— Господи, Дав! — воскликнул Габриэль, притворно прикрывая рот ладонью в мнимом изумлении, — Где ты понахватался всех этих нюансов автомобильной индустрии?
— Не забывай, я целую смену работал в сервисе у Разиэля, — наставительно поднял вверх палец Дав, — я тебе сейчас ещё расскажу условия кредитования при досрочном погашении долга.
— Избави, Боже! — теперь уже Габриэль воскликнул это, не притворяясь, и тут же вскочил с поляны, — Кстати, у меня дела с Амиром, — он попрощался с Авиталь и Давом и умчался в неизвестном направлении.
