Больше о разницах в статусе между мной и им мы не говорили никогда.
Я быстро научился его чудному языку. Не очень хорошо умел отбивать чечётку пальцами –
как у Рэя споро получалось. Но понимал его уже через седмицу совершенно спокойно. За
следующий месяц мы излазили весь замок вдоль и поперёк – я плюнул на осторожность и
показал ему всё, что нашёл сам. У нас даже были любимые места – заброшенная
сторожевая башня, туннель над библиотекой и Алхимическая башня, которую все, кроме
разве что самого алхимика, суеверно боялись. Ну и ещё оружейная, конечно, плац и
закуток в саду, где под яблоневыми деревьями была скрытая дёрном пещера.
Рэй говорил, что я лазаю, как мартышка. Даже рисовал этих самых мартышек – вообще на
меня не похоже. Но забавно получалось. Ещё его почему-то восхищало моё умение
обходиться без слуг. Не понимаю, почему – слуги же привилегия лордов, а он её не любил.
Подражал мне в бане, даже научился её топить (зачем?), следил, как я зашиваю порванную
штанину с таким интересом, словно я его любимые логарифмы показывал, как решать.
Странный.
Зимние экзамены по арифметике я, кстати, кое-как сдал только благодаря ему. Учитель
удивлённо смотрел на мои решения, на меня и говорил, что не понимает, как человек,
только что не знавший, как совершать с числами простейшие действия вроде сложения-
вычитания, решает квадратные уравнения.
Да что там понимать – Рэй просто был терпелив и требователен как никто. Хотя мы с ним
не один его блокнот исчёркали, пока я учился. Но это тоже было весело.
Ещё он рассказывал мне о магианской философии. С жаром – ему явно нравилось.
Заберемся на сторожевую башню, он от ограды к ограде бегает, руками размахивает, на
лице такие краски, что ни один живописец не передаст. И тычет мне в свиток, который я
только что читал вслух. А пальцы танцуют…
Со стихами вообще забавно было – огромный фолиант мальтийской поэзии мы стащили
прямо из-под носа у библиотекаря, потом я опять же вслух читал, а Рэй сидел рядом и
через каждое слово потрясал свитком чистой бумаги.
«Ну как ты читаешь? Как ты читаешь?! Это вот так надо!»
Выдирал у меня книгу, беззвучно шевелил губами, а на лице такая неподдельная боль,
будто он лично за жемчужиной для возлюбленной бросился и утонул, а эта дура за другого
вышла.
Благодаря ему я уже через полгода выучил этот Золотой фонд наизусть и даже мог
прочесть с выражением, но хоть ты меня убей, никак не понимал, зачем сочувствовать
идиотам, бросавшимся за жемчужиной ради какой-то вертихвостки. Или уходящему на
войну лорду, слёзно прощающемуся с женой. Мы пару раз даже дрались с Рэем – он
думал, что вобьёт в меня это самое «понимание». В шутку, конечно.
Моё фехтование улучшилось тоже благодаря ему. Через год я обогнал де Беарда, а через
два оставил его далеко позади – плеваться от ярости и кричать оскорбления. Самое
забавное – ему статус не позволял со мной фехтовать, зато я теперь знал парочку
приёмчиков, после которых и громила Георг отправился в лазарет отдыхать пару дней.
Когда закончился первый год, на летнюю сессию явился мой опекун – лично меня
экзаменовать. Я перед его приездом несколько раз порывался сбежать, но Рэй,
задержавший свой отъезд специально из-за меня, каждый раз стучал мне по голове пером
с видом «Не тупи!». И сажал обратно за книги.
Развалившийся в директорском кресле лорд Джереми сначала скептично морщился,
придумывая мне задачки. И, попивая коньяк, глядел, как я пишу решения. Потом, взяв и
вчитавшись, поставил рюмку на стол. Потом забыл про неё – разглядывая то меня, то
тетрадь. Прямо как учитель арифметики. А после ни с того ни с сего попросил прочесть
«Оду о Севере». Я опешил, но прочёл – язык словно сам двигался, слова говорились вроде
бы абсолютно без моего участия.
Милорд долго смотрел на меня, не мигая, и так странно, что я на всякий случай принялся
озираться, думая, куда бы слинять, если он что-то, хм, интересное для меня придумает.
Лорд Джереми поймал мой взгляд и хмыкнул: «Я уж было подумал, тебя здесь
подменили». И отпустил.
В тот же день он уехал, назначив мне годовое содержание в размере очень приличной
суммы и пообещав, что через год снова приедет. Я подумал-подумал и гордо написал, что
нафиг мне его жалование сдалось, я его не заработал и вообще, хватит: он и так за школу
платит, а мне потом всю жизнь долг отдавать? Очевидно, письмо повергло милорда в ещё
большее изумление, он долго не отвечал, а когда ответил, то даже ни разу не обозвал меня
«зверьком» или «глупым мальчишкой». Написал только, что всё я заработал и, если через
год проэкзаменуюсь также блестяще, то он сумму удвоит.
Рэй радовался, когда я поделился с ним новостями. Я же был просто сбит с толку. Ну их, этих богачей с их причудами…
Тем же летом, после отъезда Рэя и моего опекуна посмотреть на последние экзамены
младшего курса приехал сам король. Мы сдавали военное искусство – то, в чём я обходил
вот уже два месяца всех своих «товарищей». Но не может же чернь сдать лучше, чем
герцоги! Это я понял ещё когда нашёл вместо своего тренировочного меча какую-то
погнутую ржавую железку. Она должна была рассыпаться от первого же удара, и я еле
удержался, чтобы не сверзить ею о стену. Ну его, короля – но обидно было до слёз.
Уступать всем этим гнилым рыцарям без страха и упрёка только потому, что им повезло
родиться в расписанной золотом спальне, а не в подворотне, как мне?
Парные поединки были ещё ничего – моим партнёром выступал Арно, а он и вовсе
никогда не знал, как правильно за меч взяться. Мне удалось разыграть красивое
представление, уходя из-под неуклюжих ударов толстячка и вроде как отвешивая ему свои, но на самом деле переходя в рукопашную. Но когда мы имитировали турнир «стенка-на-
стенку», на конях, с рапирами (моя, естественно, трухлявая и поломанная), в доспехах, я
понял, что сейчас вся эта свора в первую очередь избавится от меня, а уже потом поскачет
лупасить друг друга, как и положено. А я буду валяться в пыли под их копытами, весь
такой жалкий и никчёмный. Да, конечно, я очень, безумно хотел, чтобы ничего у них не
вышло. Даже богов молил. И они смилостивились, послав мне «заначку» в кармане.
В общем, боюсь, что королю пришлось наблюдать вместо постановочного сражения
