– Госпожа, я все до единого слитка семье отдавала!
– Изи… Я иду к тёте, и лучше тебе догнать меня вовремя, а уж как справиться дальше, думай. Не нравится? Так я сяду и все твои ошибки подсчитаю. Что тогда будет, знаешь?
Изи всхлипывает, но больше ни о чём не просит, вскакивает и бросается в боковую комнатушку – спальню для личных слуг. Я не возражаю, пусть соберёт вещи и даже пусть прихватит что-нибудь ценное, я нарочно оставляю на видном месте одну из уродливых золотых блямб, лишь по недоразумению причисленную к ювелирным украшениям. Отчасти мне девочку даже жаль, но, учитывая, что она от и до предана не мне, оставить её я не могу, я себе не враг.
Ата возвращается как раз вовремя, я отправляю её в спальню, пусть издали присмотрит, чтобы Изи не устроила мне ограбление века, а сама выхожу, прижимая к себе книги учёта и листы с расчётами.
Изи догоняет меня на полпути.
– Платье топорщится, – замечаю я. – Нет, не поправляй, хуже делаешь.
– Госпожа…
Я отворачиваюсь.
Мы подходим к покоям тёти, и Изи понятливо стучится, у меня-то руки заняты.
Выходит тётина личная горничная:
– Юная госпожа, госпожа Мираль уже отдыхает.
Так рано? Ужина ещё не было.
Прищурившись, смотрю на горничную не моргая. Откуда у неё столько наглости говорить с госпожой в подобном тоне?
При видимом благополучии насколько же низкий у Нишаль статус в доме… Наказать личную горничную тёти я не могу, могу либо пожаловаться, либо действовать исподволь. Но пока хватает и взгляда, служанка теряется, и этого хватает, чтобы я шагнула вперёд и вошла в гостиную. У горничной не остаётся выбора, раз я уже вошла, доложить она обязана.
Я устраиваюсь в кресле, выкладываю на столик книги. Изи становится за моей спиной.
Тётушка появляется не сразу, заставляет ждать почти четверть часа. Хотя, кто знает, возможно она переодевалась всё это время.
– Нишаль, дорогая, что-то случилось?
Медленно встав, склоняю голову в знак приветствия:
– Тётушка, я была наказана за небрежность, поэтому утро я начала с проверки бухгалтерских книг. Взгляните, пожалуйста. Вы знаете, что учёт вела Изи. Изи, оказывается, не справлялась, допускала серьёзные ошибки.
– Нишаль, все допускают ошибки. Конечно, Изи следует наказать.
– Ошибок слишком много, тётушка. Да, я была небрежна, но Изи всегда уверяла меня, что прекрасно справляется, да и вот здесь, – я указываю на третью снизу строку в своих расчётах, – видно, что два слитка пропали. Есть ещё кое-что. Оглядываясь назад, я понимаю, что Изи не справлялась и с другими своими обязанностями. Тётушка, я пришла сказать, – я собираю книги и отчёты, – что отпускаю Изи. Ничего страшного, если некоторое время у меня будет одна личная горничная. Спасибо вам, тётушка.
Не дав тёте опомниться, я покидаю гостиную. Изи следует за мной. Я провожаю девочку до выхода. Тётя вряд ли быстро опомниться, но если про убить была не фигура речи, то лучше я прослежу, чтобы в доме с бывшей служанкой ничего плохого не случилось, а дальше разберётся. Я заверяю контракт подписью и возвращаю Изи:
– Иди, и если ты всерьёз опасаешься, на время покинь город прямо сейчас, как раз до закрытия ворот успеешь.
– Да, госпожа. Спасибо…
Пфф!
Я возвращаюсь к себе.
Следующие два дня я сижу тихо, как мышка в норке, выбираюсь только в сад на прогулку подышать свежим воздухом и размять ноги, потому что упражнений, которые я делаю в спальне, для восстановления формы явно недостаточно. Я с упоением рисую пышногрудых соблазнительниц для следующего альбома. Может быть, для большей выразительности и откровенности попробовать изобразить пары в действии? Хм, хм… Кисточка порхает по бумаге…
А на третий день случается то, чего я ждала.
– Юная госпожа, вас госпожа Мираль приглашает вас в главный приёмный зал.
– Да.
Я бросаю взгляд в зеркало и улыбаюсь своему отражению. Нежное персиковое платье оттеняет здоровый румянец на щеках. Волосы струятся по плечам, и лишь передние пряди заведены назад и прихвачены на затылке. Про косметику можно не вспоминать, я безжалостно выбросила все банки без исключения. Выгляжу по-домашнему мило и элегантно – идеально. И пусть прибывший чиновник ни разу не сплетница, с кем-то он обязательно поделится впечатлениями.
Всё-таки удачный я ход сделала: репутацию я постепенно поправлю, так что общество меня постепенно примет, но при этом замуж меня точно никто не возьмёт, о браке можно не беспокоиться.
– Нишаль, ты заставляешь себя ждать, – упрекает тётя, как только я вхожу в зал. Тётушка сидит во главе низкого деревянного стола, а по правую её руку расположился хмурый крепыш лет сорока.
– Тётушка, господин Закай, доброго дня, – его имя я нахожу в воспоминаниях, – Господин Закай, прошу прощения, я не осмелилась прервать молитву за здоровье моего отца и дочитала её.
– Юная леди, не принимайте близко к сердцу. Честь выпить чашечку чая в обществе госпожи Мираль выпадает лишь раз в месяц.
– Вы очень добры, господин.
На столике стоит ларец, точно такой же держит тётушкина личная горничная. То есть долю, которую отец передал непосредственно в общий семейный фонд, тётя уже получила. Осталась доля, которую отец выделяет непосредственно для меня, и моя доля значительно больше общей.
– Юная леди, ваш отец передаёт вам сто слитков серебра, – господин Закай пододвигает ларец ко мне.
Обычно Нишаль не притрагивалась к ларцу, вот и сейчас дорогая тётушка явно ждёт от меня привычной просьбы позаботиться о деньгах вместо меня. Ха! Больно думать, сколько она прикарманила.
Я откидываю крышку ларца. Пересчитывать слитка – выказывать недоверие, чиновник может обидеться. Но можно поступить и иначе. Я же знаю толщину слитков. На взгляд в ларце должно помещаться четыре слоя. Слитки уложены пять на пять, перемножаем и получаем ровно сто. Ну и документ с печатью казначейства прилагается. Я закрываю крышку.
– Господин Закай, благодарю вас.
Я беру ларец и передаю Ате, увожу денежки буквально из-под тётушкиного носа. Как не рассмеяться при виде изумлённо-возмущённой рожи, которую она скорчила? Тётушка наливается краснотой.
– Тётушка, что-то не так? Раньше я просила вас позаботиться о деньгах, которые отец пересылал мне. Я была небрежна, но теперь я знаю, что должна принять ответственность на себя, так как отец поручил распорядиться слитками мне. Тётушка, не волнуйтесь, я обещаю, что отныне никогда не попытаюсь переложить свои обязанности на вас или Тиану. Господин Закай, пожалуйста, будьте мне свидетелем.
– Да, юная госпожа. Признаться, я не верил слухам, что вы изменились, но сегодня я убедился, что это правда. Ваш отец будет счастлив, что вы наконец повзрослели.
– Благодарю, господин Закай, вы меня перехваливаете, – я кланяюсь. – Я больше не смею занимать ваше время, господин Закай. Хорошего вам дня.
Финансовый кран перекрыт, так что незачем задерживаться.
Я выхожу из зала в приподнятом настроении.
Ата моей радости не разделяет:
– Госпожа, госпожа Мираль будет недовольна.
– Я справлюсь.
Но пока лучше вернуться в свою нору и продолжать сидеть тихо-тихо. Дядя упоминал, что отец вернётся на праздники, а до них не так уж и далеко. Так зачем воевать в одиночку?
Глава 16
– Юная госпожа, вас госпожа Мираль приглашает вас в главный приёмный зал.
Оу?
Вчера я этих слов ждала, но сегодня… Похоже, сюрприз стучится в мои двери, и очень сомневаюсь, что сюрприз приятный.
– Ата, ты знаешь, в чём дело?
– Госпожа, прибыл вестник из императорского дворца.
Хм? Странно… Дядя всего лишь подчинённый градоправителя, для императора – мелкая сошка. С чего бы вестнику приходить? Я бы поняла, отец был бы здесь. Но ведь вестник зачем-то хочет увидеть именно меня. Ох, не нравится мне это, но раз я притворяюсь хорошей девочкой, придётся послушно выйти.
