Пока полицейские задавали свои вопросы, Тристан медленно обходил комнату, пристально вглядываясь в каждое лицо и заглядывая в протокол.
Что с ним происходит в последнее время? Почему он не может видеть, как Грегори прикасается к Айви? Неужели ревнует? Или это все-таки не ревность, а интуиция? Безопасно ли Айви находиться рядом с Грегори?
Интересно, говорил ли Грегори Эрику о том, что Айви останется в доме одна на все выходные? И если нападение — дело рук Эрика, то станет ли Грегори покрывать своего лучшего друга?
Был тут и еще один вопрос. Почему Грегори так зло накинулся на своего отца? Почему ему не понравилось, что Эндрю неожиданно нагрянул домой? Неужели он не поверил объяснениям отца? А может быть, наоборот, счел их чересчур удобными?
Полицейские просидели в доме до самого вечера и задали всем присутствовавшим массу вопросов, но Тристан чувствовал, что они ищут не там, где нужно.
Когда Айви утром во вторник открыла дверь на звонок, она уже знала, что Бет прочитала местную газету. Робко переступив порог, Бет быстро выпалила: «Ну, как ты?», а потом бросилась Айви на шею и едва не задушила в объятиях. Потом она отступила на шаг и залилась краской.
— Все хорошо, — сказала Айви. — Я в полном порядке.
— Ты уверена? — воскликнула Бет. Сейчас она была похожа на перепуганную матушку-сову: огромные круглые глаза и растрепанные выбеленные прядки, выбившиеся из небрежного пучка на макушке. Бет посмотрела на кровоподтек на скуле Айви.
— Это последний писк моды после татуировок, — объявила Айви, с улыбкой дотрагиваясь до своей щеки.
— Твое лицо похоже… на анютины глазки.
Айви расхохоталась.
— То есть, все желтое и лиловое? Что ж, я буду украшением фестиваля! Нужно только подобрать подходящий костюм.
Бет попыталась выдавить улыбку, но прикусила губу.
— Пойдем, — сказала Айви, ведя ее на кухню. — Давай-ка что-нибудь выпьем. Извини, но тебе придется немножко посидеть тут одной. Меня опять будут интервьюировать — в третий раз за эти дни.
— Придут журналисты? Ты даешь интервью газетам?
— Придут полицейские. Я даю интервью только им.
— Полиция? Айви, ты должна рассказать им про… — Бет замялась.
— Про что?
— Про мое компьютерное послание, — тихо проговорила Бет.
— Нет. — Айви выдвинула из-под стойки табурет для Бет. — С какой стати? Это всего лишь странное совпадение, не больше. Ты просто дурачилась и…
Она осеклась, посмотрев в лицо Бет.
— Я не дурачилась.
Айви пожала плечами и бросила зерна в кофемашину.
После злополучного вечера пятницы она вела себя так, будто ничего не произошло, словно она полностью оправилась от пережитого кошмара. Айви было страшно неудобно, что она испортила родным выходные, и она постоянно уговаривала их поменьше хлопотать вокруг нее. Но в глубине души она была счастлива, что ее семья снова дома. Впервые в жизни ей было по-настоящему страшно.
Филипп твердил, что это ангел послал Грегори спасти ее — тот самый ангел, который не дал ему упасть с мостков на дереве. Недавно он обнаружил у себя в комнате фигурку бейсболиста с ангельскими крыльями, и горячо уверял всех в том, что это подарок от светящегося друга его ангела-хранителя.
Айви знала, что ее братишка выдумывает эти сказки только потому, что страшно напуган. Наверное, потеряв Тристана, малыш боялся потерять и ее тоже. Возможно, именно поэтому он постоянно болтал о поезде, который может забраться на гору и схватить Айви.
Разве можно было винить его в этом? После аварии и произошедшего в пятницу, Айви самой повсюду мерещились опасности. И меньше всего на свете ей было нужно, чтобы Бет таращилась на нее своими круглыми испуганными глазами, как будто видела за ее плечом ангела смерти!
— Бет, ты моя подруга, и ты тревожилась о том, как я тут буду одна — точно так же, как Сюзанна и Грегори. Вся разница в том, что ты писательница и у тебя очень живое воображение, — с улыбкой добавила Айви. — Поэтому все свои тревоги и волнения ты превращаешь в художественные произведения.
Бет с сомнением посмотрела на нее.
— В любом случае, ты ни в чем не виновата. Даже если бы ты была медиумом или экстрасенсом, что из этого? Экстрасенсы просто знают о будущих событиях, а не устраивают их!
Прозвенел звонок, и Айви поспешно вытерла руки о полотенце.
— Так что не вижу никакой причины рассказывать полиции об этом случае!
— О чем рассказать полиции? — спросил Грегори, входя на кухню.
Сегодня он встал раньше, чем обычно, потому что собирался съездить с Сюзанной в Нью-Йорк.
— Если хочешь, расскажи об этом Грегори, — посоветовала Айви, бросаясь к двери.
Рыжеволосый полицейский, посасывая мятный леденец, прогуливался перед крыльцом с таким видом, как будто его заставили ждать целую вечность. Он представился лейтенантом Донелли и выразил желание побеседовать с Айви в кабинете, где произошло нападение.
— Видите ли, — неуверенно ответила Айви, — мой отчим сегодня не поехал в колледж, поэтому если он работает у себя…
— Он дома? Замечательно! — радостно воскликнул детектив. — Мне с ним тоже нужно переговорить.
Через несколько минут Грегори тоже вошел в кабинет Эндрю. Детектив задал им всем вопросы, на большую часть которых они уже отвечали раньше.
Когда с этим было покончено, лейтенант сказал:
— Я пришел снова расспросить вас о событиях пятницы только потому, что прошлой ночью похожий инцидент произошел в Риджфилде.
Та же картина взлома, похожий почерк нападающего. Жертвой тоже стала девушка, учащаяся средней школы. Ей тоже надели мешок на голову. Надеюсь, вы понимаете, что если наш знакомый ответственен за целую серию подобных нападений, мы должны скрупулезно изучить все общие моменты. Только так мы сможем установить стиль преступника, вычислить его — и поймать!
— То есть вы утверждаете, — медленно спросил Эндрю, — что нападение на Айви было случайностью, а не преступлением, совершенным человеком, который лично знал мою падчерицу и желал ей зла?
— Мы пока ничего не утверждаем, — ответил детектив, наклоняясь вперед и выразительно приподнимая кустистые рыжие брови, — и я с интересом выслушаю все другие версии.
— У меня нет никаких версий, — сухо заявил Эндрю. — Я просто хочу знать, может ли моя приемная дочь чувствовать себя в безопасности или нет!
— У вас есть причины тревожиться за ее безопасность? Вы знаете, кто может желать зла членам вашей семьи?
— Нет, — ответил Эндрю и повернулся к Грегори. — То есть, я так не думаю, — медленно проговорил он. — А что скажешь ты, Грегори?
