— Да. С ним все будет хорошо.
Глава 8
Энни совсем растерялась. Она не могла придумать, что ей сейчас делать и как доставить бессознательного Жана в палатку Якоба. Вернуться самой и попросить Якоба, Тита или Франца перевезти Жана поначалу было первой идеей, пришедшей ей на ум. Но она быстро поняла, что совершенно не знает города и если сумеет хотя бы покинуть этот неблагополучный район без происшествий это будет большой удачей. Во-вторых, она не могла оставить Жана одного.
По задумчивому виду Уэйна она догадалась, что тот тоже думает, как поступить. Краем сознания Энни отметила, что герцог совсем не изменился. Прошло шесть с тех пор, как она его видела, но выглядел все так же свежо и молодо. А для человека, который обзавелся седьмой женой, так подавно.
Ее размышления прервал спокойный размеренный голос герцога.
— Сейчас вы пойдете со мной в безопасное место, а я решу вопрос, как переместить туда вашего… — он вопросительно посмотрел на нее.
— Друга. Моего друга.
— Давайте не будем терять время. Ему нужна помощь лекаря. И чем скорее он ее получит, тем лучше.
— Вы предлагаете оставить его здесь одного?
— Вряд ли теперь ваши знакомцы смогут ему навредить.
— Эти не смогут. Но смогут другие. Мало ли кто здесь бродит. Так что я останусь здесь. С Жаном. И если вернетесь за мной быстро, то со мной не успеет ничего случиться.
— С вашей особенностью влипать в неприятности я в этом не уверен.
— Я его не оставлю одного, — упрямо повторила Эниана.
Герцог на минуту задумался.
— Давайте спрячем его от посторонних глаз. Хотя бы в том доме.
Эниана кивнула.
Герцог оторвал доски с одного из окон, запрыгнул внутрь. Через некоторое время он вышел уже из дверей.
— Эниана, мне понадобится ваша помощь. Вы сможете поддерживать вашего друга за ноги? Справитесь?
— Да, — с готовностью отозвалась Энни.
Герцог подпер дверь булыжником, чтоб не закрывалась, и осторожно приподнял Жана под плечи. Энни подхватила его за ноги, и они медленно двинулись в сторону входа. В доме было пыльно. Пыль лежала на полу серым ковром, покрывала немногочисленную мебель. Кровати в этой комнате не было, и Жана положили прямо на пол.
Выходя последним, герцог плотно закрыл дверь.
Энни подобрала клетку с несчастной Каргой и засеменила за Уэйном.
— Как вы оказались здесь, в этом проулке? — Энни задала давно мучивший ее вопрос.
— У вас хороший, громкий голос, а у меня довольно чуткий слух. Такой ответ вас устроит?
— А что вы делали в этом районе?
— Вы совсем не изменились. Такая же любопытная и непосредственная. Я здесь по делам.
Эниане хватило такта не спросить по каким, но этот вопрос так и рвался с ее языка.
Этот район города выглядел намного хуже, чем Ольстен. Жители Ольстена отличались хозяйственностью и поддерживали свое жилье в опрятном виде. Здесь же за жильем никто не следил. Дома рушились и ветшали, крыши, двери и оконные рамы покрывались черным грибком и гнили. Окна завешивались рваным тряпьем. Из домов несло луком и тухлой рыбой.
В дверь одного из таких неприглядных домишек и постучал герцог Уэйн. Ему долго не открывали, потом, в конце концов, за дверью заскрежетал надтреснутый голос:
— Кого там черти принесли?
— Это я. Дезмонд Уэйн.
Дверь открылась, показалась старушачья голова в засаленном чепце:
— Тебя, говоришь, черти принесли. Ну проходи, коли заявился, хотя хорошего от тебя ждать не приходится.
Зайдя за порог, Эниана еле сдержалась, чтобы не заткнуть нос. Пахло плесенью и застоявшейся мочой.
Сюда бы Ханну. Тогда бы она перестала выговаривать Энни за беспорядок в комнате. По сравнению с тем, как выглядело это жилище, комната Энни могла бы считаться образцом чистоплотности.
У окна, завешенного цветным линялым лоскутом, стоял стол, на котором громоздилась гора грязной посуды. Над тарелкой с заплесневелым сыром дружным хороводом вились жирные мухи.
Башмаки Энни липли к полу, который, очевидно, мыли в последний раз до Великого потопа. В углу комнаты располагался топчан, застеленный почерневшим от грязи бельем. На топчане валялась гора какого-то тряпья.
Сама хозяйка выглядела не лучше. Одета она была не в платье, а в какое-то подобие сорочки. Когда старуха приподнимала дряблые руки, под мышками виднелись прорехи. Несмотря на худобу женщины, ее живот был непомерно большой.
Женщина махнула рукой на пару колченогих стульев. Энни осторожно присела, стараясь ничего не касаться.
— Чем обязана визиту? — негостеприимно сложив руки на груди, старуха спросила у герцога.
— Можешь помочь, Жервеза?
— Могу помочь, а могу и не помочь, — старуха прищурила мутно-желтые глаза.
Уэйн кинул на стол золотой. Монета встала на ребро и покатилась. Жервеза хлопнула по ней ладонью.
— Вот это другое дело, — улыбнулась она беззубым ртом, вертя монетку в пальцах. — Но если случай сложный, то дашь мне еще одну монетку.
Герцог молча кивнул.
— Я скоро вернусь, а ты присмотри за ней, — он мотнул головой в сторону Энни. — Сделай ей чего-нибудь успокоительного.
Энни сама от себя не ожидая, схватила герцога за рукав:
— Вы точно уверены, что это безопасное место?
— Абсолютно. Это самое безопасное место в этом районе.
Когда дверь за герцогом захлопнулась, Энни поймала себя на мысли, что боится эту полоумную старуху так же, как Этьена, если не сильнее.
Пока Жервеза суетилась, разводя в печи огонь, Энни перебирала в голове известные ей молитвы, но слова путались, и от этого ей становилось еще страшнее. Между тем старуха поставила на огонь закопченный котелок и плеснула туда воды.
«Совсем как ведьма», — пронеслось в голове у Энианы.
Жервеза, еще больше укрепляя ее в этом мнении, проковыляла к полкам, на которыхлежали пучки сушеных трав, и принялась обнюхивать их. Отобрав нужные травы, старуха покидала их в котел и вскоре сняла его с огня.
— Пусть пока настоится.
Покончив с приготовлением варева, Жервеза обратила внимание на свою гостью. Она пристально уставилась на Энни, буквально сверля ее взглядом. Этого хозяйке показалось мало, и она подошла к Энни вплотную, не сводя с нее глаз.
Энни сжалась в комочек, когда Жервеза обхватила ее щеки костлявыми пальцами, пропахшими мочой.
— Красавица, — одобрительно протянула она. — Хор-р-роша! — и тут же изменившимся голосом добавила: — Хочешь жить — держись от него подальше, девчонка!
— От кого? — прошептала Энни.
— Что от кого? — гаркнула на нее старуха.
— Держаться подальше от кого? Вы мне только что сказали.
— Ты в своем уме? Ничего тебе я не говорила!
Жервеза взмахнула руками. Хорошо, что Эниана успела отстраниться, иначе старуха попала бы ей по лицу.
— Есть хочешь? — старуха сдвинула грязную посуду в сторону и поставила перед Энни тарелку с сыром. По куску, покрытому серо-зеленым пушком плесени, преспокойно ползла муха с откормленным ядовито-синим брюшком.
— Спасибо. Я не голодна.
— Тогда отвар пей, — Жервеза набрала в глиняную кружку мутную жижу из котелка и вручила питье Энни. Та развернула кружку сколом от себя и пригубила отвар.
Заметив у стены какое-то движение, Энни машинально взглянула туда. По полу бежала крыса с длинным толстым хвостом. Энни вскрикнула и чуть не расплескала на себя содержимое кружки. А старуха сняла с ноги деревянный башмак и запустила им в крысу:
— Чертово отродье!
Крыса взвизгнула и метнулась в нору в углу.
Одной вороне не было никакого дела до поднятого шума. Спрятав голову под крыло, она спала.
Жервеза не была любительницей вести беседы. Справившись с поручением герцога относительно Энни, она забыла о ней. Совершенно не стесняясь присутствия чужого человека, Жервеза расхаживала по комнате, почесывая то живот, то задницу, напевала бессвязные песни, перебирала свои корешки, травки, баночки и пузырьки, хлопотала у очага, разогревая воду.
