И, водрузив на треножник тот самый шар, Саар подошел ко мне, продолжая:
– Но то, что ты рассказала… Я не спал всю ночь, пытаясь найти в хрониках хоть один похожий случай. Их нет. И, знаешь, это меня пугает.
А уж меня-то как! Но откровения Саара о том, что он не случайно отдал сагим, заставляют нервничать. С чего я вообще взяла, что ему-то вот можно доверять? Какое ему до меня дело? Ну, кроме возможности поизучать диковинную зверушку в моем лице.
Спрашивать об этом в лоб, конечно же, нельзя. Нахожу нейтральную тему:
– Для неспящего всю ночь ты выглядишь бодрым?
– Еда же зачарована. Привилегия, кстати, недоступная простым людям – они едят обычную пищу, без магии.
– То есть, вот это все, – машу рукой в сторону накрытых металлическими куполами блюд, – особое распоряжение?
– Не знаю. В замке же очень мало людей, которые знают о тебе. Только личные слуги и охрана хозяйки. Ну, теперь вот еще Совет. Ну в любом случае, для большинства тебя тут как бы нет – это личная комната анирэ. А ей не могут приносить обычную еду.
Любопытно. Получается, Нарисса ночует где-то в тайном месте. Наверное, в детской. Но в этом нет ничего не обычного. Будь у меня ребенок, я бы тоже была к нему ближе. Но вот то, что не все слуги у нее под чарами, это куда интереснее. Есть какие-то ограничения?
Спрашиваю о последнем Саара. Тот удивленно моргает:
– Конечно, никто не будет подчинять слуг без особой нужды! Ну, во-первых, у большинства есть защита. Сагимы очень распространены. Дети, тяжело больные и преступники – вот те, кому запрещено использовать сагим. Совет специально зачаровывает эти артефакты и продает. Ну а, во-вторых, любые чары не вечны. Подчинение рано или поздно закончится. Кстати, покажи свой. Только не снимай, я просто покажи.
Аккуратно достаю медальон через узкое горлышко выреза. Утром я переодевалась машинально и не рассматривала сагим вообще. Так что за сегодня вижу его впервые, и теперь он гораздо светлее, чем был вчера, так как словно опутан серебристой паутиной, которая, к тому же слегка сияет. Саар, заметив это, сильно хмурится:
– Да-а, – тянет страж. – Анирэ сил не жалела. Очень жесткое плетение. Сагим почти истощен. Не уверен, что он выдержит еще хоть одни чары.
– И что делать? Его же нужно напитать.
– Да, но сперва придется ослабить чары или же при снятии сагима они тут же перебросятся на тебя. Слишком плотно все. Так что, нужно ждать. Спрячь его обратно, а я подумаю, что с этим делать.
Согласно выполняю, и мы приступаем к первому уроку. Саар активирует искрой сорвавшего с рук белого света шар в треножнике, и тот становится чем-то вроде глобуса с магической проекцией. И теперь передо мной в уменьшенной версии проносятся мимо острова, континенты, моря и океаны чужого мира.
– Вряд ли кто-то на Отборе будет тебя расспрашивать. Но все считают, что последний год ты провела в услужении богини Дары в северном монастыре. Точнее, там якобы была анирэ Нарисса Олдэн. Сейчас я покажу, где это и расскажу о Даре. Ты ведь наверняка ничего не знаешь.
– Нет, ничего, – киваю и получаю от Саара не просто краткую экскурсию по чужому миру и пантеону, но, заодно узнаю объяснение тому, почему пару дней назад меня встречали с такими почестями.
* * *
Планету в этом мире называли Киннат. И слова «земля», которому так удивился Дэрек при нашей первой встрече, здесь не существовало. Ходили по киннату и жили на Киннате.
Для удобства я стала так называть этот мир целиком.
О том, что планет много, космос, который тут был поэтично назван Окружающей Тьмой, безграничен, а Киннат шарообразный – знали. Да и вообще, местных нельзя было назвать отсталыми. Тут была магия, которая тесно сотрудничала с наукой и широко использовалась всюду. А еще имелись постоянные лазутчики в другие миры – шаны. И те, в попытке перещеголять соперников за власть, тащили в Киннат не только тени-образы, но и все, что в руку легло.
И это отражалось на мире причудливым образом. Так, на «интерактивном» шаре-карте я увидела и деревни из бревенчатых домиков, и мегаполисы из стекла и бетона. И меня реально интересовало, как же это все строилось, велась ли тут добыча нефти, жили ли здесь когда-нибудь динозавры, были ли обезьяны, и, вообще, откуда на Киннате взялись люди. Ну и, конечно же, как местные терпели то, что вот тут все ездят на лошадях и телегах, а через пару провинций – в почете паровые двигатели и дирижабли?
Ответы на эти вопросы Саар не знал. Я вообще очень сильно удивила его ими. И все, что он мог сказать, что по одной из легенд первые люди сюда пришли вместе с шанами. Точнее, те откуда-то появились здесь и завезли людей с собой. Но так как эта легенда противоречила истории о том, что шаны, как некий подвид аниров, которые сами «вывелись» в супер-гонке за власть, то верить ей или нет, каждый решал сам.
К сожалению, такая путаница была одним из негативных последствий их затянувшейся войны. Всех интересовало только то, как стать сильнее и лучше, а не то, что было где-то и когда-то.
Между тем, шаны строго следили, чтобы то, что было в ходу в их персональных владениях-государствах, не проникало за их пределы. Под запреты попадали не только чьи-то научные достижения, но даже какие-то чары или зелья. Конечно, уследить за всем было невозможно, но они очень старались. Вплоть до смертных казней ослушавшихся.
Единственное, что здесь было общим – язык. Точнее, их было всего два: один для аниров и простых людей, и тот, на котором говорили шаны. Ходили слухи, что и у Совета была какая-то своя тайная речь. Но «гендальфы» от этого отнекивались.
Общий язык был похож на мой родной, но только на слух. Письменно он напоминал смесь греческого с египетскими иероглифами. И сперва я изумилась, когда Саар показал мне их. Но тут же вспомнила, где уже видела это: еще когда мы были на Земле, Макс заставил меня выучить киннатское наречие под видом шифра. Так что, немного попрактиковавшись, я даже смогла читать и писать на местном. За что Саар меня похвалил. Мол, легко обучаюсь. А я же еще больше задумалась о том, к чему меня вообще готовили. Входило ли в планы Макса то, что я потом должна буду вернуться домой? И входит ли до сих пор?
Отложив эти мысли на потом, вернулась к настоящему. А в нем Саар уже рассказывал о киннатских божествах.
Их тут было двенадцать, и каждому принадлежал свой час ночью и свой час днем. Ну и у каждого имелось по два храма-монастыря: один на северной половине планеты, другой на южной. Так как эти храмы строили по решению Совета и все, что в них происходило, делалось только по их воле, влияния шанов там не было. Это показывало, что у седобородых старичков было куда больше власти, чем мне казалось.
Впрочем, не все там были седобородыми. Совет делился на две части: младшая и старшая. В первой состояли многие главы анирских родов, как, например, отец Нариссы, которого за все время я еще ни разу не видела, и который давно уже занимался делами Совета с куда большим интересом, что управлением в собственном замке. Чтобы попасть в Старший Совет, нужно было серьезно выслужиться. Ну и молодых туда не брали. «Гендальфы» принимали в свои ряды только супер-старов.
Ну а еще я уже знала, что именно Совет устраивал Отбор и следил за его законностью. Пророчество тоже было сделано кем-то из них. Да и год на подготовку невест и женихов тоже определили они, объяснив это тем, что часть Избранных родом из простых людей и надо всех дотянуть до одного уровня. Мол, будущая жена шана все-таки должна соответствовать статусу. Вот из-за последнего Нарисса и провела в монастыре Дары какое-то время. Или якобы провела. Тут я, думаю, правду знала только она.
Но если она была в монастыре, где якобы обучалась, то как она при этом скрывала ото всех беременность? Как она родила сына? Как объяснила это Советникам?
Осторожно спросив у Саара, что было бы с Избранной, если бы у той был ребенок, узнала одно из худших правил Отбора. Это не имело никакого значения! Всех, кто подходил под условия Пророчества и был замужем, за этот год развели. И не важно, сколько уже есть детей, любим или нет муж, какие были планы… Совет не интересовало ничего. Избранная? Добро пожаловать на Отбор.
