Когда он назвал ее хрупкой девочкой, Сэм вспомнила, как просыпалась рядом с ним, обнимая его и чувствуя себя спокойно, как никогда. Она покачала головой, отгоняя воспоминания:
- Ты предал меня, как и Чарльз. Ты убил бы меня, не дрогнув, если бы тебе только не нужно было спасать Кристофа. Вампира, который тебе даже не друг и вообще никто. Но, конечно, кто я в сравнении с ним? Так, расходный материал великих господ.
- Сэм, - он опустился перед ней на колени, - возьми цветы. - Он снова протянул ей чертов букет. - Я никогда не относился к тебе так. И, поверь, я бы утратил всякий смысл жизни, если бы убил тебя.
- Да, утратил бы, - согласилась Сэм, грустно глядя ему в глаза. - И убил бы.
У Малькольма зазвонил телефон, и он с досадой поднял трубку, исчезая в коридоре. Через несколько минут он снова вошел в комнату, когда Сэм устраивала розы в банку с водой. Она справедливо решила, что они не виноваты в их драмах.
- Звонил Дэниэл. Кристоф объявился. - Коротко изложил Малькольм. - Он хочет меня видеть. - И направился к дверям без излишних объяснений.
- Позвонишь мне потом? - спросила Сэм, волнуясь.
- Да. - И дверь за ним бесшумно закрылась.
Сэм вернулась в комнату, поправила розы и уже не знала, правильно ли она поступает. Ведь Малькольм любил ее. Кто и когда еще стоял перед ней на коленях? Она не могла припомнить даже ни одного восторженного мальчика, не говоря уже о многосотлетних вампирах. Кто она в сравнении с ним? Несмышленый ребенок? Пережила пару смертей и пару предательств и решила, что с нее довольно? А он, переживший все на свете, по-прежнему сохранил способность любить. Только доверять кому-то безоговорочно у него не получалось. А как могло быть иначе, ведь сколько должно быть ему вогнали ножей в спину. Сэм загрустила над своим ребячеством. Теперь ей казалось ее поведение совсем недостойным. Казалось, что он после этого вполне вправе отдать ее Кристофу в коробке с розовой ленточкой, как самую упрямую и бесполезную женщину. Что нужно было Кристофу от нее? Этот вопрос мучил Сэм с момента последнего звонка. Что-то подсказывало ей, что Кристоф вряд ли хотел стать человеком. Тогда что?
Раздавшийся в тишине звонок выдернул ее сна, в который она провалилась после мучительных раздумий.
- Он поставил ультиматум. - Сказал Малькольм.
- Какой? - с замиранием сердца спросила Сэм.
- Или о тебе узнает совет. Или ты обращаешь нескольких детей ночи.
- И что это значит? - Сэм не могла переварить услышанное.
- Если о тебе узнает совет, это означает, что они уничтожат тебя. Прямо, конечно, не станут, потому что ты - мой человек, но все равно это закончится печально.
- Что значит прямо не станут? - спросила Сэм.
- Совет соберется, - произнес Малькольм, как будто в голове уже воссоздал полностью этот сценарий. - И решит, представляешь ли ты опасность для нашего общества или нет.
- Но ведь слуги не представляют опасности? - с надеждой спросила Сэм. - И я подчиняюсь тебе.
- А ты подчиняешься? - с сарказмом поинтересовался Малькольм. - Им достаточно увидеть в твоей памяти сцену со мной на коленях. - Горько добавил он.
- М-м... - Сэм не знала, что сказать. - Они прочитают меня, как Майкла? - в ужасе спросила она, осознав о чем идет речь.
- Да.
- Тогда я в любом случае умру. - Потухшим голосом произнесла Сэм.
- Нет, они не стали бы тебя стирать. Только, они не дали бы тебе все равно выжить после того, что увидели. Ты - угроза для них. Неконтролируемая никем угроза. - Он подчеркнул слово 'никем'. - Если бы ты принадлежала слабому вампиру, его бы убили и попробовали отдать тебя одному из старейших. Но ты уже моя. - Малькольм усмехнулся иронии сказанных слов.
- А если обратить тех, кого он хочет? - после паузы спросила Сэм.
- Ты проживешь чуть дольше. - Ответил Малькольм. - Выбора на самом деле нет. После того, как ты обратишь их, Кристоф все равно сдаст тебя совету.
- А если... - Сэм замолчала, не в силах продолжить.
- Если убить Кристофа? - невозмутимо произнес Малькольм. - Это первое, о чем я подумал. Но это нужно было делать раньше. Как это ни смешно, Паркер сделал доброе дело, которое мы помешали ему довести до конца. Сначала я, потом ты. - Он намекал на то, что у Сэм был последний шанс не мешать ему. Тогда бы он убил в подвале всех вампиров, а ей в это время удалось бы бежать. Майкл бы умер - тут ничего бы не изменилось. А она была бы свободна. Хотя вряд ли: у других вампиров возникли бы вопросы, куда девался человек, привезенный накануне людьми Тима. Нет, у нее определенно никогда и не было другого выхода. У нее был только один выход в самом начале: также, как и все остальные, пройти мимо пьяного Билли, не вступившись за него перед Томом, и не попытавшись спасти его задницу. Но об этом она, пожалуй, не жалела - не могла жалеть о встрече с Дорианом. До него ее жизнь была предельно спокойна, однообразна и не имела никакого смысла. Она пыталась компенсировать это драйвом в работе, но работа не могла заполнить всю жизнь.
- Со мной никто не стал бы нянчиться так, как ты. - Произнесла она в повисшую тишину.
- Сэм, - через расстояние на нее пролилось тепло. - Я люблю тебя.
Сэм тихо заплакала, продолжая держать трубку возле уха. Неужели она может быть счастливой только в преддверии смерти.
- Сэм? - он чувствовал, что с ней что-то не так. - Я бы убил его без колебаний, но он предусмотрел этот вариант, прежде чем явиться сюда. Совет будет оповещен о тебе в случае гибели Кристофа.
- Совет будет оповещен обо мне во всех случаях. - Подытожила Сэм.
- Боюсь, что да. - Подтвердил Малькольм.
- Можно я приеду к тебе? - спросила Сэм, вытирая слезы.
- Ты еще спрашиваешь? - он был удивлен и обрадован, несмотря на безвыходность ситуации. - Только ты все равно не успеешь до рассвета. Можешь выехать завтра вечером.
- Сколько у нас времени? - спросила она.
- Кристоф дал три ночи, - произнес он.
Сэм ахнула: так мало. Боже, как мало.
- Я выезжаю. - Сказала она и положила трубку.
Она решила воспользоваться автомобилем, а не услугами тьма эйрлайнс только по той причине, что после последнего погружения, она едва выбралась. И теперь у нее появилось нечто вроде фобии, и если тьмы можно избежать, она будет избегать ее столько, сколько возможно. А с учетом того, что ей оставалось всего три дня, это было более, чем реально.
Ближе к рассвету глаза начали слипаться, несмотря на нервное напряжение. Все-таки она была слабым человечком с простыми потребностями, которым неведомы страсти и драмы, происходящие вокруг. Есть сутки и есть необходимость хотя бы несколько часов в них отдыхать. Но Сэм только по очереди потерла уши, и утешила себя мыслью о том, что тем проще ей будет дождаться вечера, если она весь день продрыхнет мертвым сном.
