странно, незнакомо защекотало. Приятно. Пьяняще. Уголок чувственных губ приподнимается в ласковой и снисходительной улыбке. И всё мой внимание сосредотачивается на них. Я снова хочу почувствовать их вкус. Только в этот раз, чтобы они отвечали с тем напором, который присущ Максиму.
Я заторможено кивнула, а после замотала отрицательно головой. Понятия не имею, что нужно отвечать. Услышала тихий смех. Пальцы Максима ласково провели по щеке. Большой палец провёл по губам, оттягивая нижнюю.
Я подняла глаза и задохнулась, когда увидела, что очи Макса горят мягким голубым светом. Это было завораживающе красиво, невероятно прекрасно. Подняла руку и, без раздумий, положила ладошку на щёку. Чтобы внизу живота всё ухнуло, когда щекой Максим потёрся о пальцы, прикрыв глаза. Будто наслаждаясь.
— Максим… — выдохнула, чувствуя, что от эмоций меня сейчас просто разорвёт на части. Как же я люблю этого парня. Безумно сильно люблю. До сумасшествия. До дрожи в руках. В каждой клеточке тела.
Потому что он стал каждой клеточкой моего. Потому что Максим как-то незаметно, но настойчиво проник в каждую мою мысль, в каждый сон, в мою душу и в сердце. Сейчас мне кажется до ужаса смешным то, что я пыталась сопротивляться. То, что я пыталась убежать от своих чувств. Я влюбилась в него с первого взгляда. С первой секунды, как увидела эти дивные голубые глаза. Глубина их моря пленила меня — то качая на волнах нежности, то подбрасывая на гребнях страсти.
Он спас меня уже дважды. Не задумываясь, бросался мне на помощь.
Я снова вперёд подаюсь, прижимаюсь губами к уголку его рта. В этот раз я ладошкой чувствую сбивчивый стук его сердца. В этот раз я не отстраняюсь, а медленно, с лаской и нежностью, пылающими внутри, покрываю поцелуями его лицо. Скольжу губами, практически не отрывая их от его горячей кожи. Носом втягиваю аромат его кожи.
Пальцы Максима, который стянули с моей головы шапку и теперь зарывались в волосы, чуть повернули моё лицо так, чтобы было удобно наброситься на мои губы с алчностью и нуждой. Тот поцелуй не шёл ни в какое сравнение с этим. Язык Макса раздвинул губы, скользнул внутрь, чтобы огладить нёбо, чтобы коснуться кончика моего языка. Дёрнулась от пронзивших от макушки до пят ощущений. Я испугалась того, что между ног затянуло. Максим зарычал мне в губы, прикусывая зубами нижнюю. Слизывая выступившую кровь и каждый мой прерывистый выдох. Он пил меня. Пил моё дыхание, капли моей крови, слизывал слёзы со щёк, который так неожиданно заструились из глаз. Он пил меня, а я дышала им. Цеплялась за него, чувствуя, как окончательно теряюсь в безграничном море его напора, страсти и потребности. Потребности во мне. Потому что руки, губы, дыхание и тело этого парня не могли лгать.
— Эля… — опалил шёпотом пылающие щёки. — Моя… Моя ведь? — вдруг изменился его голос. И впервые я услышала в нём сомнение и… испуг?
Отстранилась, заглянула в глаза, которые по-прежнему продолжали светиться, как две голубые новогодние лампочки, и улыбнулась счастливо.
— Твоя! — пальцами по его щекам. — Твоя! — по коротким волосам на голове. — Чья же ещё? — сцепляю руки на его затылке и тяну ближе в себе, чтобы поцеловать его в нос.
Максим выдыхает прерывисто и вжимается своим лбом в мою, перебирая прядки волос на моём затылке. С жизненно необходимой мне в данный момент нежностью.
— Ты моя, птичка, — повторил приглушённо, но счастливо.
Я промолчала, только вновь прикоснулась губами к кончику его носа. От нового поцелуя оторвал звонок моего мобильного.
— Да? — ответила, не отводя взгляда от лица Макса.
— Если вы нацеловались, то поднимайтесь, будем чай пить. Нечего на улице мёрзнуть.
— Бабуля! — возмутилась под тихий и счастливый смех Макса.
— А я тебе говорила…
— Бабушка!
— Поднимайтесь, давайте. Ватрушки остывают, — бабуля скинула вызов, а я с пылающими от смущения щеками спрятала телефон в карман и перевела взгляд на Максима.
— Поднимешься?
— Прости, малыш, мне уже пора, — проводит пальцами по щеке.
Не дав больше возможности задавать вопросы, целует жадно, вжимая меня в своё тело. С лавочки снимает и подталкивает в сторону подъезда.
— Спокойной ночи, птичка, — короткий поцелуй в висок, после чего становится холодно.
— Спокойной… — оборачиваюсь, но Максима уже нет.
С глупой улыбкой на губах поднимаюсь домой. Я счастлива!
Максим
Что эта девчонка делает со мной? Как одним только своим существованием заставляет меня сходить с ума? Как только одни мысли о белокурой малышке делают меня одержимым? Почему её карие глаза, смотрящие прямо и чуть смущённо превращают моего волка в скулящего щенка? Почему я всякий раз готов исполнить любую её просьбу, стоит ей только посмотреть на меня?
Как последний кретин расплылся в улыбке и провёл по губам языком, смакуя вкус своей девочки, который въелся в меня, в самую суть. Который проник под кожу и адреналином разлился по венам. Который чистым кайфом и безграничным наслаждением вошёл иглами в сердце.
Моя девчонка. Навсегда моя. Пусть даже сама об этом не знает. Пусть даже не подозревает, что до завершения обряда мне осталось оказаться внутри Эли. Уверен, что девчонка даже не догадывается, что укус на её запястье — моя метка. Знак для каждого оборотня, что эта невероятная девушка моя. Она добровольно дала мне свою кровь, а я воспользовался моментом. Не мог иначе. Чувствовал её дрожь и желание, всякий раз, когда оказывался подле неё. Пусть её эмоции мне были недоступны, но её нереальный запах всякий раз сшибал с ног и заставлял волка закатывать в блаженстве глаза. Моя девочка. Моя истинная пара. Хрупкая. Нежная. И самая красивая.
Я нуждаюсь в ней, как в свежем воздухе на рассвете. Моя потребность в этой хрупкой человечке растёт с каждым новым вздохом. Я готов сдохнуть за неё. Я готов убить за неё. Я готов отдать всё, лишь бы карие глаза с зелёными крапинками смотрели с тем же восторгом и интересом. Моя Эля слишком долга пыталась сопротивляться. Слишком долго подавляла чувства ко мне. Моя глупышка, если бы она только знала, что её чувства для меня, как на ладони. Пусть и не сразу. Вот только влип я с первого взгляда. Даже запаха её не чувствуя, даже не догадываясь, что она моя пара. За одну бессонную ночь я чётко осознал, что
