Но благодаря сумрачному глори, стоящему ночью на страже, я довольно быстро пришла в себя. Гораздо быстрее, чем восстанавливалась бы одна, без своего родового фамильяра. Впрочем, даже быстрее, чем обычно восстанавливалась с Глориком, но, видимо, он сильно постарался в этот раз.
Так что к утру была уже бодрой, несмотря на дикий недосып. И ввалилась на завтрак в столовую с колоссальным желанием съесть хотя бы половину слона. Поэтому снова набрала полный поднос еды, ела как не в себя и много думала.
А подумать было о чем.
Я не понимала, откуда столько Одиноких Теней взялось в Генеральном Штабе. Дело в том, что сами по себе эти твари где попало расхаживать не могут. Ну не могут они просто так вырваться из Теневого города и начать расхаживать по городам. Это в принципе невозможно. Тварям нужны определенные условия перехода в нашу реальность, им нужна правильная энергетическая подпитка, чтобы передвигаться по той или иной местности.
А это значит что? Это значит, что кто-то тварей в наш мир призывает. Регулярно, с завидным упорством. Да не просто в наш мир, а впускает их в Генеральный Штаб, куда, вообще-то, очень строгий вход. Просто так, через единственную заколдованную дверь, через зачарованные окна ни одна живая душа, ни одна тварь, даже из Теневого города, не пролезет. А это значило, что в Штабе завелась змея, которая травит своих же. И это очень плохая новость.
Обо всем этом я и рассказывала Кейджу, который сегодня составил мне компанию за завтраком. Он хмурился и слушал меня очень внимательно, даже делал какие-то пометки в своем блокноте.
— Хреново, если среди нас змея завелась, — произнес он, задумчиво потирая подбородок. — В Штаб очень серьезный отбор, левый человек сюда не проникнет. Это физически невозможно. Но что-то не сходится. Как руководство могло проглядеть инквизитора, который творит черти что под носом?
— Значит, умело прячется. Или нашел некую лазейку.
— Есть идеи, для чего кто-то может призывать Одинокие Тени в Штаб?
Я неопределенно пожала плечами.
Была у меня одна мысль, для чего тварей могли запускать в наш мир, но эту мысль следовало обмозговать. И для начала обсудить ее со своим куратором.
Кстати о нем.
— А как себя чувствует Шмо… мой куратор? — осторожно спросил я у Кейджа.
Говорить о кураторе я вообще боялась, после своей вчерашней выходки с котом. Впрочем, при мне никто из инквизиторов эту тему не поднимал. Больно всех впечатлило нападение на Мориса и его спасение.
— Со вчерашнего дня его не видел еще, но вроде он вполне бодрый. Хмурый, правда, вчера весь вечер ходил да все на эту закрепляющую защитную печать на руке поглядывал. Думаю, ему, как руководителю, крайне неприятно, что его фактически спасла от смерти какая-то стажерка, — хохотнул он.
Я усмехнулась. Да уж, Морис явно не в восторге от всей этой ситуации.
— По идее, он должен наградить тебя, как минимум премией, — продолжал Кейдж, лениво попивая уже остывший чай.
— Ну-ну. Не уверена, что он даже "спасибо" мне скажет.
Хм, или он уже говорил "спасибо"? Сознание последние сутки было путанное, трудно было отделить морок от реальности. Разум упорно гнул свое линию и утверждал, что Морис не может быть благодарным. Чутье, в противовес, говорило, что мне не привиделось, и куратор еще и ночь у моей больничной койки провел, помогая быстрее восстановиться, иначе вряд ли бы я сейчас такой бодрой была. От этого почему-то мурашки побежали по спине. Ох, как все сложно…
— Да брось, — махнул рукой Кейдж. — Морис у нас очень вспыльчивый, конечно, сложный по характеру, но он справедливый и очень грамотный руководитель. Ты знаешь, что именно он тут структуру всего Штаба грамотно реорганизовал? Ну вот. Он бывает очень жесткий в своих методах, но всегда справедливо как наказывает, так и награждает тех, кто этого заслуживает. А ты уж точно заслужила.
— Я заметила, что мистер Кларксон тут на большом счету даже у пожилых инквизиторов.
— Ну да, — охотно кивнул Кейдж и тут же весело усмехнулся. — Он тут вообще всех застращал.
— Каким образом?
— Ну, ты же знаешь, что он метаморф?
Я нервно дёрнула глазом.
О да. Я уже это знала. Кто бы раньше сказал…
— Помимо того, что он метаморф высшего ранга, так он еще и очень хорошо умеет подбирать ко всем рычаги воздействия на психику. Инквизиторы раньше разболтаны были, руководство слушали через пень колоду. Но Морису дали большие полномочия, он всего лишь за год вошел в Высший Совет Инквизиции.
— Ого, — удивилась я. Вообще-то, в этот Совет, являющийся высшим звеном в Штабе, некоторые пытаются пробиться всю жизнь. — Я думала, он просто куратор стажёров.
— Да нет, это его развлечение скорее, — улыбнулся Кейдж. — Он хороший преподаватель, хотя и некоторые методы у него довольно своеобразные. Но новичков застраивает быстро. Впрочем, он и руководителей всех отделов быстро застроил в свое время.
— Каким образом?
— Ну, знаешь… Довольно сложно спорить с инквизитором, который то и дело превращается то в дракона, за шкирку вышвыривающим нерадивых коллег из своего кабинета, то в огнедышащую саламандру, которая сжигает все твои отчеты, а потом стоит над твоей душой прямо в таком виде и ласковым голосом, клацая острыми зубами, учит правильно составлять отчеты и следовать инструкциям, а не бить баклуши. Поверь, после парочки таких показательных выступлений любой инквизитор становится шелковым и покладистым.
— Тебе самому от него как, доставалось? — спросила с улыбкой, помешивая четвертую ложку сахара в чае.
— Было дело, — улыбка Кейджа стала еще шире. — Я накосячил серьезно, прошляпил появление демонов в одном секторе, который был под моим надзором. А накосячил, потому что отвлекся из-за одной кобры. Знаешь, я дико боюсь… боялся змей. И когда занял удобную позицию в засаде в лесу, там как раз оказалось целое логово этих чудных змеек. Я от них шарахнулся, решил сменить заранее оговорённую позицию. Подумал, что мне за это ничего не будет, мол, какая разница… Но разница была, и я прошляпил демонов. Еще и приказ руководства нарушил получается. Морис потом с месяц контролировал каждый мой шаг, являясь в облике гигантской кобры. И доброе утро желал, нависая надо мной с раздвоенным языком за завтраком и ненавязчиво обвивая меня чешуйчатым хвостом. Завтракал я тогда очень плохо, сильно похудел. Ну зато змей больше вообще не боюсь.
Я прыснула от смеха, представив себе всю эту картину, Кейдж и сам рассмеялся.
Он хотел еще что-то сказать, но в этот момент мы с ним оба вздрогнули всем телом от истошного вопля на всю столовую:
— ГДЕ ОНА?!
Мы с Кейджем одинаково недоуменно вытаращились на Мориса, стоявшего на пороге столовой. Разъярённый, с гневным взглядом на какой-то подозрительной стадии бешенства, он распахнул двери пинком ноги и оглядел помещение. Почти сразу обнаружил меня, яростно рыкнул и направился прямиком ко мне.
— По-моему, он не хочет меня награждать, — пробормотала я, дрожащими руками поставив кружку чая на стол.
Понятия не имела, с какой целью ко мне приближался гневный смерч по имени "Морис Кларксон", но моя пятая точка подсказывала, что новые приключения уже ждут нас с распростёртыми объятиями.
Этот злобный вихрь остановился около меня и рывком поднял на ноги, схватив за локоть.
— Ты!! Идёшь со мной. Немедленно!
— Морис, ты не забываешься?.. — начал было Кейдж, привстав со скамьи.
— Молчать! — гаркнул куратор. — Я не давал тебе слова!
Так чувственно гаркнул, что Сивронский молча сел обратно на скамью, а я безропотно последовала за Морисом. Он чуть ли не волоком тащил меня из столовой, и все провожали нас недоуменными взглядами.
— Не могли бы вы объяснить, что происходит? — робко спросила я.
— Это ты мне сейчас будешь объяснять, — прорычал Морис.
Он притащил меня в какую-то пустую аудиторию и с грохотом захлопнул за нами дверь.
— Вы меня пугаете, господин инквизитор, — сказала я, на всякий случай отскочив от Мориса подальше. — С вами все в порядке? Как ваше самочувствие?..
