Проклятый город, проклятый дом, проклятое дело старого часовщика. Все они погрязли в своей рутине, в грехах и ненависти к своей жизни, и меня не обошло это проклятие. Нет, ну а что такого? Подумаешь, какой-то там маг, что-то сказал… И?! Он далеко не истина в последней инстанции. Не может помочь этот — найдем других! В конце-концов, быть может, в этом мире не так уж и плохо. Это ведь лишь один из сотен городов… И да, тут тоже совершают преступления. Большинства вещей, о которых я жалею, лишила себя сама, и мир тут совершенно н при чем.
Из дома ушла сама? Сама. Поступила, отучилась, взялась за дело — тоже сама. Так вот, делу время, а потехе час! Не просто же так я сюда попала? Нет, не думаю. У любого поступка и действия всегда есть причина и следствие. И раз я здесь — на это тоже есть причина! А уныние не приведет ни к чему, кроме слез и нежелания жить. Оно нам надо? Опять же, нет!
Ну вот, собственно, поняв, что внезапно навалившееся уныние не мое, а насланное проклятье, я решила не откладывая в долгий ящик объявить ему войну! А голодным на войну никто не ходит. И что, что полночь близится? Тоже мне проблема… Встала и пошла на кухню. Почти спустилась по лестнице, как мне в голову пришла еще более “умная” мысль. Что может поднять настроение во время обеда? Правильно, красивый наряд! Жаль, конечно, Макс не оценит, но и для себя тоже неплохо хотя бы примерить! Хотя лучше все-таки сперва поесть!
Нагребла побольше еды и свалила обратно к себе в комнату. Почти дошла, чтобы водрузить припасы на стол, как словно из-под земли прямо передо мной возник настоящий Шрэк! Шрэк, мать его! В костюме, будто от кутюр, волосы прилизаны, рожа зеленая, светится в темноте, и букет в руках! Так бы по морде ему и дала этим веником! Ладно, у меня нервы крепкие, а если бы нет?! Так и богу душу отдать можно с перепугу!
Тишину нарушил Хась, тихо прокрался в комнату и прямо за моей спиной пробасил:
— Мать моя породистая, собаку Баскервилей кто в дом впустил?!
— Да нет, Хась! — успела ответить я и залилась смехом, даже колбасу на пол уронила, которую пес тут же надежно “прибрал”. — Нет, ну елки-палки! Ну Макс! Хась! Да вы… Да вам… — Я пыталась сказать, что им в цирке выступать надо, но так и не смогла.
На очередной попытке начать связно говорить вождь зеленокожих решил, что переговоры окончены, и перешел в наступление. Он настолько ловко притянул меня за талию и поцеловал так горячо, что у меня осталось всего два варианта: расплавиться или позволить этому пламени охватить меня всю, отдаться ему, не думая, не жалея…
— Извини, не удержался, — насупился Макс, пока я, не отвечая на его поцелуй, раздумывала, что делать и как поступить.
— Хась, с меня кусок мяса пожирнее. Иди погуляй, а?! — приказным тоном попросила и заглянула в глаза своему Шрэку: — Не смей извиняться, продолжай! — потребовала, стаскивая с этого гада подобие пиджака, а затем принялась за рубаху.
Макс не растерялся, позволил мне осуществить задуманное, а потом подхватил на руки и унес на кровать. А я почувствовала себя Золушкой, потеряв по пути туфельку, а заодно и Фионой в объятиях Шрэка.
Дальше все было слишком быстро и слишком медленно одновременно. Он был нежен и горяч, так осторожен и так требователен, тактичен и в то же время властен. Он был только моим, а я принадлежала ему.
Конечно, я понимала, что совершаю ошибку, что не должна этого делать, но остановиться не могла и не хотела. Подумаешь, ножки у меня небритые! У него вон вообще рожа зеленая, и ничего…
После того как мы наконец-то смогли остановиться, говорить уже не хотелось совершенно.
— Тебе было хорошо? — тихо спросил Макс, поцеловав меня в висок.
— Угу… — пробурчала и прижалась покрепче, понимая, что вот-вот отключусь от усталости.
Утро началось с настырного воя под дверью.
— Хась, скотина такая! — прорычала, запустив подушкой в ту сторону.
— Уже обед, а пес любимый не кормлен! Все внимание новому любимчику, а про меня забыли! А вы вообще в курсе, что под окном толпа соседей, а?
— Чего-о-о? — протянул Макс, не желая выпускать меня из крепких объятий.
— Чего-чего… Пришли развратниц из дома выкуривать, говорят, особняк имидж сменил, домом утех теперь будет! Вы же им всю ночь спать не давали! Все “ох” да “ах”... — проворчал пес, вгоняя меня в краску.
— Хась, голодным останешься, если продолжишь свою сказку сочинять! Ты что, маленький? Попросил бы у служанки! — прикрикнул на него Макс.
— Она стазис снимать не умеет! — проворчал пес и куда-то ушлепал.
— Вот же скотина! — от души возмутилась я, но тут же была прижата к подушке навалившимся на меня любимым… Ой!
Максимилиан
Да уж, воистину утро рядом с любимой женщиной, действительно доброе утро! Привет совершенно никакого смысла отрицать дальше, что я люблю ее. Осталось только разобраться с тем, как она сюда попала, чтобы ни в коем случае ее не вернуло обратно.
—Макс, а я есть хочу… Не меньше, чем Хась! — прошептала Натали и звонко чмокнула меня в плечо.
— И ты решила полакомиться мной? — спросил, приобняв ее еще крепче.
— Хм… Идея неплохая, но я не богомол и не каракурт! — тихо рассмеялась она и выскочила из-под одеяла.
Пришлось и мне вставать и шлепать босыми ногами за ней в душ. Настроение было просто потрясающее. Мы брызгались, смеялись, целовались… И я снова чувствовал себя живым.
Добравшись наконец до кухни, Натали с удовольствием накинулась на еду, не забывая кормить еще и меня. Хась схлопал свое за считанные секунды и с голодным видом наблюдал за нами.
— Даже не пытайся заниматься вымогательством! — пригрозила ему Натали. — Макс и так раскормил тебя до такой степени, что все наши тренировки насмарку! Такими темпами, Хась, ты ни одного преступника догнать не сможешь! А вариант "ляг и лежи в его направлении" тут не сработает!
— Это не господин Максимилиан, это я… — На кухню вошла служанка и смущенно потупила взгляд.
— Оу… Макс, прости. Крайний найден! — хихикнула Натали.
— Господин Максимилиан, можно мне отойти на часик? В город ярмарка приехала, я хотела ткани купить… — попросила Зейна.
— О! Круто, ярмарка! Давай и мы сходим? — обрадовалась Ната.
— Сейчас, погодите немного, — встал и сходил за деньгами.
Девушка действительно работала очень старательно и, пожалуй, пришло время выдать ей премию.
— …бусики, платьица…
— А туфли есть? — донесся до меня голос Натали.
— Конечно, и туфельки тоже, да! — радостно вещала Зейна, когда я вошел обратно на кухню.
— Макс, останови их! — взвыл Хась.
— Не буду! — рассмеялся я и протянул несколько серебряных монет служанке. — Зейна, купите что-нибудь своим детям, — добавил, вложив деньги ей в ладонь. — И приходите уже завтра.
— Ой, зачем это? — смутилась она.
— Затем, что работаете вы хорошо, — улыбнулся и ободряюще похлопал ее по плечу.
— Спасибо. — На глазах девушки проступили слезы, и она ушла.
— Настоящий джентльмен... — Натали прижалась ко мне и прошептала на ухо.
Повернулся к ней, прижал и тихо сказал:
— Я тебя люблю! — признался и нежно ее поцеловал.
Она прильнула, прижалась ко мне, но на признание не ответила. Пару секунд помолчала, задорно улыбнулась и спросила, переводя тему:
— Так мы идем на ярмарку?!
— Идем, — ответил, надев дежурную улыбку. Не ответила, значит, не любит?
Решительно отогнав плохие мысли, я взял ее за руку и потащил в комнату. Мы быстро переоделись и направились на площадь, где кишмя кишело народу.
— Елки-палки! Да тут же яблоку упасть негде… — высказалась Натали.
— Ты сама сюда хотела! — рассмеялся я и покрепче взял ее за руку.
— Ой, смотри какие бусинки! — отвлекшись в мгновение ока, воскликнула она.
— Примеришь? — спроси у нее.
— А-а-а, нет! Вон, смотри, птичек продают! — воскликнула она и направилась к клеткам с птицами.
