Они радостно поглядели друг на друга.
— Верно! — просиял Дэн. — Что-то типа того, что он увидел в старом спортивном зале, что напомнило ему о пытках да смерти.
— Это так, однако…
Мозг Теодора лихо работал, но он не хотел делиться с Дэном собственными мыслями, исключая соображения о том, что если полиция откроет спортивный зал к празднику, то во время Хэллоуина очень многое может вызвать гнев Сурана. Вдруг он снова кого-то убъёт?
<<Надо придумать что-то более ужасное, напоминающее о том, что произошло именно с ним. Но тогда понадобится помощник, изображающий человека, которого Суран захочет убить… Неа, никогда! Не Эрика. Даже для того, чтобы не произошли новые смерти>>.
Теодор ощутил, как от этих мыслей всё внутри у него холодеет. Он гнал их от себя прочь.
Должны иметься другие решения, и он отыщет их.
— Теодор, слышишь меня?
Теодор вздрогнул.
— Извини, я пытался обдумать всё, — сказал он Дэну. — Знаешь, если Суран до сих пор около спортивного зала, это может сыграть нам на руку. Зал закрыт, никого там нет, получается, он не сумеет никого убить.
— Надеюсь, — ответил Дэн. — Да, он сильно расстроен, но никто не заслуживает подобной смерти, какой умерла Келли. Пусть она даже всего-то человек.
***
Было уже давно за полночь, когда Дэн мирно спал в постели Блейка, а Теодор лежал и смотрел в потолок. Он думал о Келли и не только о ней. В памяти то и дело всплывали слова, которые сказал дедушка и Дэн об ответственности, лежащей на нём.
<<Если даже я возвращу дух Сурана назад, дедушка выздоровеет, и я смогу защитить Эрику от Блейка… Какому миру я принадлежу сам? Я предатель. У нас с Эрикой нет будущего, разве что мы убежим отсюда. Но что это будет за жизнь? Постоянный страх и скитания. Мы оба потеряем родных. Она не сможет получить образование и работу, а я утрачу звание Хранителя Очага>>.
Теодор ощущал себя таким несчастным! И кто остался бы счастливым в подобной ситуации?
***
Следующим утром Теодор проспал, опоздал в школу и смог увидеться с Блейком лишь во время ленча. Тот сидел во внутреннем дворе с другими молодыми колдунами Полуночного Круга.
— Покажи это нам, — упрашивал Себастьян. — Дай хоть глянуть одним глазом!
— Ладно, но сначала я испытаю это, — ответил Блейк.
Явно довольный собой, он пил холодный чай и даже не удостоил взором Теодора и Дэна.
— Как дедушка? — спросил Теодор, не приветствуя.
— Нормально, однако не твоими стараниями, — холодным тоном ответил Блейк. — Ты почему не позвонил утром?
— Я проспал.
Теодор не стал объяснять, что это был не сон, а забытье после ночных кошмаров.
— Вчера мы легли поздно, — встрял в беседу Дэн. — Теодор не виноват.
— Твой дедушка поправляется, — дружелюбно ответил Влад. — Ему надо нормально отдохнуть, и, скорее всего, папа оставит его у нас ещё на несколько дней. Сам знаешь, сон — лучшее лекарство.
Теодор ощутил облегчение. Как хорошо, что теперь хотя бы о дедушке можно не переживать!
— Благодарю, Влад. Поблагодари от меня своего папу.
Вдруг Блейк вскинул брови и тихо хмыкнул. Он явно хотел привлечь внимание к себе.
— Ис-пы-та-ние… — медленно произнёс он и осмотрелся вокруг.
Он был одет вообще в не свойственный ему стиль. На нём был пиджак с высоким воротом, застёгнутый на пуговицы. У Теодора появилось нехорошее предчувствие.
— А что ты намерен испытывать? — спросил Дэн.
Блейк загадочно улыбнулся:
— Не отходи далеко и сам увидишь. — Его взор наконец остановился на одной из девушек, толпившихся во дворе школы, и он сладко произнёс: — Идеальный объект. Себастьян, прошу, попроси её подойти сюда.
Себастьян встал и с готовностью направился к девушке, на которую указал Блейк. Теодор её узнал. Это была Лин Прайс. Она ездила на шикарном <<мазерати>> красного оттенка и имела внешность синеглазой роковой красавицы из голливудских фильмов. Её щёки покрывали румяна. Похоже, она была несказанно удивлена приглашением, которое ей передал Себастьян.
— Лин, как дела? — приветливо улыбнулся ей Блейк.
Она пожала плечами:
— Хорошо. Что нужно?
Она высокомерно смотрела на Блейка. Эта девушка была из тех, что привыкли к тому, что мальчишки сами ухлёстывают за ними. Блейк тихо рассмеялся, словно вопрос застал его врасплох.
— Ничего, я всегда получаю, что желаю, — пробормотал он. И, словно испугавшись своих слов, встряхнул головой и сказал: — Поболтать с тобой и…возможно, получить ключи от твоей тачки, — добавил он.
Лин рассмеялась. Она опёрлась о стол, за которым сидел Блейк, и достала из сумочки зеркало.
— Ты чокнутый, — заявила она и поправила свои волосы.
Дэн кашлянул, наблюдая за ней.
Блейк состроил гримасу брезгливости:
— Выкинь эти мысли из головы. Ты вкусно пахнешь.
Тогда Лин ухмыльнулась ему:
— Если хочешь сообщить мне что-то, говори и не трать попусту время на глупые подкаты. — Её пренебрежительный взор прошёлся по застёгнутому пиджаку Блейка.
Тот улыбнулся и дотронулся до пуговиц:
— Тебе интересно глянуть, что там?
— Может, сам покажешь? — усмехнулась Лин.
— Хочешь, чтобы я показал? Уверена?
Лин продолжала усмехаться, смотря на него. Её синие глаза подозрительно сузились.
— Если это какая-то идиотская шутка…
Блейк взялся за пуговицы двумя пальцами и расстегнул каждую по порядку. Кулон свисал с его шеи, дивно оттеняя матовую кожу и его простую рубашку. Кулон был удивительным, великолепным и колдовским! Теодор никогда ещё не видел подобной красоты. Вихри планет и звёзд. Разноцветные камни, собранные в загадочные узоры: зелёный гранат, розовый топаз, золотистый солнечный камень, жёлтый циркон, фиолетовый аметист, мерцающий лунный камень. Казалось, что узор движется, увлекая за собой в самое сердце секреты и не отпуская от себя… Теодор с трудом оторвал взор от кулона. Ему даже пришлось закрыть глаза, чтобы избавиться от наваждения. Если оно так подействовало на него… Лин смотрела на кулон безотрывно. Теодор видел, как меняется выражение её лица, как действует колдовство. Словно дрянная девчонка из голливудской мелодрамы вдруг превратилась в ранимую и нежную особу. Она глупо улыбнулась, в синих глазах появилось выражение полной покорности. Лин была совсем беззащитна, дорога к её душе была открыта. Она шумно вздохнула, будто ей не хватало воздуха. Её зрачки расширились.
Казалось, она готова упасть перед Блейком. Тот же сидел перед ней с величием короля.
— Прекрати мне ухмыляться, — тихо сказал он.
Лин перестала. Затем она посмотрела на Блейка.
— Ты…ты прекрасен, — пробормотала она и протянула к нему руку.
— Подожди, — остановил её Блейк. У него на лице появилось выражение трагичности и потерянности. — Сначала я хочу поведать тебе одну очень грустную историю. У меня была большая собака, которую я очень любил. Доберман. Я обожал гулять с ним по вечерам.
Теодор с интересом косо взглянул на брата. Ему ещё никогда не приходилось слышать от него такого откровенного вранья. Зачем Блейк завёл беседу про какую-то псину?
— Но он попал под машину, — продолжал Блейк с искренней грустью на лице. — И теперь мне одиноко. Я так тоскую по нему. — Он посмотрел на Лин. — Лин, ты согласишься стать моей большой собакой?
Лин растерялась.
— Понимаешь, — продолжал Блейк и опустил руку в карман, — если у меня будет кто-то, похожий на мою собаку, я буду ощущать себя намного лучше. Ты можешь надеть это ради меня?
И он протянул ей синий собачий ошейник. Лин выглядела ещё более растерянной. Она покраснела, на глазах показались слёзы.
— Ради меня, умоляю… — продолжал уговаривать её Блейк, размахивая перед её лицом ошейником, который, как заметил Теодор, был куда меньше, чем требовалось для добермана. — Я был бы тебе благодарен.
В душе Лин шла невероятная битва, она шумно и хрипло дышала. Наконец она медленно, будто вся этому противилась, опустилась на колени около Блейка, и тот застегнул на её шее ошейник. Блейк повернулся к другим парням и громко рассмеялся.
